Бэб до боли сжала кулаки. Может быть, ее родители никогда бы не сошлись вновь, но надежда все же была. Она испарилась в тот день, когда Лоренс Райленд въехал в Мейбридж.

Бэб выудила из заднего кармана джинсов фотографию, которую нашла в своей спальне среди прочих принадлежащих ей вещей. Она не помнила ни кто ее сделал, ни почему она решила ее сохранить. Прищурившись, взглянула на цветной снимок. Лоренс в потертых джинсовых шортах и черной тенниске, скрестив руки на груди, лениво улыбался в камеру. Рядом с ним длинноногая девятнадцатилетняя девушка. Она смотрит не в фотообъектив, а на мужчину, который рядом. Взгляд выдает девушку с головой…

Барбара швырнула снимок в черный пакет для мусора и догнала Рона, который уже укладывал чемоданы в багажник машины.

— Ты уверен, что не хочешь остаться на ленч?

Она все еще чувствовала себя виноватой в том, что испортила приятелю субботнее утро, заставив перевозить свои пожитки на общую квартиру. Однако ты ни о чем не просила его, напомнила себе Бэб. Он сам предложил. Более того, настоял на этом.

— Нет, не до еды, — ответил Рон, взглянув на часы. — Мне скоро пора бежать. Не могу опоздать на матч. Ты действительно не желаешь пойти? Без твоей поддержки мне не сыграть как следует.

— Прости, Рон. У меня много дел.

— Тогда как насчет пиццы вечером? Я за тобой заеду.

— Идет, — согласилась Бэб. — Только заезжать за мной не надо. Я приеду поездом или одолжу машину у матери. Встретимся у нас в квартире около восьми. И угощать буду я, — добавила Барбара твердо. По крайней мере хотя бы так она отблагодарит друга за все хорошее, что он для нее сделал. Конечно, эта трата пробьет немалую брешь в ее и без того скудном бюджете.

Она уже собралась было возвращаться в дом, когда Рон из окошка машины протянул ей конверт.

— Это письмо пришло на твое имя вчера. Прости, забыл отдать сразу. Из «Смит Эйр».

Кивнув, Барбара распечатала конверт и быстро пробежала послание. И Рон до сих пор держал это у себя?..

— И что там?

— Мне предлагают работу. Начну в понедельник.

Уведомление было напечатано на стандартном бланке компании. Внизу — подпись Лоренса Райленда. Сугубо официальный тон письма задел девушку. Неужели нельзя было найти другой способ известить ее о приеме на службу? Просто взять трубку и набрать номер. Но при этом работодателю пришлось бы разговаривать с ней, мелкой сошкой, напрямую, уязвленно напомнила себе Бэб, а Лоренс старательно избегал любых контактов.

— И ты согласна? Съедешь с квартиры?

Бэб нахмурилась, озадаченная взволнованным голосом Рона, грустным выражением его лица.

— У меня нет выбора. Я…

— Ладно, тебе сейчас не до меня. Увидимся вечером.

Не дожидаясь ответа, Рон сорвался с места. Бэб показалось, что он повел себя странно. Знал, как важно для нее получить работу, и даже не подумал позвонить, когда на ее имя пришло письмо… Он даже сегодня вручил конверт с явной неохотой, словно не хотел отдавать. Мог бы, между прочим, поздравить…

Зайдя в дом, Барбара из холла увидела мать. Она стояла в столовой посреди уложенных сумок, уставясь невидящим взглядом в пустую стену. Решение продать дом, в который Анна вошла юной невестой, принадлежало ей самой, но сборы для нее были столь же болезненными, как и для дочери. Она прощалась с домом — свидетелем всей ее взрослой жизни, в которой было много всего — и хорошего, и плохого.

Бэб вдруг захотелось подойти к матери, обнять ее, сказать несколько добрых слов в утешение, но она не могла заставить себя сделать это. Ее отношения с матерью, когда-то очень близкие, в последние годы заметно охладели, в них появилась трещина, и с каждым днем она становилась все шире.

— Приготовить сандвич, мама? — кашлянув, спросила Бэб.

Лицо матери сразу приняло обычное выражение спокойной безмятежности.

— Было бы неплохо, дорогая.

Взглянув на свои испачканные руки, мать добавила:

— А я пока быстренько приму душ.

Уже на полпути наверх миссис Тейлер остановилась, услышав звонок.

— Господи, кто еще там?

— Я открою, — откликнулась дочь, поправляя выбившийся из «конского хвоста» непослушный локон. Она открыла дверь и замерла. — Лоренс…

Застигнутая врасплох его появлением, Бэб не смогла скрыть охватившего ее волнения при появлении этого красивого и сильного мужчины. Брюки плотно облегали бедра, кожаная куртка ладно сидела на широких плечах.

— Что вам угодно?

Пусть другие падают перед ним ниц, но она не из их числа. Лебезить перед ним? Да ни за что! Ни его ум, ни внешность не имеют для нее никакого значения. Наплевать ей на него. У нее уже давно иммунитет против этого типа.

— Мама дома? — сухо спросил он и, не дожидаясь приглашения шагнул через порог.

— Дома, — процедила сквозь зубы девушка.

Барбара собралась закрыть дверь, но Лоренс опередил хозяйку и вместо дверной ручки под девичьей ладонью оказались сильные, горячие пальцы гостя.

— Где сейчас твоя мать? — нетерпеливо переспросил Лоренс.

— На… наверху.

Она едва коснулась его пальцев, а уже вся трепетала, чувствуя, как растекается по телу приятное тепло.

— Будь добра, сходи к ней и скажи, что я здесь, — произнес он тоном, не терпящим возражения.

Приказной тон покоробил девушку. Она нахмурилась. Даже из простой вежливости мог бы назвать ее по имени, удостоить хотя бы взгляда.

— Мама будет здесь через минуту, — холодно ответила Бэб. — Мы как раз собирались перекусить. Если хотите, можете подождать в гостиной, — добавила она и отправилась на кухню.

Если бы она так обошлась с гостем будучи ребенком, родители непременно отругали бы ее за плохие манеры, напомнил ей внутренний голос. Но Бэб не стала к нему прислушиваться. Лоренс Райленд не заслуживал приветливого обхождения.

— Тебе не кажется, что нам не стоит проявлять свой гонор. Может, заключим перемирие?

Необычно тихий голос гостя сбил ее с толку. Не дойдя до кухни, Барбара удивленно обернулась. Сложив руки на груди, гость стоял облокотясь о дверной косяк. Лоренс Райленд в роли смиренника? Лицо его напоминало маску, глаза были абсолютно непроницаемы.

— Ну так как, Барбара? Будем друзьями?

Бэб пожала плечами. Борясь с собой, она гордо вскинула голову, встречая прямой взгляд мужчины. О каком согласии может идти речь? Лоренс Райленд — друг? Просто смешно! Лоренс, без насмешек и колкостей в ее адрес? Неужели в его присутствии можно чувствовать себя легко и раскованно? Нет, такое и представить трудно.

Он был так близко, что Бэб ощутила свежий запах зубной пасты и лосьона, уловила аромат мужского тела. Должно быть, он только что принял душ, машинально отметила она. Волосы его, еще влажные, лежали блестящими темными волнами. Горло девушки сдавил спазм. Интересно, что почувствуешь, когда пропустишь сквозь пальцы их густую копну?

— Четыре года — большой срок, — услышала она голос гостя. — Не кажется ли тебе, что пришло время меня простить?

Большие синие глаза, обрамленные густыми ресницами, гипнотизировали Барбару, мешали мыслить ясно. Она попробовала отвести взгляд, но не смогла. Сердце бешено колотилось и, казалось, вот-вот вырвется из груди.

— Простить? — повторила она хрипло.

— За то, что пренебрег тобой. За то, что не потащил тебя в постель, разбив надежды девятнадцатилетней девчонки.

Глядя в прищуренные насмешливые глаза, Барбара чувствовала, как ее захлестывает волна неприязни к этому человеку. Да разве можно поверить всерьез в то, что Лоренс принес с собой оливковую ветвь?

— Ты — самый… самый…

— От ненависти до любви… — насмешливо протянул Лоренс, ухватив девушку за руку. — Если бы не было так очевидно, что ты влюблена в меня, не стоило бы и разговаривать. — Окинув взглядом ее внезапно вспыхнувшее лицо и, не скрывая одобрения, остановив его на груди, учащенно вздымавшейся в такт дыханию, Лоренс продолжил: — Мне нравится, когда в женщине есть какая-то тайна, нравится ее разгадывать. Покупая Мэйбридж, я мечтал найти в нем тихое пристанище, но куда бы я ни повернулся, везде была ты…