— Это тот любезный джентльмен, который заменил Харви за бриджем? — Ирен замолчала, ложка застыла на полпути ко рту. — Как он оказался в Стоктоне? Странно. Он живет… Она проглотила ломтик грейпфрута и пожала плечами. — Впрочем, должно быть, по делам приехал.

— Да, наверное. Но он дождался меня у эскалатора, и сказал…

— Хотела бы я знать, что у него за дела такие. Не похоже, чтобы он где-то работал.

— Да? — Патриция поставила тарелки на стол и присела рядом с матерью.

— В первый вечер я сначала приняла его за мистера Маллигана, потом почему- то решила, что он босс Роберта. И… Пат, яйца просто прелесть, Ты всегда готовишь их прямо-таки на мой вкус.

— А, понятно, — проговорила Патриция, торопливо поглощая завтрак.

— Значит, ты приняла его за мистера Ритта?

— Нет же, за мистера Маллигана. А потом… — Ирен свела брови, напряженно пытаясь вспомнить. — Он сказал, что никакой он не мистер Маллиган, и я просто уверена, что он назвался боссом Роберта. Или нет? Впрочем, какая разница! Очаровательный молодой человек. Где, говоришь, вы поужинали?

— В ресторане напротив "У. Рэнк". Там же, куда Роберт водил меня на встречу с Эммануэлом. — Там, собственно, я с ним и познакомилась, добавила девушка про себя.

— Очень мило с его стороны.

— Он такой интересный собеседник! Мистер Сазерленд, я имею в виду. Он… он… — Девушка помолчала, обдумывая идею со всех сторон. — Он сказал, что мне следует переговорить с мистером Риттом о том, чтобы создать поточное производство моих моделей.

— Как мило! По дороге купи баночку клубничного джема.

— Непременно куплю. Мартин находит, что мои модели очень хороши. Он очень заинтересовался.

— Ну разве не славный мальчик!. Его все на свете интересует, всяк и каждый. Даже Сидней Фрост. — Ирен взмахнула рукой, затем снова принялась намазывать джем на булочку. — Уж эти мне помидоры! Сидней выращивает помидоры, ты же знаешь, а Мартин просто засыпал его вопросами. Вообрази себе! Опаздывает с объявлением взятки ради того, чтобы поболтать о помидорах! Итак, он интересуется всем и каждым.

— А чем мистер Сазерленд конкретно занимается? — спросила Патриция, делая вид, что всецело поглощена видом из окна.

— Ничем. Я же говорю, похоже на то, что он просто слоняется без дела. Он, видишь ли, сам из Кембриджа, приехал погостить к сестре. "В отпуск", — сообщил он, но, между нами говоря, этот так называемый отпуск изрядно затянулся. И он до сих пор ни словом не обмолвился об отъезде. Сказал, что пишет книгу. Или рисует? — Ирен наморщила лоб, пытаясь вспомнить, о чем шла речь. — Как бы то ни было, он сказал, что очень давно хотел этим заняться.

"Занимайтесь только тем, что делает вас счастливой…"

— По правде говоря, я не думаю, что это серьезно, кто от скуки не балуется сочинительством? Но все от него без ума. Истинный британец! Мне так нравится его акцент, и еще эта обворожительная манера называть всех дам без исключения "моя радость"!

— Всех дам без исключения?

— Даже Кэтрин Редфилд от него без ума.

Еще бы! — с раздражением подумала Патриция, выходя из-за стола, чтобы ополоснуть и убрать на место посуду. Равно так же, как я растаяла вчера вечером. Выпила слишком много вина и поверила в утопию… Ну что ж, вернусь на грешную землю и займусь-ка лучше делом!

На этот раз Мартин поджидал ее у магазинчика Мелани.

— Привет, Пат; Не перекусите ли со мною?

— Я взяла с собою сандвич.

— Отлично. Пойдемте выпьем по коктейлю?

Стоял чудесный солнечный день, люди прогуливались по улицам вдоль магазинных витрин или присаживались отдохнуть на скамейки.

Видимо, он ощущает себя одинаково комфортно и легко и на скамейке перед забегаловкой "Нэнси" с гамбургером в руке, и в роскошном ресторане, решила Патриция. Почему-то, невзирая на тревожное возбуждение, которое девушка неизменно испытывала в его присутствии, рядом с ним ей становилось все уютнее и теплее.

— Моя мама решила, что вы художник. А мне казалось…

— У вашей мамы изумительная способность путать все на свете. Вы не заметили? — Мартин добродушно улыбнулся и покачал головой. — Нет, я не рисую. Я пишу книгу. По крайней мере пытаюсь.

— Значит, вы писатель?

— Не совсем. Мне давно хотелось этим заняться, да все руки не доходили. Это моя первая попытка.

— И о чем же вы пишете?

— О жизни, о том, как прожить ее с пользой. Что-то вроде практического руководства "Как стать счастливым". А вы счастливы?

— Что? Ну… да, конечно.

А в самом деле: счастлива ли она? Странно, но Патриция никогда об этом не задумывалась.

— Вы послали Эммануэлу папку с эскизами? Поговорили с парнем, который запускает конвейеры и корабли?

— Нет.

Она нахмурилась: стыдно признаться в том, что в последний момент струсила! Может быть, и впрямь позвонить Роберту? Девушка не заметила, что собеседник, не желая вдаваться в подробности своей личной жизни, ловко сменил тему.

Тем же вечером позвонила Мелани. Кружевное платье наконец-то купили. Какая-то незнакомка — Мелани видела ее в первый раз. Пришла в полный восторг. Заплатила не глядя.

Шестьсот долларов! С ума сойти! Вот уж повезло, так повезло! Может быть… Патриция тут же позвонила Роберту. Сузан сказала, что тот уехал, но перезвонит, как только вернется. Девушка размышляла о том, что скажет ему, стараясь сформулировать загодя самые убедительные аргументы. В ожидании звонка она просматривала папку, откладывая один эскиз, добавляя другой… Может быть, может быть…

Спозаранку в воскресенье позвонил Мартин.

— Послушайте, просто не могу не похвастаться, — радостно воскликнула Патриция. — Помните мое кружевное платье? Его купили! За шестьсот долларов!

— В самом деле? Ну-ну… Вы только представьте себе — купили во второсортном магазинчике. Сколько, как вы думаете, будет стоить ваш шедевр, ежели его выставить в парижском салоне?

— Вы невозможны! — рассмеялась Патриция.

— А что вы поделываете в свободное время? Чем развлекаетесь?

— В выходной день? Ну, я… — А что она, собственно, делает в свободное время? — Читаю, когда выдается часок- другой.

— Превосходно, но нужно же порою и гулять, радость моя.

— О, в этом недостатка нет, — фыркнула она. — По правде говоря, я как раз собиралась прополоть клумбы…

— Недурно, недурно. Но мне рисовалось что-нибудь более возвышенное. Вы играете в теннис?

— О да! То есть когда-то играла. — Патриция не смогла сдержать восторженного возгласа. — Когда был жив отец!

— Отлично. Я заеду за вами через полчаса.

— Я не знаю, смогу ли…

— Патриция, на уговоры и споры нет времени. Парная игра. А я пообещал привезти четвертого. До встречи!

Что-то слишком много он о себе возомнил. В конце концов, я могла быть очень занята. Уж не прополкой ли?

Волнение нарастало. С замирающим сердцем она стала искать в шкафу давно позабытые теннисные шорты и ракетку.

Клуб, куда привез ее Мартин, оказался не в пример больше и роскошнее, нежели маленький провинциальный теннисный клуб, где девушка некогда играла с отцом. Здесь к услугам завсегдатаев предлагались поле для гольфа, плавательный бассейн просто-таки олимпийских размеров и двенадцать теннисных кортов. Тенниска и шорты Патриции ослепляли белизной — она даже не поленилась их выгладить — однако девушка ощущала себя нищенкой в толпе модников и модниц, разряженных в элегантные спортивные костюмы всех оттенков и расцветок и в кокетливые купальники. А спортивные модельные тапочки!.. Только она одна была обута в поношенные кроссовки.

Практически все, кто не играл и не плавал, собрались на широкой террасе, что опоясывала здание клуба. Улыбаясь и обмениваясь приветствиями со встречными, Мартин подвел спутницу к столику, откуда открывался превосходный вид на корты. Завидев вновь пришедших, высокий брюнет приветственно помахал им рукой, а молодая шатенка просияла улыбкой так, что на щеках заиграли ямочки.