Я сглатываю ком и, пытаясь унять сердцебиение, кликаю по вкладке "Обратная Связь". Пробегая глазами по перечню контактных лиц и телефонных номеров, я натыкаюсь на имя, которое ищу: мистер Гарри Морган, управляющий имением.

И с какой стати я понадобилась управляющему имением?

Развернув мысленные дебаты о том, связаться с ним или нет, я прислушиваюсь к внутреннему голосу, настоятельно призывающему это сделать. Потом раздумываю, что лучше: позвонить или отправить письмо по электронной почте. И наконец, набравшись решимости, тянусь к телефону.

Звонок в Европу, вероятно, влетит в копеечку, но с этим я разберусь как-нибудь позже. И тут до меня доходит, что я понятия не имею, какой телефонный код Англии — в последний раз я звонила заграницу, когда ещё были живы мама с папой.

Погуглив "Как позвонить в Англию", я набираю несметное количество цифр и слышу длинный гудок вызова.

Отвечает официальный женский голос:

— Доброе утро, офис Гарри Моргана.

— Здравствуйте, — из горла вырывается хрип, и я нервно прокашливаюсь, — здравствуйте, а можно с ним поговорить?

— На данный момент мистер Морган находится в Америке, — быстро отвечает она, — ему что-нибудь передать?

— А где именно в Америке? — спрашиваю я с замиранием сердца.

Женщина на секунду замолкает.

— Позвольте узнать, с кем я разговариваю?

Я делаю глубокий вдох.

— Это Имоджен. Имоджен Рокфорд.

На другом конце провода слышится резкий выдох. Дальше женщина говорит уже совсем другим голосом — звонким, взволнованным, без намёка на раздражение.

— Леди Имоджен! Меня зовут Лиза. Я помощница Гарри Моргана. Вы даже не представляете, как долго мы пытаемся с вами связаться. Это было настоящее испытание, и теперь, услышав ваш голос... я просто не верю своим ушам.

Я подношу телефон к глазам и всматриваюсь в него, словно это сможет как-то прояснить её странные слова.

— Я просто Имоджен. Меня не называют леди, — озадаченно говорю я, — и я не знаю ни о каких попытках со мной связаться. Я не получала ни звонков, ни писем до сегодняшнего дня.

— Как не получали? — растерянно переспрашивает Лиза. — Но мы вот уже несколько недель постоянно вам пишем и звоним.

Я потрясённо осознаю, что это означает одно из двух. Либо эта барышня не в своём уме, либо Марино скрывали почту, адресованную мне.

— Так где же мистер Морган? — спрашиваю снова. — Я ещё не распечатала конверт, он у моих опекунов.

— Он в Нью-Йорке, — мягко говорит она, — поехал увидеться с вами.

Я чуть со стула не упала.

— Что? Он здесь?

— Да. И у него есть к вам разговор. Очень важный.

— Случилось что-то плохое? — робко спрашиваю я. Может, у Марино есть весомая причина скрывать это от меня?

— Отнюдь, — продолжает Лиза, словно почувствовав мою нерешительность, — разговор с ним вас порадует. Ручаюсь, вы не пожалеете.

— Хорошо... — я пытаюсь быстро всё продумать. — Только, наверное, будет лучше, если мы встретимся не у меня дома.

Нервно отчеканив адрес Лорен, который первым пришёл мне на ум, я спрашиваю, сможет ли мистер Морган встретиться там со мной завтра после уроков.

— Гарантирую, что он встретится с вами в три пятнадцать,— обещает Лиза, — как же я рада, что удалось поговорить с вами, Имоджен. Удачного вам дня, и я… я надеюсь, что мы вскоре увидимся в Рокфорде.

— О, гм, маловероятно, но спасибо. Всего хорошего.

Закончив разговор, я, преисполненная значимостью того, что сделала, плюхаюсь на кровать. Даже не представляю, ради какого такого важного разговора управляющий имением пересёк полмира. И мне одновременно и хочется и не хочется узнать, в чём дело.

— Что ты сказала? — вскрикивает Лорен, с набитым сэндвичем ртом, после того как я за столиком школьной столовой вкратце пересказала ей недавний телефонный разговор. — И что я скажу маме, когда к нам домой заявится незнакомый англичанин?

— Я не знала, что ещё сказать. Нужно было на ходу придумать, как встретиться с ним без лишних ушей. Я же не могла назначить встречу у себя, зная, что Кэрол с Китом всё это от меня скрывают, — я бросаю взгляд на Зои, весело болтающую с друзьями за угловым столиком, в блаженном неведении относительно секретов её родителей... которые также и мои, — к тому же... мне будет спокойнее, если ты будешь рядом.

Лорен сжимает мою руку.

— Ты права, прости. Конечно же, я буду рядом. Просто надо придумать, как правильно представить этого Моргана, чтобы не вызвать маминых подозрений.

— Может, скажем, что он мой дядя? — предлагаю я. — Что он приехал меня навестить, и я решила вас познакомить.

Лорен морщит нос.

— Не знаю. Мама не преминет обмолвиться об этом в разговоре с твоими.

— Хорошо, тогда... что, если он мой репетитор, помогающий подготовиться к экзаменам?

— Ты же знаешь, как часто мама общается с Кэрол, — Лорен качает головой, — любая наша выдумка непременно достигнет её ушей. Даже мимолетное упоминание о твоем крутом британском репетиторе выдаст нас.

Я глубоко вздыхаю.

— Тогда мне, пожалуй, стоит готовиться к откровенному разговору... но это потом. Сначала нужно без вмешательства Кэрол и Кита выяснить, чего хочет Гарри Морган. Следовательно, даже если через несколько часов наша хитрость с репетиторством раскроется, к тому времени я уже что-нибудь да разузнаю. А чтобы тебя не подставлять, родителям скажу, что тебя я тоже обманула.

Лорен смотрит на меня в изумлении.

— Никогда не видела тебя такой.

— Какой?

— Ты никогда не говоришь о своих родственниках, о Рокфордах, — осторожно говорит она, — я почти ничего не знаю о них... о твоей жизни до нашего знакомства. И вот объявляется какой-то тип, работающий на них, и ты вдруг, рискуя до восемнадцатилетия оказаться под домашним арестом, устраиваешь встречу, только чтобы узнать, чего он хочет. Это не та Имоджен, которую я знаю.

Я опускаю взгляд на столешницу с грубо вырезанными кем-то инициалами.

— Возможно, я о них не говорю, но думаю... очень часто.

Все эти годы я старалась забыть о кузине и о дедушке. Так долго не получая от них вестей, я решила, что на меня махнули рукой. Но теперь выясняется, что, возможно, я ошибалась. И мне просто необходимо во всем этом разобраться.

Лорен берёт меня за руку.

— Я всё понимаю. И я тебе помогу.

Последний на сегодня урок английской литературы тянется невыносимо долго. В ожидании звонка я то и дело поглядываю на часы, каждый раз полагая, что прошло не менее получаса, но время будто застывает на месте. Вообще-то, это мой любимый предмет, но сегодня я просто не в состоянии сосредоточиться. Голос учителя фоновым шумом проникает в сознание, наполненное картинками с веб-сайта Рокфордского Поместья и придуманными сценариями разговора с Гарри Морганом.

Наконец звенит звонок, и пока я наспех бросаю в сумку учебник и тетрадь, сзади незаметно подходит Марк Уайатт.

— Привет. Слава богу, урок закончился. Кому вообще интересен этот Толстой? — говорит он с улыбкой.

Ах, да. Вот о ком так распинался учитель.

— Да уж, — я улыбаюсь в ответ, и мы вместе выходим из класса.

— Что собираешься делать? Как насчёт перекусить в "Магнолия бейкери"?

— О...

Застигнутая врасплох, я запинаюсь на полуслове. Он что, зовёт меня на свидание? Ведь раньше мы никуда не ходили просто вдвоём. И если это так, выходит, я собираюсь пожертвовать свиданием ради дурацкой встречи с незнакомцем? Но... нравится ли мне Марк на самом деле, или мне просто льстит его внимание? Правда в том, что с десятилетнего возраста я ни к кому не питала нежных чувств. Слова, сказанные мною в день прощания с Себастьяном, оказались вещими: "Я не забуду тебя никогда".

— Что, — смущённо хмыкает он, — тяжелое решение?