Кейла попыталась представить себе, каким он был в пятнадцать лет. Наверное, уже тогда уверенным в себе. Это качество дается человеку от рождения, как цвет волос или глаз.

— Ну и как продвигается книга?

— Медленно. Странная вещь получается. Я знаю сюжет, знаю своих героев, но, когда пытаюсь все это записать, у меня ничего не выходит. Вернее, что-то выходит, но совсем не так, как я себе представляла.

— Что ж, это, наверное, естественно, — все так же задумчиво произнес Майкл. — Когда просто рассказываешь историю, используешь голос, жесты и интонации. А когда ты ее записываешь, у тебя есть только слова. И надо расставить их так, чтобы история зазвучала.

Кейла поразилась. Несколько дней назад она пришла к точно такому же выводу!

Следующий день был самым безоблачным из всех, проведенных Кейлой в Чаппакуа. Они с Майклом купались и загорали, бродили по пляжу, а после ужина Кейла осталась в гостиной, чтобы посмотреть вместе с ним телевизор — прекрасный проникновенный фильм об отчаянной и безнадежной любви очень разных людей.

— Все-таки в этом фильме есть что-то искусственное, — заметила она, когда Майкл выключил телевизор. — Когда два взрослых человека безумно влюбляются друг в друга с первого взгляда... По-моему, это немного нелепо.

— А ты не веришь в любовь с первого взгляда? — спросил Майкл, как-то загадочно улыбнувшись.

— Нет, не верю. Любви нужно время, чтобы она созрела. Эти двое из фильма просто одержимы друг другом. Да, конечно, это трогательно и романтично, но любовь — нечто совсем другое.

Майкл удобно откинулся на спинку кресла.

— Ты не веришь в родство душ, предназначенных друг для друга самой судьбой? — спросил он, не сводя с Кейлы пристального взгляда.

Она покачала головой.

— Нет. Разумеется, это звучит очень красиво: «Человек предназначен тебе судьбой, и вы с ним нашли друг друга через века и пространства!» Но как узнать, он это или не он? Часто люди влюбляются по нескольку раз. И что же? Кто из всех тех, кого ты любил или любишь, предназначен тебе судьбой?

— Ну хорошо. А что, по-твоему, связывало героев картины?

Опасное наваждение, горячечный бред! — подумала Кейла, но вслух сказала другое:

— Они просто испытывали друг к другу влечение. Физическое влечение.

Она не стала добавлять, что это физическое влечение подчас разрушает жизнь. Ее мама до конца дней не забыла того мужчину — женатого мужчину, — который соблазнил ее, а потом бросил беременную!

— Значит, ты все-таки допускаешь, что мужчина и женщина могут раз посмотреть друг на друга и воспылать безудержной страстью? Мой дед говорил в таких случаях: «Словно громом пораженные».

Кейла смутилась. Ведь именно это она и почувствовала, когда впервые увидела Майкла — там, на острове! Ее действительно словно громом поразило. На нее точно нашло затмение.

— Да, такое случается, — быстро проговорила она. — Но было бы опрометчиво считать это любовью. И опасно.

— А любовь без страсти, по-твоему, возможна? Я бы это любовью не назвал.

Кейла отвела глаза. Она не привыкла говорить о подобных вещах с мужчинами. И особенно — с такими мужчинами, как Майкл Ферри!

— Наверное, ты прав. Но большинство психологов утверждают, что для счастливого брака мало одного только влечения! — выпалила она и покраснела.

О Боже, она еще и краснеет, точно влюбленная школьница! Кейле хотелось провалиться сквозь землю.

— Ну, положим, для счастливого брака и любви мало, — обронил Майкл.

Кейла озадаченно взглянула на него.

— Стабильный и крепкий брак, — продолжал Майкл, — получается, как правило, у людей, которых связывают общие интересы и ценности. Я бы даже сказал — у людей одного круга и общественного положения.

— Звучит слишком холодно и расчетливо, — задумчиво проговорила Кейла. — Мне кажется, что люди могут научиться любить друг друга независимо от своего общественного положения. Настоящая любовь не признает никаких барьеров: ни классовых, ни культурных!

Майкл усмехнулся.

— Да, наверное, в идеале так и должно быть.

— В идеале? Ты считаешь, что в реальной жизни это не так?

— Я считаю, что в нас просто заложен природный инстинкт сохранения вида, — отрезал Майкл и перевел разговор на другую тему.

В тот вечер Кейле опять не спалось. Вернувшись к себе, она еще долго стояла у окна, глядя на звездное небо и на притихший сад, который в свете мерцающих звезд казался таинственным и волшебным.

Сколько времени она знает Майкла? Меньше недели. Те два дня на острове — не в счет. Значит, согласно ее собственному утверждению, она просто не может в него влюбиться! Потому что «любви нужно время, чтобы созреть». А здесь все гораздо прозаичнее. Ее влечет к нему? Да. Ей хочется секса? Да. Но это еще не повод, чтобы терять голову!

Наверное, циничный взгляд Майкла Ферри на любовь в чем-то оправдан. А ее трепетное возбуждение — это всего лишь романтический флер, которым мать-природа окутывает вульгарный инстинкт размножения...

Ясно одно: если она позволит своим страстным порывам вырваться из-под контроля, то уподобится безумцам-влюбленным из сегодняшнего фильма. А ей это вовсе не нужно.

Лучше всего просто-напросто уехать из Чаппакуа. Уехать, пока не поздно! И пусть сердце болезненно сжимается в груди при одной мысли об этом — Кейла понимала, что ей нельзя здесь оставаться. Иначе она очень рискует.

Завтра она просмотрит объявления в газетах, и, может быть, ей удастся найти себе недорогую квартиру. Хотя бы на то время, пока не приедет Остин... А там уже будет видно.

Еще ей надо найти работу. И придумать убедительное объяснение своему неожиданному отъезду. Да, ей будет непросто уехать отсюда, уехать от Майкла... Но оставаться слишком опасно. Потому что чем дальше, тем трудней ей будет расстаться с этим человеком. Которого она, разумеется, не любит, но все же...

Проснувшись на следующее утро, Кейла быстро умылась и сразу же уселась за машинку. Ей приснился замечательный поворот сюжета, и она торопилась его записать. К тому же это был неплохой предлог не выйти к завтраку. Но не успела она напечатать и полторы страницы, как кто-то настойчиво постучал в дверь.

— Все в порядке, Мэг! — крикнула Кейла, не отрываясь от машинки.

— Это не Мэг. И я не считаю, что все в порядке, когда человек, не успев поесть, усаживается за машинку.

Кейла с досадой обернулась. Майкл, очевидно, собирался ехать по делам и был одет в безупречный, явно очень дорогой костюм. Это лишний раз напоминало Кейле, что они с ним живут в двух совершенно разных мирах, разделенных непреодолимой пропастью.

— В чем дело? — Она даже и не попыталась скрыть свое раздражение.

Майкл пристально взглянул на нее, а потом вдруг улыбнулся, и от этой улыбки Кейла буквально растаяла.

— Пойдем завтракать, — мягко проговорил он.

— Мне что-то не хочется есть. — Кейла старательно скрывала смущение за нарочито бодрым тоном. — А кроме того, у меня появилась одна замечательная идея. Я хочу быстро ее записать, пока не забыла.

Он нахмурился.

— И долго ты будешь писать?

— Майкл, я не знаю...

Она назвала его по имени в первый раз. И это было восхитительно! Как чудесное вино, тающее на губах, пряное и возбуждающее.

Майкл тихонечко рассмеялся.

— Да, я понимаю. Прости, что помешал. Но давай договоримся: когда вдохновение иссякнет, ты обязательно поешь.

К несказанному удивлению Кейлы, он внезапно взял ее руку и легонько провел большим пальцем по жилочке на запястье — как раз в том месте, где отчаянно бился пульс.

— Увидимся днем, — произнес он без всякого выражения.

Когда Майкл ушел, Кейла вернулась к машинке, но работать не могла, прислушиваясь, как шум его машины затихает вдали.

— О Господи! — жалобно выдохнула она.

Зачем он это сделал? Зачем?! В полном смятении Кейла разглядывала свою руку, которой коснулся Майкл. Она уже ничего не понимала...