Хортик молча кивнул, поскольку рот у него был набит, и потянулся за чашкой кофе.

— Стало быть, ты это уже слышала, — снова обратилась Синди к Джасти. — Мистер Обервуд — трудный человек. Сама-то я, к счастью, мало с ним общаюсь. Но есть люди, которые каждый день имеют с ним дело. И вот что, голубушка, я тебе скажу: им приходится несладко, когда патрон не в духе.

— Не запугивай Джасти, — остановил ее Хортик, проглотив наконец все, что у него было во рту. — Глен не так уж и плох. Да, после того несчастного случая у него бывают заскоки, но в целом у него не больше странностей, чем у любого другого.

— Пора бы мне уже появиться на кухне, — осторожно заметила Джасти. — Твоя тетя ждет меня там. Мне бы не хотелось сразу произвести неблагоприятное впечатление.

— Хорошо. — Хортик тут же поднялся. — Я тебя туда отведу. А потом ты сможешь здесь устроиться и распаковать свой рюкзак. Сегодня вечером я заеду за тобой, и мы прокатимся.

— Ого-го! — произнесла Синди, с улыбкой наблюдая за ними. — Объясни-ка, Хортик, как это понимать? — Она насмешливо подмигнула, но парень остался серьезным.

— Возможно, я начинаю взрослеть, — загадочно произнес он и взял Джасти за руку. — Семья ждет этого уже не один год.

— Пора, пора, — пробормотала Синди.

Она потянулась за кофейником и налила себе еще кофе.

Ферма действительно была устроена с размахом и очень современно. По пути к главному дому у Джасти оказалось достаточно времени, чтобы детально рассмотреть территорию.

Все здесь выглядело чрезвычайно ухоженным и продуманным. К тому же устроители не забывали и о красоте: оба хозяйственных двора, делившие усадьбу на отдельные зоны — рабочую, жилую и складскую, — были частично покрыты навесами, увитыми здоровой и сочной виноградной лозой.

— Здесь мы часто собираемся по вечерам, — пояснил Хортик, ведя Джасти к основному дому. — И всегда бывает очень весело. Вот увидишь, тебе у нас понравится.

В этом девушка уже начинала убеждаться.

Кухня тоже сразу произвела на нее впечатление. Это было большое светлое помещение, оборудованное так современно и разумно, что все необходимое находилось под руками, и приготовление пищи на любое количество человек не представлялось слишком тяжелой работой.

Миссис Лори Уондлер сразу напомнила Джасти старшего брата Хортика — Глена. На строгом, резко очерченном лице с неправдоподобно светлыми голубыми глазами, похоже, никогда не появлялась улыбка, а длинные черные волосы были так тщательно зачесаны назад, что казались приклеенными.

Но, когда Лори подошла и протянула Джасти руку, жесткие складки вокруг ее рта разгладились, и женщина вдруг показалась почти такой же жизнерадостной, как и ее племянник Хортик.

— Следовательно, это вы собираетесь взять на себя заботу о нашем питании? — спросила она с веселой искоркой в глазах. — Какое счастье! Ведь моя сестра — никудышная повариха.

— Миссис Кенни упоминала об этом, — осторожно ответила Джасти. — Я с удовольствием бы попробовала. Будьте так добры, составьте, пожалуйста, список любимых блюд каждого члена семьи, а также того, что вы не любите. Если кто-то находится на диете, мне необходимо иметь ее план. Все это существенно облегчит мою работу.

— Обервуды не слишком привередливы, — охотно поделилась Лори. — Кроме Глена, тот не ест рыбу. Но завтра же с утра я вручу вам список.

— Часто ли приходится обслуживать гостей?

Лори кивнула.

— Да, но больше осенью и зимой. — Она лукаво взглянула на Хортика, который следил за разговором, прислонившись к буфету. — В основном здесь бесчинствуют приятели Хортика по учебе. Эту банду мы кормим картофельными чипсами и гамбургерами.

— Полагаю, мне пора ретироваться, — пробормотал парень, отворачиваясь. — А ты тем временем расскажи обо мне что-нибудь хорошее, тетя Лори. Я очень хочу, чтобы Джасти осталась с нами.

— С нами или с тобой? — насмешливо уколола его Лори, но Хортик вовсе не был расположен шутить. Он бросил на тетку суровый взгляд и вышел из кухни.

Лори украдкой кивнула и снова повернулась к Джасти, которая как раз инспектировала холодильник и посудомойку.

Пока Лори и Джасти присматривались друг к другу, Хортик отправился в свою комнату. Ему было немного не по себе. Впервые с тех пор, как он появился на свет, его раздражало положение младшего сыночка. Почему каждый считает возможным обращаться с ним, как с младенцем?

Хортик начал сердито распаковывать свою дорожную сумку.

А ведь он так радовался предстоящим каникулам: никаких университетских занятий, никаких книг, изнурительных рефератов. Он мечтал скакать на лошадях, разводить костры, жарить мясо на углях и петь песни в ночных лугах. Но все это вдруг потеряло для него свою прелесть. Что-то новое вошло в его жизнь, и ему хотелось выглядеть старше и взрослее.

— Хортик! — Голос Глена оторвал его от размышлений.

Хортик швырнул на кровать пуловер, который только что достал из сумки, и повернулся.

В дверях стоял его брат, держась обеими руками за трость, прочно упирающуюся в пол.

— А постучать сначала ты не мог? — грубо огрызнулся Хортик.

Глен удивленно поднял брови, потом выпрямился, взял трость в левую руку и подошел поближе.

— Где ты подцепил эту девушку? — строго спросил он.

Хортик опять занялся сумкой. Именно это ему больше всего и не нравилось в брате. Вечно он корчит из себя босса, верховного гуру. Неужели Глен все еще не понял, что он, Хортик, уже вырос из коротких штанишек?

Ладно, на Глене действительно держалось все: и ферма, и семья, и бухгалтерия, и персонал. После смерти отца и внезапного исчезновения Майкла ответственность полностью легла на него. Возможно, это и послужило истинной причиной той ужасной аварии десятилетней давности, которая чуть не стоила жизни молодому человеку?

Тогда ферма пребывала в глубоком кризисе. Оруэлл Обервуд, отец троих братьев, предпочитал относить деньги не в банк, а на скачки. После его смерти на долю Глена выпала неблагодарная задача снова привести все в порядок. Через два года после этого смылся Майкл. Второй по старшинству из братьев Обервудов должен был, собственно, взять на себя управление персоналом, но после его бегства Глену пришлось заниматься и этим тоже. Положиться было не на кого (в доме остались Эдвина, эксцентричная супруга Майкла, мать-скульпторша, которая все глубже погружалась в свой собственный мир, да младший брат, не очень послушный мальчишка, еще не пришедший в себя после смерти отца), и, видимо, ноша оказалась непосильной для его не вполне окрепших плеч.

Хортик бросил быстрый взгляд на брата, но на лице Глена не отражалось ничего, что могло бы выдать его сокровенные мысли и чувства. Он просто молча стоял и ждал ответа на свой вопрос.

Хортик вздохнул.

— Между шаронскими источниками и шайеннскими родниками, — медленно произнес он. — Эта девушка сидела за столиком в забегаловке для водителей, ела яичницу с ветчиной и пила кофе. Я подсел к ней, потому что все остальные столики были заняты. Тебе достаточно этой информации?

Глен неторопливо уселся на стул перед старинным секретером, некогда украшавшим комнату Оруэлла Обервуда.

— Разумеется, нет, — спокойно ответил он. — Я хочу знать о ней больше.

— А больше мне нечего тебе сказать, — нехотя признался Хортик.

Присутствие Глена, его манера задавать вопросы были ему не по душе, вселяли чувство неуверенности.

Раньше, до трагического происшествия, Глен много и охотно смеялся. Хортик еще помнил, как часто они ездили с братом на лошадях.

Чему только он от него ни научился! Скакать верхом, стрелять, охотиться. Глен показал ему, как ловить лосося, форель, усача и даже угря, любившего прятаться в прохладном иле извилистых свитуотерских ручьев.

Но это было давно, очень давно.

Хортик снова украдкой взглянул на брата.

Видный, сильный мужчина. Девушки в городе восхищенно засматривались на него, но он проходил мимо, не удостаивая никого взглядом.