В нашем партизанском соединении имени Чапаева воевали люди самых разных национальностей. Здесь дрались с врагом русские, украинцы, казахи, татары. Были в отряде и немцы. Об одном из них — Роберте Кляйне — я уже упоминал. Он был смелым, находчивым бойцом. Роберт Кляйн — уроженец Поволжья, до войны служил в рядах Советской Армии.

Великая Отечественная война застала Кляйна уже командиром, в звании старшего лейтенанта. Случилось так, что он оказался в тылу врага в маленьком украинском городке Переяславе. Нечего и говорить, что оккупанты обратили на него внимание. Фашисты создавали в оккупированных районах свою администрацию, пытались наладить хозяйство. Роберт Кляйн, конечно, мог бы им помогать. Немцы доверили ему пост начальника гаража переяславского комиссариата.

Однажды, когда отряды нашего партизанского соединения находились в Хоцких лесах, нам впервые пришлось увидеться с Кляйном. Помню, как-то в штабе шло оперативное совещание с командирами. В разгар нашей беседы в землянке появился дежурный по соединению партизан Алексеенко.

— Товарищ командир, — доложил дежурный, — к нам прибыл какой-то человек из Переяслава. Говорит, что ему очень нужно повидаться с партизанским командиром.

— Пусть войдет, — сказал командир и вопросительно посмотрел на комиссара соединения Емельяна Демьяновича Ломако. Тот молча кивнул ему. Командир взял со стола карту-двухверстку, свернул и спрятал ее за голенище сапога.

На пороге появился высокого роста человек.

— Можно войти? — спросил он и, пригнув голову, шагнул вперед.

— Пожалуйста, — проговорил командир. — Кто вы и зачем пожаловали?

— Я пришел к вам от подпольной организации автомобильного гаража переяславского комиссариата. Меня послал начальник гаража, — начал вошедший, но его перебил возмущенный голос:

— Чего ты мелешь? — сурово спросил командир отряда Тютюнник. — Ведь начальник гаража — немец. Зачем ему понадобилось посылать тебя к партизанам?

Посланец из Переяслава несколько смутился. Но ему на выручку пришел комиссар Ломако, до этого молча сидевший в дальнем углу землянки.

— Что ж с того, что начальник гаража немец? — спокойно возразил Ломако. — Немцы не все одинаковы. Некоторые правильно разобрались в обстановке и давно борются с фашизмом. Не мешайте товарищу. Пусть расскажет обо всем, с чем пришел к нам.

— Да, он действительно немец, — ободренный поддержкой, снова заговорил пришедший, — но он наш, советский. Немец из Поволжья. Правда, фашисты ему доверяют, считают за своего. Но Роберт Кляйн знает свое дело. Это он создал в гараже подпольную организацию. В гараже теперь работают только свои, проверенные и надежные советские люди.

Кляйн считает, что пришло время действовать. Вот за тем-то он и прислал меня к вам. Подпольщики хотят знать, что им предпринять. Они готовы угнать все немецкие машины в партизанский отряд или уничтожить их вместе с гаражом. Подпольщики просят принять их в отряд.

Все обсудив, мы договорились, что гараж должен быть уничтожен. Часть машин вместе с людьми должны были приехать в лес.

Во время этой беседы в штабную землянку вошел один из бывших руководителей Переяславской подпольной организации Илья Артемьевич Процько, ставший затем командиром группы партизанского соединения.

— Михеев?! — крикнул он, увидав посланца из Переяслава. — Жив-здоров? Откуда ты, Алеша?

Они обнялись и расцеловались. Оказалось, что Процько хорошо знал Михеева еще во время своей работы в переяславском подполье. Узнав в чем дело, он очень обрадовался. Недоверие, с которым вначале встретили партизаны Михеева, окончательно рассеялось. Гостя приняли радушно и к вечеру отправили в Переяслав, подробно обо всем условившись.

Намеченная встреча состоялась через несколько дней в районе Хоцких лесов. Хотя мы и были уверены, что встречаем друзей, партизанский опыт требовал от нас принятия всех мер предосторожности. Мы расставили дозоры и секреты в ожидании подпольщиков. Они должны были прибыть к нам на захваченных в гараже автомашинах.

На одном из секретных постов в ту пору находился и я. Мы наблюдали за дорогой со стороны Золотонош и вскоре заметили колонну автомашин.

— Товарищ командир, — доложил партизан Иван Гаман, — вижу машины. Но это, должно быть, не они.

— Почему ты так думаешь?

— Они должны ехать со стороны Переяслава, а эта дорога — из Золотонош, — ответил Гаман.

— Это еще ничего не значит.

Я взял бинокль из рук наблюдателя и направил его на приближающуюся колонну. Над кабиной передней машины трепетал красный флаг. Я сказал об этом товарищам:

— Они. Флажки над кабинами — это условные опознавательные знаки.

— Правда, флажки. Но почему же они все-таки со стороны Золотонош? — удивлялись партизаны.

— Чтоб замести следы, сбить немцев с толку, — сказал Иван Гаман и удовлетворенно добавил: — Из этих ребят получатся настоящие партизаны.

Наконец машины миновали крайний наблюдательный пост и колонна остановилась. Из леса вышли командир соединения, комиссар, партизаны. Из кабины передней машины быстро выскочил белокурый молодой человек среднего роста, побежал навстречу партизанам, остановился, по-военному отдал честь и четко отрапортовал:

— Товарищ командир партизанского соединения! По решению подпольной организации шоферов, гараж переяславского комиссариата уничтожен. Старший лейтенант Кляйн прибыл в ваше распоряжение с четырнадцатью подпольщиками и колонной из двенадцати автомашин.

Во время доклада Кляйна подпольщики вышли из машин и построились в шеренгу. Командир соединения горячо пожал руку Роберту Кляйну и, обратившись к его товарищам, торжественно сказал:

— Поздравляю вас с вступлением в семью народных мстителей! Поздравляю с успешным выполнением первого задания.

— Служим Советскому Союзу! — дружно ответили ему водители, будущие наши славные партизаны.

Так состоялась и моя первая встреча с Робертом Кляйном, положившая начало нашей крепкой боевой дружбе. Кляйн отважно дрался с врагами. На его счету много дерзких вылазок и налетов на немецкие комендатуры. Обо всем, конечно, рассказать невозможно. Однако мне хочется вспомнить один эпизод из нашей боевой партизанской жизни, который, по-моему, очень ярко характеризует Роберта Кляйна — бесстрашного бойца, настоящего советского человека, пламенного патриота своей Родины.

Однажды партизанская группа получила задание: проникнуть в село Малый Букрин, Переяславского района и уничтожить там комендатуру. Группой командовал капитан Федор Тютюнник. На задание пошел и переодетый в форму немецкого майора Кляйн. На него в этой операции мы возлагали большие надежды.

В сумерках по тайным партизанским тропам мы вошли в небольшой лесок неподалеку от села. Перед операцией надо было провести разведку. В группе был молодой, лет шестнадцати-семнадцати, паренек Леня Пероцкий, уроженец этого села. Он и вызвался пойти в разведку.

Леня хорошо справился со своей задачей. Ему удалось добыть у местных подпольщиков ценные для партизан сведения: в эту ночь в комендатуре должны были собраться немецкие офицеры. К ним из Золотонош ожидался приезд целого взвода связистов. Все вместе они намеревались двинуться в город Переяслав.

Партизаны направились в село.

План захвата комендатуры был разработан еще накануне. Роберт Кляйн, Геннадий Милентенков и Григорий Алексеенко были одеты в немецкую форму, а на мне была одежда полицая. Нам-то и предстояло первыми войти в помещение комендатуры и разоружить офицеров. Никто из нас, кроме Роберта Кляйна, не знал немецкого языка, и мы обязаны были действовать только по его приказаниям. Малейшая неосторожность с нашей стороны могла испортить все дело.

— С немцами буду говорить я, — предупредил нас Роберт. — Вы будьте наготове. Стрелять только по моей команде.

У входа в комендатуру мы появились столь неожиданно, что почти лицом к лицу столкнулись с часовым. Он было загородил винтовкой дорогу, но Кляйн что-то крикнул ему по-немецки, и часовой вытянулся. Тут же подбежали два партизана и увели его. Мы быстро прошли в кабинет коменданта. Он, видимо, не ожидал в такое позднее время никаких посетителей и потому растерянно глядел на «майора». У коменданта в кабинете находились четыре офицера и несколько солдат. Они также ничего не понимали.