— Неидентифицированному лицу, располагающемуся передо мной.

— Хм. Мне то есть? А скажи-ка мне, любезный дверь, что ты такое?

— Я не дверь. Я — интеллектуальное запорное устройство пятой категории.

— Надо же, какое совпадение! У меня здесь как раз завалялась настойка разрыв-травы. Если не ошибаюсь, то это лучшее средство против таких как ты умников.

— Разрыв-трава и любые ее производные числятся в Реестре как запрещенные к свободному распространению и использованию средства, — в голосе замка проскользнула нотка страха.

— А еще в Реестре числится вот такая бумага, — помахал документом вор, — читать-то умеешь? Рецепт на приобретение настойки. А вот разрешение на использование. И свежая лицензия на уничтожение интеллектуальных замков по седьмой уровень включительно!

— Но… Это же… Вы меня хотите…

— Именно! Две капли, и твои внутренности превратятся в пыль. Впрочем… Есть и другой вариант…

Человек склонился к замку и зашептал прямо в скважину. После недолгих уговоров замок щелкнул, открываясь:

— Проходи, неизвестный нарушитель. Я склоняюсь перед грубой силой и угрозой полного уничтожения.

— Конечно-конечно, — ухмыльнулся вор и, взвалив сумку на плечо, шагнул в следующую комнату.

— Ну, а ты у нас что за хитрый механизм? — с порога обратился он к замку.

— Хитрость — это для слабаков, — раздался в ответ раскатистый басок.

— Да уж, на слабака ты точно не похож, — согласился вор, присмотревшись.

Замок был большой. Даже огромный. Из прекрасной ишемской стали характерного зеленоватого оттенка. Такой с ходу не возьмешь. Проще избавиться от двери вокруг, чем от него самого, и поэтому такие замки называли «силовыми».

— Ладно. Смотри, что у меня есть, — достал грабитель очередную бумагу.

— Раз-ре-ше-ние… На… Ис-поль-зо-ва-ние… — по слогам начал читать замок.

— Так не годится, лучше я сам. «На использование пробивного механизма таранного типа». Между прочим, очень тяжелая штука, насилу дотащил. Думал уже, что не пригодится, а тут как раз ты…

— А может, не надо?

— Что не надо?

— Ну это… Механизмом типа тараном…

— Таранного типа. Я что, получается, зря надрывался? Да и за дверь мне как-то попасть нужно. Так что, ты меня извини, но…

Не успел он договорить, как замок громко щелкнул, открываясь.

— Хм. Вот это уже мужской разговор, — хлопнул взломщик по двери, — Уважаю!..

…Были еще комнаты и еще хитрые говорящие замки. И на каждый из них у странного визитера находились какие-то бумаги: справки, лицензии, разрешения и даже одно завещание. Магические, механические и пространственные запирающие механизмы пасовали перед ними, и, наконец, грабитель проник в самое сердце сокровищницы…

Там, за золотой дверью, запертой на магический замок девятой категории, знающий пять атакующих, три защитных и одно восстанавливающее заклинание, находилось самое ценное сокровище правителя Амшера.

Простой медный кувшин.

Все еще не веря тому, что все замки остались позади, грабитель взял свою награду.

В его сумке не было настоек разрыв-травы. Не было там ни таранных механизмов, ни магических рун «Откройся!». Даже самых простых отмычек — и то не было.

Как и сам он не был вором или охотником за сокровищами. Архивариус четвертого ранга Номенклатория города Льер ни малейшего понятия не имел, как всеми этими средствами взлома пользоваться, зато он имел доступ к любым бумагам, проходящим регистрацию в Номенклатории. Собственно, кроме этих бумаг в его сумке вообще ничего не было.

— Ну, давай же, давай! — шептал он, натирая медный бок кувшинчика.

Из узкого гордышка показалась струйка желтоватого дыма и раздалось покашливание:

— Кхе-кхе. Слушаю, но не повинуюсь, о мой новый господин!

— Итак, джинн… Я приказываю, чтобы ты… Что?! Что ты сказал?

— Моя лицензия на совершение чудес закончилась три дня назад, о новый господин. Чтобы продлить лицензию, нужно подать заявку в регистратуру в письменном виде в сорока экземплярах. Заявка будет рассмотрена в течение ближайших трехсот лет, и тогда, о мой новый господин, я смогу сделать тебя хозяином Вселенной!

Пальцы побледневшего архивариуса разжались, и бесполезный кувшин с нелицензированным джинном зазвенел по мраморному полу…

— Прости, Жак, но я до сих пор не уверен, что это верное решение…

— Выше Высочество! У монархов не бывает неверных решений, вы давно уже были должны к этому привыкнуть, — камердинер подтолкнул принца к двери, над которой медленно раскачивалась вывеска с изображением короны и свадебного венца.

— Но я ведь еще не монарх, — уперся юноша.

— Тем более, у вас будет время хорошенько потренироваться в принятии безошибочных решений.

— А как же мое право на свободу выбора?

— Ваше Высочество, вы же принц! Ну откуда у принца эта свобода? К тому же, вас никто не заставляет, — с этими словами камердинер уперся плечом в спину юноши, пытаясь толкнуть того в сторону двери, но юный наследник трона уверенно стоял на ногах и толкаться никак не желал.

— И все, же где это видано, чтобы принц выбирал себе жену с помощью каких-то шарлатанов, называющих себя «службой знакомств»? Это же нонсенс!

— Ишь ты, слово-то какое отыскали мудреное, Ваше Высочество, — Жак уперся обеими ногами и с удвоенной силой навалился на принца, покраснев от натуги, — Вот неженатый в свои двадцать четыре года красавец-принц, будущий правитель не самого маленького и не самого бедного королевства — вот это нонсенс!

— Но Жак, а как же чувство? А как же любовь?

— Умоляю, Ваше Высочество, что за непрактичные сантименты? Было бы приданое поприличнее, да данные посимпатичнее, а уж любовь приложится…

Принц на что-то отвлекся, и камердинеру наконец-то удалось его втолкнуть в тут же любезно распахнувшуюся дверь…

— Ва-а-ше Высочество! — пухленькая невысокая дама тут же подскочила к ввалившемуся в комнату принцу. Коварная дверь позади захлопнулась, отрезая путь к отступлению и довольно ухмыляющегося Жака.

— Простите? — уже привычно смерил ее высокомерным взглядом принц.

Во взгляде этом одновременно светилось «А ты еще кто такая?», «Между прочим, я принц, знай свое место!», «Кто я? Где я? Зачем я? О, Боги…» и «Хочешь, с нашим палачом познакомлю?», как это умели делать только представители королевских семей.

— Разрешите представиться, фея Лоррена, сваха шестой категории.

— Фея? Но я… — принц умолк. Представить эту полноватую тетечку, беззаботно порхающую над цветами, он не мог даже при всем своем развитом воображении второго поэта в королевстве.

— Я из семейства крестных фей. Специализируюсь на устройстве судьбы молодых людей. Мы найдем вам самую лучшую, самую прекрасную, самую заботливую и глупую жену!

— Глупую?

— Ну конечно! А зачем юному принцу умная жена? К тому же, согласно статистике, двадцать процентов государственных переворотов происходит именно из-за умных жен.

— Вам виднее, — опешил принц от такой неожиданной информации.

— У вас есть какие-то пожелания? Рост? Вес? Образование? Вам помоложе и постройнее, или постарше и пофигуристее?

— Э… М… Я…

— Все понятно, — фея расплылась в любезной улыбке. — Вы хотите сами посмотреть и выбрать? Пройдемте за мной, Ваше Высочество!

Комната, в которую привела его фея-крестная, была наполнена запахом тины и целым хором лягушачьих голосов. Но едва хлопнула входная дверь, как кваканье стихло.

— Вот. Посмотрите. У нас лучший ассортимент на этом рынке услуг!

— Чего? Но это же… это же лягушки!

— Но-но-но, Ваше Высочество, не обижайте наших красавиц. Вы что — сказок не читали? У настоящего принца должна быть не обычная жена, а волшебная, расколдованная настоящим волшебным поцелуем. Так что у нас все согласно многовековым традициям.