— Ты знаешь, я боялся, что ты не придешь, — сознался он, выбирая нужный фломастер.

Юджин опустился рядом на пол, чтобы удобнее было общаться.

— Но я ведь обещал, — упрекнул он мальчика.

— Ну да. — Крис потер нос. (Юджин уже знал, что он всегда так делает, когда волнуется.) — Но взрослые часто не выполняют своих обещаний.

Это он о Джоне Харпере, с неприязнью подумал Юджин. Крис нечасто вспоминал об отце, но даже его редких замечаний было достаточно, чтобы понять, что это за человек, и Юджин Смит презирал его за равнодушие к собственному сыну. Ну какой он отец, если ни разу не поздравил ребенка ни с днем рождения, ни с Рождеством? Как можно пообещать: «Я заеду за тобой в субботу», — и не появиться?

— Да, иногда встречаются и такие люди, — признал Юджин. — Но я не из их числа. Я никогда не обманывал тебя, Крис, и не собираюсь этого делать.

Мальчик улыбнулся так открыто и доверчиво, будто его никогда не обманывали и не обижали. Он словно забыл, что его отец после развода с матерью вел себя так, будто развелся и с ним.

Именно беззащитность и доверчивость, сознание того, что ребенок пережил и испытал слишком много незаслуженных обид в своей такой коротенькой жизни, — именно это влекло Юджина к Крису с первых визитов в школу. Ему еще не приходилось видеть столь угрюмого, озлобленного и глубоко несчастного малыша, которому, как никому другому, нужны были понимание и особый подход. Но учительница не могла ему дать ни того, ни другого, ведь у нее было еще тридцать человек в классе. Разобравшись в этом, Юджин стал выделять Криса. Он чувствовал, что ребенку нужен друг, и старался добиться его доверия, что, кстати, оказалось делом отнюдь не простым.

Сначала Крис игнорировал Юджина, неохотно отвечал на его вопросы. А однажды, возбужденный очередной ссорой с учительницей и со всем классом сразу, он выругался такими словами, которые и армейскому сержанту не часто приходилось слышать. Юджин тогда был просто шокирован, на что, собственно, и рассчитывал Крис.

Однако постепенно мальчик начал оттаивать и однажды поведал сержанту историю своей короткой жизни:

— От нас ушел отец… — начал он, потом последовали подробности.

Получая приглашение на обед, Юджин уже был настроен против Кэтрин Харпер. По его мнению, и мать должна нести какую-то ответственность за несчастья, обрушившиеся на ребенка. Наверное, она не уделяла мальчику достаточно времени, не смогла как-то компенсировать отсутствие отца. Видно, слишком занята собой, чтобы интересоваться проблемами ребенка, решил Юджин.

У самого Юджина Смита не было детей, поэтому он готов был признать, что, может быть, чего-то в этой семейной драме и недопонимает. Дети — такие сложные существа. И все же он был уверен, что миссис Харпер ему не понравится.

Однако встреча с ней оказалась сюрпризом. Не только он удивил Китти при встрече, но и она его. Юджин предполагал, что женщина, как и сын, невысока, подвижна, светловолоса. Однако ребенок был больше похож на него самого, чем на мать. Она оказалась высокой — выше, чем большинство его знакомых женщин, — у нее были каштановые волосы, карие глаза и смуглая кожа. Только в одном она схожа с сыном — не слишком-то доверяет людям. Крис замкнулся после развода родителей, отец забыл о его существовании, потом разъехались родственники, и он почувствовал себя одиноким. Видимо, все эти печальные события не прошли бесследно и для матери.

Тишину нарушило урчание в животе Криса. Он отложил в сторону альбом, фломастеры и сел.

— Я хочу есть.

— Я слышу. Может быть, пойдем, поможем маме?

— Это не мужское занятие.

— Кто тебе сказал?

— Роберт. Он сидит за соседней партой.

— Роберт ошибается. Что же он будет делать, когда вырастет и начнет жить без мамы? Должен же он будет есть?

— Он женится, чтобы было кому готовить и убираться.

Юджин встал и помог подняться Крису.

— Не нравится мне ваш настрой, коллега. Пойдем-ка посмотрим, что творится на кухне.

Смиту не нужно было показывать дорогу — он шел на ароматные запахи, разносившиеся по всему дому. В прошлый День Благодарения Юджин брал отпуск и ездил домой, в Кентукки. Если закрыть глаза и поглубже вздохнуть, то могло показаться, что он снова очутился в отчем доме.

Юджин не раз видел, как хлопочут на кухне женщины — мать, бабушка, тетушки, невестки. Какое-то время — очень недолго, правда, — он был женат; его супруга быстро поняла, что муж никогда не сможет ей дать того, на что она рассчитывала. Китти, однако, не была похожа ни на нее, ни на других знакомых ему женщин. Смит никак не мог понять, в чем заключается разница между ними, но он еще подумает над этим. Будет время.

— Мы пришли на помощь, — объявил Крис.

— Вот как? — Китти вытерла руки и достала из шкафчика три бокала. — Тогда положи сюда лед и спроси у сержанта Смита, что он будет пить. Но сначала вымой руки. Договорились?

Юджин стоял, прислонившись к дверному косяку, со скрещенными на груди руками. Она даже не взглянула на него, но произнесла его имя и звание таким тоном, что Смит понял: она не простила ему тот разговор в прихожей. Ничего не заметивший Крис беспечно умчался в ванную, и они остались вдвоем. Смит спокойно сказал:

— Меня зовут Юджин.

Китти замерла, затем медленно повернулась, и их взгляды встретились.

— Мне, честное слово, не хочется показаться неблагодарной. Наверное, я не совсем правильно поняла ваше колебание: оставаться обедать с Крисом или нет. Просто ребенку так много пришлось пережить за последние полтора года…

— Я знаю. И честно говоря, мальчик здесь ни при чем. Мне показалось, что вы пригласили меня остаться обедать из жалости, а я не люблю, когда меня жалеют. — Он выглянул в коридор посмотреть, где Крис. Из ванной все еще доносился шум воды. — Мне нравится ваш сын, Китти. Он такой смышленый, забавный мальчуган… И вдруг его бросают те, кого он так любит, ну, кроме вас, конечно…

— Члены моей семьи никого не бросали, — с жаром возразила Китти.

— Я понимаю, так сложились обстоятельства. А ребенок почувствовал себя покинутым. Вокруг пустота. Нужно, чтобы кто-то заполнил ее.

— И вы решили пожертвовать собой, — скептически произнесла Китти, все еще не веря в искренность Юджина.

— Мы понравились друг другу. Поверьте, я никогда не обижу мальчика.

— А если вас вынудят к этому обстоятельства?

Сержант пристально посмотрел на Китти, потом огорченно покачал головой:

— Вы доверяете мне еще меньше, чем Крис вначале.

— Он мой сын, и этим все сказано.

Разделенные пространством кухни, они неотрывно смотрели друг на друга: шла борьба характеров. Когда вернулся Крис, Китти повернулась к нему. Она чувствовала… Она никак не могла подобрать слово, чтобы описать то, что творилось у нее в душе. Была ли она взволнована? Или обеспокоена?

Смятение. Да, именно оно царило в душе. Было совершенно очевидно, что Крис просто обожает этого человека. Кажется, Смит успел обворожить и учительницу. И теперь Китти размышляла, что именно произвело на молоденькую мисс Уилсон наибольшее впечатление: свобода и непринужденность, с которыми Юджин общался с детьми, или то уважение, которое он им выказывал; а может быть, широкие плечи, ясные синие глаза и отсутствие обручального кольца на пальце?

Да нет. Скорее всего, учительница рада развитию отношений между Крисом и Юджином. И мужская привлекательность Смита здесь ни при чем. Хотя, конечно, ему в ней не откажешь: высок, силен, строен, именно таких и любят женщины. Русые волосы, глаза, как у кинозвезды, да еще этот мягкий южный акцент. А как ему идет форма!

Зуммер микроволновой печи вернул Китти к действительности. Она обрадовалась, что можно чем-то заняться и отвлечься от беспокоящих мыслей. Китти вынула из печи фирменный ореховый торт, теперь туда отправились булочки, а она принялась за соус.

— Я могу чем-нибудь помочь?

Смит и Крис уже приготовили напитки, и теперь сержант опять был совсем рядом. Краешком Глаза Китти видела зеленое пятно формы. Господи, почему не подождать терпеливо в другой комнате, как это делают все гости?