– Если не хочешь, не надо только ради меня. Будем возвращаться.

Но Джозеф упрямо шел дальше. Он не оборачивался, не хотел вообще смотреть на нее. Видеть, как она ловко пробирается по камням. Сильная, изящная, красивая.

Одну секунду он держал ее за руку, помогая перепрыгнуть через ручей. Потом еще долго чувствовал тепло её прикосновения.

Прерывая свои мысли, Джозеф сказал довольно резко:

– Вот куда мы забрались. Здесь надо быть осторожнее.

Тропа стала узкой и скользкой. Здесь могли быть змеи. Когда-то Кэролайн, увидев змею, кричала так, что казалось, камни посыпятся с гор. А эта не закричит ни при каких обстоятельствах. Разве что в порыве страсти…

Наконец они добрались до вершины. Аннабет оглянулась вниз на извилистую тропу и вдруг весело сказала:

– Вот бы отсюда скатиться на скейтборде! Джозеф взглянул на нее.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать, – призналась Аннабет. – Я знаю, что иногда веду себя глупо, по-детски.

Джозеф подумал, что не «по-детски», а «как ребенок». А это разные вещи.

Аннабет уже любовалась водопадом. Это не был огромный, впечатляющий гремящий поток. Но он был красив по-своему, и Джозефу нравилось бывать здесь. Он открыл его для себя когда-то и приходил сюда время от времени. Даже приводил Кэролайн. Он ждал, какое впечатление произведет на нее любимый им уголок природы. Кэролайн только поморщилась. «Ты притащил меня в такую даль, – спросила она, – только чтобы показать вот это? »

Джозеф исподлобья наблюдал за Аннабет. Она наконец повернулась.

– О, Джозеф, как же здесь красиво! – сказала она, и это было неподдельное восхищение. Глаза ее сияли. Джозеф неожиданно почувствовал прилив гордости. Это была его земля, хоть и не он создал эту красоту. Она принадлежала ему, потому что он любил ее, любил природу по-настоящему.

Аннабет вышла на освещенную солнцем скалу.

Джозеф старался не замечать, как блестят и переливаются ее волосы.

– В этой воде можно купаться? – спросила она.

– Если хватит храбрости. Очень холодная.

– Понятно. Ну, хорошо. Зато можно погреться на солнышке.

Аннабет сбросила ветровку и стала заправлять футболку в джинсы. При виде этого у Джозефа захватило дух. Промелькнула даже шальная мысль, что лучше бы она сняла и футболку. Он даже содрогнулся от собственных фантазий.

Да, черт возьми, я совсем плох, подумал он.

Аннабет сделала несколько снимков и уселась на скалу.

– Хильда говорила мне, что у тебя есть кузен.

Тони Уолкер. А кто еще?

– Не надо мне говорить о нем. У меня был кузен, – отрезал Джозеф.

– Извини. А где твои родители?

– Отец умер, а мама уехала к бабушке в Форт Смит.

– А ты у них единственный сын, и у тебя до сих пор нет семьи и детей, да?

Джозеф посмотрел на нее. Вот любопытная особа!

– Слушай, – сказал он, – меня не интересует твоя будущая книга, и я не хочу фигурировать в ней.

– Что, есть какие-то секреты? – усмехнулась Аннабет.

Секретов у него не было. Все вокруг все знают о нем. Знают, что он переживает разлуку с дочкой, развод с женой. Но он не собирается сейчас вдаваться в воспоминания и вести бесполезные разговоры. Да еще потом читать о своих неудачах в глупой книжке.

– Я не буду о тебе ничего писать, если ты не хочешь. Я просто хочу, чтобы ты мне помог, ты же столько знаешь о долине.

Джозеф не решил, верить ли ей, и молчал.

Потом взглянул ей в глаза.

– А ты одна у родителей? – спросил он.

– У меня есть брат и две сестры. Они все моложе меня. Брэдли – двадцать один, Бенни – девятнадцать, а Кристи – восемнадцать.

– А почему у вас такая разница в возрасте?

– Я незаконнорожденная, – призналась Аннабет. – Мама вышла замуж за отчима, когда мне было шесть лет.

Джозеф только диву дался, как спокойно и откровенно она об этом говорила. Наверное, в большом городе этой проблеме не придавали значения, но здесь, в долине, быть незаконнорожденным ребенком все еще стыдно.

– Отчим относится ко мне как к родной дочери, – продолжала Аннабет. – Я его называю папой.

– А настоящий отец? Аннабет отвела взгляд.

– Я его не знаю, – ответила она и переменила тему. – Мне от голода уже не по себе. Может, пойдем обратно?

Еще несколько минут назад Джозеф как раз собирался именно возвращаться. Теперь – нет. Ему хотелось еще немного побыть с ней, поговорить, узнать о ней побольше. Он хотел просто слушать ее голос и смотреть на нее. Как давно его не тянуло к общению, особенно с женщиной! Да еще с такой красивой женщиной!

Аннабет встала, отряхнулась и вопросительно взглянула на сидевшего Джозефа:

– Пошли?

Тот нехотя поднялся, и они отправились в обратный путь.

Аннабет устало отложила ручку в сторону и закрыла папку. Сделано за эти десять дней, которые она уже провела здесь, очень много. Она перечитала массу документов, составила уйму всяких таблиц. А теперь пора было переходить к главному – знакомству с людьми и интервью. И она знала, что это не так-то просто. Большинство людей, как и Джозеф, не любят откровенничать, и ей придется нелегко. Но Аннабет верила, что справится. Раньше же у нее получалось!

Она решительно поднялась из-за стола и поежилась. Дни стояли прохладные, и в комнате было, прямо сказать, нежарко. А ведь скоро зима… Она любила это время года, но в доме все же должно быть тепло. Старая печка, конечно, как-то спасет, но нужно много дров. Рядом с мельницей валялись поленья, но очень дряхлые. Пора подумать и об этом. Можно, конечно, купить дрова а городе, но ведь приятней нарубить самой. В лесу есть сухие деревья, и, если Джозеф разрешит, можно заняться заготовкой…

Аннабет услышала стук молотка. Ее хозяин чинил крышу сарая. Они не виделись с той субботы, когда ходили к водопаду. Джозеф не заходил к ней, а она не хотела быть надоедливой.

Сейчас Аннабет решила, что ей надо обговорить с ним свою проблему, и направилась прямо к сараю.

– Я еду в город. Нужно что-нибудь? – спросила она. Ей пришлось задрать голову и прищуриться.

– Нет, спасибо.

– Еще я хочу попросить об одолжении.

– Да?

Аннабет было неудобно стоять так, у нее уже болела шея. Она кивнула на лестницу.

– Можно я к тебе поднимусь?

– И это все?

– Конечно нет, – она очень ловко поднялась на крышу и огляделась. – Какой вид отсюда чудесный…

– Так о чем ты хочешь попросить?

– Когда мы были в лесу, я видела там много сухих деревьев.

– Ну и что?

– Можно мне использовать их на дрова? То есть срубить и распилить. Я могу заплатить.

Джозеф смерил ее взглядом.

– Значит, ты и топором и пилой тоже умеешь пользоваться? Ишь ты какая сильная и умелая! – сказал он раздраженно и снова принялся за работу, остервенело стуча молотком.

– Да, умею. Ну и что?

– Знаешь что, купи лучше дровишки в городе. Меньше хлопот.

– Самое хлопотное дело – это общаться с тобой, Джозеф, – разочарованно сказала Аннабет.

– А мне трудно общаться с женщинами, которые живут на заброшенных мельницах, рубят деревья и залезают на крышу поболтать.

Аннабет сдерживалась изо всех сил.

– Наверное, потому, что твоя жена ничего этого не умела делать, да? – спросила она.

С ее стороны эхо было только предположение, но по взгляду. Джозефа она поняла, что попала в точку. Он отложил молоток и пристально посмотрел ей в глаза.

– Ты расспрашивала обо мне в городе?

– Нет, Джозеф, нет.

– Откуда же ты знаешь о Кэролайн? Аннабет отвела взгляд. Так значит, ее звали Кэролайн, подумала она.

– Я только предположила.

– Конечно!

В голосе Джозефа звучало недоверие, и это ее задевало.

– Я просто случайно угадала. Ну и что? Я изучаю книги регистрации браков и все равно узнала бы это, не надо было и расспрашивать.

Джозефа это не очень впечатлило.

– Ну, я был женат. А теперь нет. Что, рассказать все подробности?

Аннабет только себе могла признаться, что ей действительно хочется знать все о его жене, о том, как они жили и куда она делась, любил ли он ее и любит ли сейчас. Но она не решалась спросить. Не смела. Джоэеф тем временем снова начал забивать молотком гвозди. Он бросил через плечо: