В разрушенном Воронеже попались в плен все, кто отдавал приказ о зверствах в городе Лиски и некоторые иные личности, отметившиеся в казнях и расстрелах на Дону. Этих тварей судили в течении суток, и всех без исключения приговорили к повешению, но я этого не видел и при этом не присутствовал, так как в самом начале наступления нашей пехоты меня вызвали в штаб Мамантова и дали новую боевую задачу.

  Командующий нашей армией стоял у стола и внимательно рассматривал раскинутые на большом и просторном столе карты Воронежской и Харьковской губерний. Его адъютант доложил о моем появлении и, на миг, оторвавшись от своего занятия, Константин Константинович взглянул на меня, и кивнул на стол:

  - Черноморец, для твоей бригады работа появилась. Как твои казаки, к походу готовы?

  - Конечно, - подойдя вплотную к картам, сказал я, - бригада у меня Особая, а потому к бою и походу мы готовы всегда. Что за работа?

  Генерал чуть улыбнулся, но, вновь взглянув на карту, нахмурился, огладил свои роскошные усы и произнес:

  - Для начала, посмотри на наше сегодняшнее положение. Наступление нашей армии на север идет вполне предсказуемо и результатами я удовлетворен. Рядовые солдаты и мобилизованные сдаются целыми отрядами, и сопротивление оказывают только фанатики, да наемники из прибалтов, европейцев и азиатов. У Кубанской армии положение еще лучше и они как на прогулке, рвутся вперед так, что могут раньше нас в Москву войти. Все бы ничего, но только что из Новочеркасска нам переслали сообщение из находящегося в украинской столице штаба группы армий "Киев". На территории Германии неспокойно, народ возмущен и недоволен сложившемся положением дел и затянувшейся войной, со дня на день вспыхнет революция, и военные части кайзера уже в ближайшую неделю начнут покидать Украину. Их и так-то, осталось всего ничего, но пока, страну они держат, и местные большевики с эсерами, да прочими меньшевиками, в основе своей сидят по подвалам. Что будет, когда германцы отступят, понимаешь?

  - Да, ясно что, Константин Константинович. Большевики города под себя возьмут, народ взбаламутят, и получим мы еще один фронт по левому флангу.

  - Правильно, и что надо сделать, чтобы этого не допустить?

  - Заблаговременно прикрыть фланг.

  - Тоже верно, и кто этим займется, догадываешься?

  - Раз меня вызвали, значит, моя бригада.

  - Ну, если все понимаешь, то через час выдвигайся обратно на Лиски и, как можно скорее, через Валуйки и Купянск шуруй на Харьков. Тамошние германские войска уже ждут и никак не дождутся, когда в родной Фатерлянд смогут вернуться, так что город тебе передадут с рук на руки. Боя с ними не ожидается, а даже наоборот, они тебе кое-что из вооружений и припасов оставят.

  - Как всегда не бесплатно? - усмехнулся я.

  - Это уж как водится, - генерал тоже улыбнулся и продолжил: - Насколько я знаю, командующему группы армий "Киев" генералу фон Кирбаху, за содействие и помощь, наши атаманы золотишка немало сыпанули. Еще вопросы есть?

  - Да. Почему именно моя бригада? Неужели никого больше нет, кого на Харьков послать?

  - А вот представь себе, что некого. Резервы все сплошь сырые, Кутепов только на линию Мариуполь - Синельниково вышел и с Махно, этим чертом степным, зацепился крепко, а из нашей армии, в этой операции только на тебя и добровольцев могу рассчитывать. Чем дроздовцы и корпус Слащева сейчас заняты, ты и сам видишь, а поэтому, посылаю тебя.

  - Какие задачи ставятся передо мной после занятия Харькова?

  - Обеспечение безопасности мирных граждан, охрана наших вербовочных пунктов, которые в городе уже имеются, и недопущение беспорядков на заводах и фабриках. В первую очередь на паравозостроительном и машиностроительном Шиманского. Как только в Харькове будут сформированы боевые отряды и с Дона прибудут подкрепления, продвигайся по железной дороге на Белгород и Курск. Если встретишь сильное сопротивление большевистских отрядов, атаковать или держать оборону, решай сам.

  - Разрешите выполнять?

  - Действуй полковник и не вздумай там народ угнетать. Это не Дон и не Кубань, и там наши законы военного времени, для многих гражданских людей не есть непреложная истина в крайней инстанции.

  - Все ясно, господин генерал-майор.

  - Тогда с Богом!

  Через час, вся моя бригада в полном составе срочно погрузилась в эшелоны и отправилась обратно в направлении на Лиски. Очередной поворот судьбы и вместо Москвы мы едем на Украину. Черт его знает, хорошо это или плохо, и неизвестно какой дальше фортель нам судьба подкинет, но пока, есть очередной приказ, есть новая задача и ее необходимо исполнить как можно лучше.

  Я сидел у чуть приоткрытого окошка в жилом броневагоне "Кавкая", неспешно курил, смотрел на пролетающие мимо серые пейзажи поздней среднерусской осени и размышлял о том, что сегодня узнал от Мамантова. Германцы покидают Украину, бросают десятки складов с военным имуществом и обнажают наши фланги. Теперь помимо наступления к столице России, нашей армии придется прикрывать еще и как минимум более тысячи верст украинского пограничья, то есть территории Екатеринославской и Харьковской губерний. Это растрата сил, средств и неожиданные нападения уже приобретающего громкую славу лихого человека, авантюриста Нестора Махно, с которым сам Кутепов с одного удара справиться не смог.

  Да уж, ничего хорошего, но и не самое плохое, поскольку основная наша беда это гадские бывшие союзники по Антанте, которые после победы над Германией, как бы мимоходом, примутся за наше воспитание. Черт! Черт! Черт! Как же не вовремя все это и не ко времени. Впрочем, такие события всегда не ко времени и на моей памяти, чтобы военная операция прошла полностью согласно планов, не случалось никогда.

  Очередное сборное войско отступающих красных, моя конница настигла верстах в сорока от Курска. Чистое поле, проселочная дорога, бугры, выпал первый снежок, под ним ледок и очень скользко. Однако мощный жеребец без труда выносит меня на вершину небольшого пригорка, с которого я могу видеть наших врагов. Разбитые большевики торопятся к городку Кромы, думают, что там они найдут спасение и защиту, ан нет, может быть, какой-то мелкий отряд, и сбежит от моих казаков, но только не этот.

  Внизу сотни три груженных домашним скарбом возов и телег, которые тянут изнуренные волы и обессиленные лошади. На поклаже лежат раненые и сидят малые дети. Рядом с обозом, гонимая солдатами, скотина, а всего, на первый взгляд, в этом отряде около трехсот пехотинцев, человек полста конников и более тысячи гражданских. Мелькает мысль, что примерно так и добровольцы Корнилова девять месяцев назад по степи брели, а какой-нибудь красный командир, как и я, наблюдал за ними с высотки и решал их судьбу.

  - Константин Георгиевич, - рядом со мной, резко потянув на себя повод, остановился Зеленин, - атакуем?

  - Погодь, - приостановил я его желание изрубить красных в капусту. - Думаю, что с этими сможем договориться. Больно вид у них не боевой, да и бабы с детишками рядом, так что должны согласиться на плен.

  - Как знаешь, - командир 1-го полка чуть заломил на бок кубанку и кивнул на поле, - только они нас уже заметили.

  Действительно, народ внизу уже обнаружил нас. Возы сначала замерли, а затем, стали становиться в круг. Наверное, большевики решили принять здесь свой последний бой, а может быть, надеются отбиться и продолжить бегство на север.

  Впрочем, начну с самого начала, и расскажу о последних трех неделях, которые были для меня очень напряженными, богато насыщены событиями и в итоге привели меня на это поле.

  Началось все с того, что 2-го ноября моя бригада прибыла в славный и древний город Харьков. Добирались мы не очень быстро, поскольку железная дорога была перегружена эшелонами наших наступающих войск. Однако за двое суток, мы все же достигли пункта назначения и узнали о том, что власть в городе поменялась без нашей помощи, и получилось так, что нас в Харькове ждали, но в нас особо не нуждались.