Провожатый кивнул на прощание и вышел. Оставшийся зарылся в бумаги, разбросанные по столу. Рист тихонько присел на край скамьи. Облегчение охватило его.

«Ведь не выгнали пока. Может, все-таки возьмут?»

Возвращаться домой не хотелось. Мать наверняка расстроится, что он убежал, а отец снова возьмется за ремень. При мысли о широкой металлической пряжке Рист засопел.

— Сиди тихо там! — прикрикнул на него дежурный, обернувшись.

Яркое солнце заглянуло в широкий дверной проем. В коридор вошел светловолосый крепкий мужчина в серой одежде. Рикут вскочил.

— Доброго дня, господин страж! — поприветствовал он вошедшего.

— Брось ты это, Эл, — отмахнулся тот. — Приготовил документы?

— Конечно, конечно, — засуетился дежурный. — Все, как просили. — Он подал толстую стопку листков, перевязанных бечевкой. — Какие вести, господин страж? Говорят, из Приграничья прислали новую партию?

— Да куда там, — скривился светловолосый. — Такое отребье привезли! Из двадцати двое только выжило, да и те без дара. Берем, что придется, вот и выходит тоже — что придется. За последние пять лет всего трое нормальных мальчишек! Небогатый улов — эдак мы скоро все перемрем. Никто из наших сегодня еще не заходил?

— Никак нет, господин страж. — Дежурный изогнулся вопросительным знаком. — Вы первые.

— Странно, — повел носом тот, — очень странно. Такое чувство, что кто-то был, причем не из слабых. Уж не обманываешь ли ты меня, Эл?

— Что вы! Вот только мальчишку притащили, и все, больше никого не было. Вернее, он сам за Милошем увязался. Говорит, что хочет рикутом стать. Сбежал из дома, небось, боится, что трепку зададут.

Страж круто развернулся, только сейчас заметив Риста. Лицо его неуловимо изменилось.

— А чей он? — спросил коротко.

— Да кто же его знает, — пожал плечами мужчина. — Сам не сознается, а нам с ним возиться некогда. Одежда на нем чистая, не бездомный вроде как.

— Значит, в рикуты хочешь? — страж присел на корточки.

— Да, — Рист зачарованно глядел в светло-голубые глаза, выкладывая все, как на духу. — Хочу. Папка меня бьет, а мать заступается. Он и её бьет. — Мальчик быстро вытер лицо рукой. — А тут…

— Я понял, — бесцеремонно прервал его страж. — Эл! Я заберу парнишку с собой.

Длинная игла скользнула под бледную кожу, заставив мальчика слегка дернуться.

— А что это такое? — с любопытством спросил он, глядя, как темная жидкость уменьшается на глазах. — Я после этого стану рикутом?

Страж, сидевший рядом, засмеялся.

— Будущее покажет, кем ты станешь.

Рист закрыл глаза. Сильно хотелось спать. Он зевнул, еще раз, другой.

— Давай свяжем его, и побыстрее, — приказал страж юноше в белом халате. Вдвоем они прикрутили худые руки и ноги к металлическим прутьям кровати.

Вовремя.

Лицо спящего исказилось, челюсти судорожно сжались. Еле заметная дрожь пробежала по тонким предплечьям. На лбу блеснули капельки пота.

— Отойди, — хрипло скомандовал страж. Юноша поспешно отодвинулся в угол комнаты.

Кожа на лице посинела, рот растянулся в страшной улыбке. Ноги вытянулись напряженной струной. Тело дернулось и взлетело дугой над кроватью.

Последующие четверть часа его сотрясали, выгибали, дергали судороги, останавливаясь на мгновения, чтобы дать короткую передышку и начать в новом темпе.

Во время каждого приступа Рист невыносимо кричал.

Парень в белом халате сел на стул и отвернулся. Хоть брат медслужбы и работал здесь уже больше полугода, он никак не мог привыкнуть к этому зрелищу. Страж же, напротив, внимательно наблюдал.

Когда все кончилось, Рист затих, но лицо его еще слегка подергивалось от перенесенной боли.

— Дальше.

— Но ведь время еще не вышло, — возразил юноша. — Он может не вынести вторую дозу, если вколоть её прямо сейчас.

— Дальше, я сказал! — рявкнул страж. Медик вздохнул и принялся набирать следующий шприц.

Во второй раз Риста начало трясти почти сразу же, как только противоядие вошло в вену. Он побагровел, слабые вены на тощей шейке вздулись жгутиками. Судороги стали длиннее по времени, но реже.

Когда безвольное тело распростерлось на кровати, страж встал.

— Пока прервемся. Через полчаса воткнешь еще столько же, два раза подряд, понял?

— Понял, понял, — угрюмо кивнул парень.

— Потом дождешься меня, и продолжим.

… Очнулся Рист в глубокой темноте. Ни один предмет вокруг не был различим; казалось, что в комнате стояла ночь. Ноги, руки, спина — все болело так, словно его целый день били палками.

Он тщетно пытался проморгаться, а затем и встать, но чья-то рука надавила на грудь, укладывая обратно.

— Погоди, — раздался рядом, почти над ухом, чужой голос, — на вот, выпей.

Солоноватая вязкая жидкость со странно знакомым запахом противно потекла по глотке.

— Что это? — спросил Рист.

— Пей, пей, легче станет.

Незнакомец не успокоился, пока мальчишка не выпил три кружки. После чего легко сдернул Риста с кровати и поставил на ноги.

— Стоять можешь?

— Я ничего не вижу, — отозвался Рист. Голова кружилась; если бы чужак не поддержал его, он бы рухнул.

— Это пройдет, — помолчав, ответил голос. — Надо идти.

По ощущению тепла, коснувшегося лица, и запаху пыли, будущий страж понял, что они вышли на улицу. Несколько переходов, поворотов, мягкая земля под ногами, твердый булыжник — Рист с удивлением замечал вещи, на которые раньше никогда не обращал внимания.

— А парень неплохо держится. — Это был человек, забравший его от рикутов.

Мальчишеские ладони перехватили чужие кисти, и дорога продолжилась. Сильный аромат сирени, далекий звук проезжающих машин, горькая полынь — все это словно доносилось до него откуда-то извне.

Путь окончился просто: туго хлопнула дверь, и страж втолкнул Риста в комнату. Изнутри с одной стороны несло жаром, с другой веяло легким холодком. Он сделал шаг вперед, но грубая ладонь схватила его за шиворот.

— Впереди, через пять шагов, дыра, — сказал страж. — Пойдешь туда — провалишься в отличную яму, набитую кольями.

Рист вздрогнул и инстинктивно отшатнулся назад.

— Молодец, — одобрил провожатый, — схватываешь быстро. Слева от тебя над этой ямой на цепях висит железный чан. Цепи хорошие, крепкие, выдерживают вес взрослого человека.

Рист жадно слушал.

— В чане горит огонь, думаю, ты и так уже это почувствовал. Справа точно такой же котел, только с водой, наполненный на треть. Возле порога есть немного дров.

— Зачем? — осмелился вставить слово мальчик.

— Будешь говорить, когда я тебя спрошу, — осадил страж. — Я оставлю тебя здесь на десять дней. Твоя задача очень проста — не сдохнуть. Перестанешь поддерживать костер — замерзнешь, лето стоит только на дворе, а тут твои первые враги — это холод и сырость. Не сможешь добраться до воды — помрешь от жажды. Если станет совсем тяжко — что ж, ты вправе сам выбрать свой конец, но на кольях помирать тоже не очень приятно. Все понял?

— Понял, — дрожащим голосом ответил Рист.

— Надеюсь, ты меня не подведешь, парень. Следующий дар может попасться очень нескоро.

Дверь хлопнула, и он остался один на один с темнотой.

«Начну с костра, — решил мальчишка, — полено бросить нетрудно. Да и пить пока не хочется».

Он взял деревяшку полегче и осторожно пополз, щупая перед собой каждый сантиметр. Рист понял, что добрался до цели, когда случайно обжег палец об раскаленный металл.

Тело гудело и ныло, но мальчишка заставил себя встать и осторожно обшарить котел. Вверху железо оказалось не таким горячим. Рист зацепился руками и подтянулся, как делал это десятки раз на спор с соседским сыном.

Попасть в невидимую цель оказалось труднее, чем забраться на чан. Ему пришлось еще дважды спускаться вниз, прежде чем костер на дне затрещал и выпустил сноп искр. Оброненные поленья поднимать не стал — стоило приберечь силы.