— Я не знаю, что думать. Но у меня не осталось другого выхода. Я должен перевести мою жену на лечение в частную клинику!

— Но это же худшее, что вообще можно выдумать в ее теперешнем состоянии. Это крайне опасно, — убеждал его Коллендер.

— Оставлять ее здесь, может быть, еще опаснее, — упорствовал мистер Эпплби.

В конце концов доктор Коллендер сказал:

— Послушайте, мистер Эпплби. Мне сейчас нужно идти: у меня неотложная операция. По крайней мере пообещайте, что вы не примете никаких радикальных мер до завтра.

Ему удалось выиграть целый день, и все трое разошлись по своим делам. Вскоре пришла ночная сестра, и я сдала ей дежурство. В вестибюле я услышала, как Пиннок рассказывает о недавнем эпизоде Глен Шортер, которая находилась весь вечер в мужском отделении.

Она слушала, как всегда собранная и строгая, только несколько более бледная, чем обычно. Затем я услышала, как она сказала:

— Опасность состоит в том, что у пациентки может развиться пневмония на почве кровоизлияния в респираторные пути. Этот переезд в другую клинику может стать для нее фатальным.

Я невольно подумала, что это было похоже на экзаменационный ответ, рекомендуемый медицинским учебником. Но как это было сказано! Она быстро прошла мимо меня, и в ее глазах я прочла отчаяние. И снова эта загадка взбудоражила мое воображение.

На следующий день я пришла на дежурство на несколько минут позже обычного из-за того, что не смогла не остановиться поболтать с маленькой веселой стайкой сестер из педиатрической палаты. В этот день у Пиннок был выходной, а Дашфорд уже работала на внутренней кухне.

— Вы опаздываете, сестра! — строго сказала мне старшая сестра.

Мне невольно бросилось в глаза, что ее нос покраснел и, кажется, был заложен, а это всегда считалось у нас недобрым знаком.

Едва отдышавшись, я пробормотала извинения и поспешила занять свое место рядом с Линдой.

— Медсестра всегда должна быть пунктуальной, — усмехнувшись, сказала она насмешливым тоном. — Ее манеры должны быть дружелюбными, но не фамильярными, ее голос должен быть тихим и успокаивающим…

Я махнула на нее полотенцем:

— Ладно, ладно, хватит наставлений.

Она улыбнулась:

— Слушай, будь добра, подкати сюда вон ту тележку, а то у меня что-то сегодня совсем сил нет.

— Отсутствие сил не должно сказываться на работоспособности медсестры… Кстати, ты знаешь, что у тебя чепец висит на одной волосине?

— Это я вчера вымыла волосы, вот на них ничего и не держится, — усмехнулась она. — Сестра сегодня уже сделала мне замечание. Эх, тяжело быть медсестрой. Скорее бы замуж!

— А ты думаешь, что замужняя жизнь будет сплошным веселым пикником? — спросила я, расставляя чашки на тележке.

— Ну, пикником — не пикником, но будешь по крайней мере сама себе начальницей.

— Где вы там застряли, сестра Kapp? — К нам влетела Шортер. — Пациентки желают получить завтрак сейчас, а не через два часа.

— Уже иду, сестра.

Когда она ушла, Линда присвистнула:

— Что это с ней? Она выглядит так, словно только что плакала. Ты заметила?

Теперь меня более, чем когда-либо, интересовало, что же все-таки с ней происходит. Было похоже на то, что старшая сиделка изо всех сил старается избежать встречи с мистером Эпплби. Когда бы он ни пришел, она умудрялась находиться в этот момент где-нибудь в другом месте и не появляться в нашей палате. Интересно, как долго она сможет продолжать эту игру?

Но их встреча все же произошла, и гораздо раньше, чем я предполагала. Мы как раз убирали палату после завтрака. Я вывезла в коридор тележку с грязной посудой и направлялась на кухню. Шортер едва успела выйти из стерилизационной, как вдруг дверь на лестницу отворилась и появился мистер Эпплби.

Сестра-сиделка, несмотря на все свои усилия казаться спокойной, невероятно побледнела. Он издал что-то вроде хищного рычания и преградил ей дорогу.

— А, старшая сестра-сиделка Шортер! Вот с кем мне очень хотелось бы повидаться!

Его голос был тихим, но в нем звучала скрытая угроза.

Я везла тележку на кухню и услышала, как Шортер сказала:

— Я думаю, вы будете рады услышать, что сегодня вечером я ухожу в отпуск на две недели. Надеюсь, что ввиду этого вы пересмотрите свое решение переводить вашу жену в другую клинику?

Ее слова удивили меня. Я стала побаиваться, не сошла ли Шортер с ума.

Позже меня послали вниз, в аптеку. Десять минут спустя, возвращаясь назад, я встретила на лестнице мистера Эпплби. Он направлялся к выходу и выглядел гораздо более спокойным, чем прежде. Я улыбнулась ему и сказала:

— Доброе утро!

— А, доброе утро, сестра! Если не ошибаюсь, вы та самая леди, которая передала мое послание сестре Шортер, не так ли?

Я кивнула, и тут он, к моему ужасу, попытался сунуть мне в руку деньги.

— О, я не могу от вас ничего принять, — сказала я. — Нам запрещено принимать деньги от пациентов и их родственников.

— Да ведь никто же не узнает, — запротестовал он.

— Нет, спасибо. Как чувствует себя ваша жена сейчас? — спросила я поспешно.

— К счастью, чуть лучше. Она узнала меня и даже сказала несколько слов.

— И теперь вы оставите ее здесь? — рискнула я спросить.

Он кивнул, убирая деньги в бумажник.

— Вы, должно быть, удивляетесь, из-за чего вообще разгорелся весь этот сыр-бор. Вы все время смотрите на меня с таким подозрением, что я считаю себя обязанным оправдаться.

Я почувствовала, что краснею, но ничего не ответила.

— Когда-то сестра Шортер работала в инфекционной больнице в Южном Райминстере. Она ухаживала за нашим маленьким сыном и, к несчастью, совершила грубую ошибку, введя ему двойную дозу прописанного лекарства.

Я в ужасе смотрела на него. Шортер совершила грубую ошибку! Да это просто невозможно…

— И что за этим последовало? — спросила я испуганным голосом.

— Наш мальчик чуть не умер… Теперь вы можете себе представить, что я почувствовал, когда узнал, что теперь сестра Шортер ухаживает за моей женой! И когда ее состояние ухудшилось, я не смог вынести этого спокойно, все во мне перевернулось…

— Что?! — вскрикнула я. — Вы действительно подумали, что она могла сделать что-то не так? Да она идеальная сиделка! Ваша жена не смогла бы попасть в лучшие руки. Да вам кто угодно скажет, что она буквально ни на минуту не отходит от миссис Эпплби…

Он немного грустно улыбнулся на мое юношеское негодование:

— Поймите, я просто не могу забыть тот кошмар…

Я поставила коробку с медикаментами из аптеки на ступеньки и опасливо взглянула в направлении нашей палаты.

— Но я все же не понимаю, почему вы не рассказали об этом старшей сестре с самого начала?

Он поморщился:

— Это было первое, что пришло мне в голову, но я не захотел подставлять мисс Шортер. Считал, что она, должно быть, и так наказана за тот случай. Я подумал, что мне удастся убедить ее перейти на работу в другую палату на время пребывания здесь моей жены. Но теперь…

— Теперь все разрешилось само собой, — кивнула я.

Он улыбнулся:

— Не забудьте, я сообщил вам все это по секрету. Пожалуйста, поверьте, что я не держу больше зла на мисс Шортер. Ну ладно, до свидания, сестричка, и желаю вам успешной карьеры. — Он поднял вверх указательный палец. — И помните — нельзя совершать ошибок!

— Я буду стараться изо всех сил! — заверила я его.

Эта история потрясла меня. Теперь становилось понятно, почему Шортер была такой дотошной сиделкой! Совершив однажды грубую ошибку, она просто не имела никакого права ошибиться еще раз…

Этот случай открыл мне, что и она была всего лишь обычным человеком, ведь общеизвестно, что человеку свойственно ошибаться. Эта мысль сильно меня приободрила. Даже, похоже, подготовила почву для рождения определенных надежд. В голове моей закружились блестящие мечты и видения: золотая медалистка… сестра года… преуспевающая студентка…

Находясь во власти этих мечтаний, я неловко подняла со ступеньки свою коробку и порвала колготки. Это быстро спустило меня с небес на землю.