Хона ответила не сразу.

— Я благодарна вам, но, возможно, я понадоблюсь моей напарнице по бунгало.

— Если так, то перенесем нашу вечеринку на другое время. Но я могу дать сейчас предварительное согласие на просьбу Жана и закончить телефонный разговор?

Хона кивнула, соглашаясь. Про себя она решила расспросить Дорис, как проходят вечера в яхт-клубе и как нужно одеваться для такого случая. Опустив на рычаг телефонную трубку, Адам Пейдж продолжил:

— У Джона еще одна бессловесная блондинка. Где он их находит? Обычно они настолько юны, что готовы просить своих мам дежурить на их свиданиях. И если спросить у него имя блондинки, которую он провожал на прошлой неделе, вряд ли он вспомнит его.

Хона рассмеялась из вежливости, но дала понять, что ее беспокоят больше собственные проблемы.

— Я предупреждала начальство в Сиднее, что мой французский далек от совершенства. Они просто отмахнулись. Что же мне делать, когда игнорировать уровень знания языка нельзя? — спросила она, кивнув на телефон. — Ведь в ваше отсутствие может быть очень важный звонок.

— Не теряйтесь. Переждите поток слов, а затем скажите в трубку: «Говорите по-английски, пожалуйста!» И клиент перейдет на английский.

— Всегда?

— Как правило. Жители острова двуязычны. Здесь так много смешанных браков между англичанами и французами в нескольких поколениях, что дети с рождения говорят на двух языках. Возьмите, например, семью вашей напарницы. Сабре и Лорды — две ее ветви. Это типично. Полагаю, вы можете практиковаться во французском в удобное время, беседуя с Дорис. В противном случае вам пришлось бы проводить вечера с учебником грамматики французского языка, слушать магнитофонные записи уроков и непременно потягивать какао. — Возвращаясь в свой кабинет, Адам добавил: — Впрочем, я сомневаюсь, что вы найдете время для самостоятельного овладения французским. Вряд ли вам удастся долго оставаться на одном месте. Полезнее изучать разговорный язык. Так вы скорее добьетесь цели.

Вскоре Пейдж отправился совершать врачебный обход сотрудников компании и пациентов из некоторых семей на острове. Перед уходом он договорился с Хоной о времени, когда сможет заехать за ней, и попросил предварительно позвонить ему в бунгало. Повар-слуга передаст, если Хона не сможет поехать на вечеринку.

Когда Адам ушел, Хона проверила по описи наличие медикаментов в амбулатории. Она убедилась, что прежний контролер, кто бы он ни был, вел учет содержимого хранилища из рук вон плохо. Ей пришлось составить новую опись медикаментов и лекарств, которые хранились на полках. Это заняло все время до наступления жары, когда сигнал сирены возвестил о сиесте.

Дорис раньше предупредила Хону, что Кони-Мел, после того, как приготовит и накроет стол для ланча, состоящего обычно из холодных закусок, отправится к немецкой чете. Потом он вернется приготовить девушкам обед. В зашторенной прохладной комнате стол был накрыт всего на одну персону — именно для нее, как выяснилось из записки у телефона.

В записке Кони-Мел передал Хоне своими словами то, что ему поручила Дорис. Она начиналась с уведомления, что маам Сабре не придет. Маам Трой пусть соблаговолит перекусить одна. Он закончил записку словами: «Пока до свидания», но затем передумал и написал: «Доброе утро».

Полуденная жара давала о себе знать. Разгоряченная Хона могла бы после аппетитной еды посвятить себя чему-нибудь более деятельному, чем час отдыха в кровати. В Сиднее она бы посмеялась над подобным времяпрепровождением, но здесь сочла это разумной необходимостью.

Против своего желания Хона крепко уснула в затемненной комнате. Потом проснулась, приняла душ и стала гадать, когда может вернуться Дорис. В это время к дому подъехал легковой автомобиль. Нет, это не была машина Дорис, которая все еще стояла там, где была припаркована прошлым вечером. Вновь прибывший кабриолет светло-кремового цвета имел голубую обивку сидений. Верх кабриолета был открыт. За рулем сидела совсем юная девушка, которую Хона инстинктивно узнала на расстоянии.

Это была Исан Фодрон, невеста Пирса. Миниатюрная и грациозная, она вполне соответствовала описанию Дорис. Исан и Хона встретились на полпути между кабриолетом и бунгало, обменявшись рукопожатиями.

— Я — Исан, Исан Фодрон. Нам не удалось, к сожалению, встретиться вчера, — прощебетала девушка негромко и, отпуская руку Хоны, добавила озабоченно: — Что случилось? Вы простужены?

— Простужена? В такую жару?

Исан пожала плечами, улыбаясь:

— Глупый вопрос. Просто у вас рука холодная. Вы Хона Трой, конечно. Дорис дома? Нет? Она забыла часть выкройки в «Ла-Вуале», я захватила ее с собой. — Открыв дверцу машины, она достала сверток. — Как вы находите мой лимузин? Он совершенно новый. Я пока нахожусь на стадии, когда ищешь любой повод, чтобы прокатиться.

Хона потрогала полированную поверхность автомобиля:

— Шикарная машина!

— В самом деле? Арно подарил мне ее еще на девятнадцатилетие. — Исан обезоруживающе улыбнулась. — Вы не предложите мне чашку чая?

— Конечно. И вы останетесь у нас, пока не придет Дорис.

— Это зависит от того, как долго она будет отсутствовать. У меня свидание сегодня. Но я задержусь насколько возможно.

Вдвоем девушки приготовили чай и накрыли стол во внутреннем дворике, где было не так жарко. Во время праздной беседы Исан спросила:

— Как вы находите Дорис?

— Она очень мила, — ответила Хона. — Считаю, мне повезло с напарницей. Ее доброта не имеет границ.

— Очень рада. Вы, очевидно, тоже понравились Дорис, раз она после первой же встречи пригласила вас в «Ла-Вуаль», — медленно произнесла Исан, помешивая чай. — Вы поладите с ней. Обе вы неугомонны и предприимчивы. Вы, англичанка, эмигрировали в Австралию и затем приехали сюда, на Большую Землю.

— Я поехала в Сидней только потому, что эмигрировали мои родители, а на острове я для того, чтобы работать, — уточнила Хона.

Исан словно не заметила ее реплики.

— Дорис стремится уехать из дома, — продолжала она. — Но если она надеется найти мужа во время путешествий по разным странам, то может сильно разочароваться. Большинство туристических и курортных романов заканчивается слезами. Вы согласны?

Хона вздрогнула, услышав этот невинный вопрос.

— Возможно, это так, — отозвалась она. — Но насколько я знаю, Дорис собирается путешествовать совсем из других соображений.

Исан сморщила хорошенький носик:

— Это только слова. Разве каждая девушка не думает постоянно о замужестве? Вы сами не о том же думаете, сознайтесь?

Хона отрицательно покачала головой:

— Я не думаю об этом.

— Я имела в виду… в глубине души…

— Даже в глубине души. Меня интересуют мужчины, я не отказываюсь от встреч с ними, но пока для меня главное — работа. Так же, наверное, как и для вас.

— Для меня? — Голос Исан зазвучал приглушенно. Затем она печально улыбнулась. — Ну, конечно. Дорис, видимо, сказала вам, что я являюсь компаньоном миссис Лорд. В действительности теперь это не так. Я и Дорис называем ее тетя Рейчэл, и она осталась бы для меня тетей, если бы… — Исан запнулась, взглянув на Хону тревожными черными глазами. — Полагаю, Дорис рассказала вам обо мне и Пирсе?

— Рассказала, что вы были обручены с ее братом… ну и о дальнейших событиях. Очень сочувствую.

Пока Исан говорила, Хону не покидало ощущение вины — вины за то, что она не могла поделиться с этой очаровательной девушкой столь важными для нее сведениями. Все выглядело так, будто ей незаслуженно дали фору в сложной игре. На мгновение она поддалась искушению сказать Исан те несколько слов, которые позволили бы невесте Пирса знать всю правду, независимо от последствий для самой Хоны.

Но она вспомнила, как ее возмутило предположение Арно Лорда, будто она стремилась к правде ради мелочной мести Исан. И тогда ей хотелось быть честной. Но она была вынуждена запрятать свои желания поглубже, потому что обещала Лорду хранить молчание.

Тоненький, как у ребенка, голосок Исан прервал размышления Хоны.