– Ну еще бы! – ехидно хмыкнул он.

А Сезар не преминул выразительно подмигнуть и заметить:

– Она ведь полна романтики, наша Андалузия!

– Мы не совсем это имели в виду, – ледяным тоном отрезала Кэтрин. Она еще не забыла ночную серенаду.

– Хорошо, но на вечер мы постараемся придумать для вас что-нибудь поинтереснее, – вмешался Сальвадор. – Кстати, чем ты собирался сегодня заняться, Сезар?

– Хотел опробовать кое-каких телок, – ответил этот. – Тоже своего рода родео, но не совсем такое, как вы себе представляете, сеньорита Каталина. Впрочем, кажется, подобные зрелища не по вашей части, – насмешливо добавил он.

– Опробовать телок?! – недоумевающе протянула девушка. – То есть... вы хотите сказать, коров? – На лице ее отразилось замешательство. – Но для чего?

В лице Сезара не дрогнул ни один мускул.

– Испытание на храбрость.

Кэтрин растерянно заморгала. Она так ничего и не поняла. Заметив это, поспешила вмешаться Эдвина:

– Существует такое мнение, дорогая, что мужество быкам передается от матери. Поэтому здесь разрешается покрывать только самых смелых коров.

Это простое объяснение слегка шокировало девушку, и Сальвадор расхохотался:

– Не обращайте внимания, дорогая! Ваша матушка сама не заметила, как превратилась в заправского ранчеро. Даже говорит нашим языком. – И уже серьезнее пояснил: – Однако это правда. Только храбрые матери могут подарить смелость сыновьям. Порой достаточно кольнуть их пару раз, чтобы будущие мамаши показали, на что они способны. Ну так как, хотите посмотреть?

– Нет, благодарю вас, – отказалась Кэтрин. – Как правильно подметил сеньор Баренна, это не совсем по моей части.

Поэтому, когда вся остальная компания поднялась из-за стола, чтобы полюбоваться интересным зрелищем, она осталась под деревьями, решительно настояв на том, что с удовольствием побудет немного одна.

Солнце уже клонилось к горизонту, но по-прежнему было страшно жарко. Кто-то предложил ей веер, и Кэтрин, не переставая, обмахивала им разгоряченное лицо, правда не столько надеясь освежиться, потому что воздух был горячим, как в печке, сколько рассчитывая отогнать мух, которые казались ей сущим наказанием. Веер был сделан из дешевой плотной бумаги, выкрашенной в яркие цвета, и украшен изображением сценки из корриды. Судя по всему, ей придется с этим смириться, устало подумала девушка, ведь в этой стране бык – настоящее божество, от которого никуда не скрыться. Оставалось только надеяться, что своим приездом в Валдегу они в полной мере ублажили дона Сальвадора и он больше не станет их сюда приглашать. Ну а если будут настаивать, придется отговориться головной болью, решила она, и, словно в ответ на ее мысли, голова у нее и впрямь разболелась. С того места, где устроилась Кэтрин, было видно, как в облаке пыли мелькали силуэты вакеро, сновавших по выгону между корралями, и она вдруг поймала себя на том, что щурится, стараясь различить среди них высокую фигуру Сезара. Разозлившись на себя – этот человек преследовал ее, как какое-то наваждение! – девушка постаралась думать о чем-нибудь другом. Ей вдруг захотелось вернуть в дом, отыскать Марию, поиграть с ее малышом... но жара ее так разморила, что не было сил пошевелиться.

Внезапно Кэтрин увидела маленького Хайме, направлявшегося в ее сторону, и приветливо ему улыбнулась. Впрочем, скорее всего, это был уже подросток лет двенадцати – тринадцати, но такой невысокий и щуплый, что вначале она решила, будто он гораздо моложе. Через плечо паренька была перекинута старая красная скатерть, что придавало ему забавный вид маленького разбойника с большой дороги. Он был чем-то страшно взволнован и тараторил без умолку. Девушка не поняла ни слова из его забавной скороговорки, но все же догадалась, что мальчишке очень хочется, чтобы она куда-то пошла вместе с ним. Наконец он нетерпеливо дернул ее за юбку, потом схватил за руку. Не желая расстраивать его, Кэтрин последовала за ним, но вскоре догадалась, что они направляются к корралю с быками, и решительно остановилась:

– Нет, нет, только не туда, малыш!

Однако Хайме еще сильнее стиснул ее руку. В его темных, блестящих глазах светилась мольба. Ей вдруг пришло в голову, что случилось что-то неладное и, вполне возможно, малыш умоляет ее о помощи. Она кивнула и последовала за ним дальше. Лицо паренька просияло. Убедившись, что девушка согласна, он бросился бежать. Побежала и Кэтрин, уже не сомневаясь, что случилась какая-то беда. Они промчались по проходу между двумя загонами, огороженными высокой стеной, и тут только он выпустил ее руку. Девушка тяжело привалилась к стене и, хватая воздух ртом, спросила:

– Кому-то плохо?

Мальчишка покачал головой:

– Не плохо... хорошо.

Притащив валявшийся поодаль бочонок, он приставил его к стене, поспешно стащил с себя ярко-красную скатерть, одарил Кэтрин лучезарной улыбкой, вскарабкался сначала на бочонок, потом на самый верх стены и исчез за ней. Изумленная девушка тоже встала на бочонок, приподнялась на цыпочки и в свою очередь заглянула за стену.

Судя по всему, излюбленной игрой здешней малышни было подражать взрослым тореро. Чаще всего кто-нибудь из мальчишек, приладив к голове длинные, изогнутые, как турецкие ятаганы, рога, изображал быка. Но на этот раз все было по-другому. Выбрав загон, где бегал настоящий бык, Хайме привел к нему Кэтрин, которая ему понравилась с первого взгляда, чтобы она полюбовалась на его отвагу. Бык – огромное, злобное черное чудовище – заставил ее содрогнуться от ужаса. Чутко насторожив уши, он следил за ними из дальнего угла загона. Но это было еще не самое худшее. Спрыгнув с высокой стены, Хайме жалобно вскрикнул и упал. Похоже, он подвернул лодыжку и теперь лежал у стены, со стонами поглаживая ногу. А бык, низко опустив страшную голову, грозно поводил ею из стороны в сторону.

Забыв обо всем, Кэтрин вскарабкалась на стену и, свесившись вниз, попыталась дотянуться до Хайме, но безуспешно. Как мальчик ни старался, он никак не мог схватить ее руку. Тут ужас происшедшего дошел и до него. Совершенно беспомощный, он был полностью во власти жуткого чудовища. Бык мог броситься на паренька в любую минуту. Хайме повернул к девушке белое как мел лицо, а потом со стоицизмом, свойственным его народу, опустил голову, принимая уготованную ему ужасную судьбу. От такой молчаливой покорности ее сердце болезненно сжалось.

Она дико огляделась вокруг. Они были совсем одни, не считая нескольких верховых в самом дальнем загоне.

– Помогите! – крикнула Кэтрин, потом поспешно повторила то же самое по-испански.

Однако она прекрасно понимала, что, прежде чем подоспеет помощь, для маленького Хайме все будет кончено. Поэтому, пробормотав коротенькую молитву, соскочила со стены в загон и упала на колени возле сжавшегося в комочек малыша. Краем глаза девушка успела заметить, как бык опустил голову и принялся свирепо рыть копытом землю. Облачко пыли окутало его. Он был так близко, что она слышала его свирепое фырканье. Не зная, что делать, Кэтрин вытянулась во весь рост, закрывая маленького Хайме своим телом. И вдруг он вложил ей что-то в руку – краем глаза она увидела красную скатерть. В это же мгновение бык двинулся вперед.

Уже ничего не соображая от страха, Кэтрин беспомощно взмахнула рукой с зажатым в ней куском красной тряпки – жалкая попытка отвлечь взбешенное животное. В ту же секунду ее укутало облако пыли. Бык вихрем пронесся мимо. Девушка и опомниться не успела, как скатерть со страшной силой вырвало у нее из рук. Она только растерянно заметила, что животное, подцепив ее рогами, яростно мотает головой. Смерть была так близко, что Кэтрин почувствовала ее жаркое дыхание у себя на щеке. В том, что бык вернется, у нее не было сомнений. Но теперь уже не было ничего, что могло отвлечь его внимание. Бык развернулся с быстротой, почти невероятной для такого громадного животного, однако почему-то замер на месте. Видимо, его сбила с толку неподвижность девушки. Он стоял, низко опустив к земле увенчанную острыми рогами голову, и ждал. Вдруг за его спиной громко хлопнули ворота корраля, и бык молниеносно повернулся, чтобы встретить нового врага. В корраль вбежала группа мужчин. Впереди всех Сезар. Махнув вакеро, чтобы те отвлекли животное, он бегом бросился к Кэтрин, бесцеремонно схватил ее в охапку и понес к выходу.