Сара посмотрела на Ната, как на чужого.

— Я вправе решать, с кем оставлять моего сына! Что тебя так беспокоит?

Он прекрасно понимал, что не имеет права лезть в их жизнь. И вдруг ему до смерти захотелось это право получить! Что на него нашло? В полнейшем замешательстве он вдруг ляпнул:

— Пообедаем вместе?

— Нет. Если ты собираешься читать мне мораль…

— А ну-ка, пошли отсюда! — И Нат схватил ее за руку повыше локтя.

— Нат, Нат, прекрати немедленно! — отбивалась она.

— Давай спокойно поговорим. Хорошо?

Когда она согласно кивнула, он испытал такое облегчение, что у него задрожали колени. Нат молча вел ее под руку, не зная, с чего начать разговор. В вестибюле они сели в кресла друг напротив друга. Сара положила ногу на ногу и выжидательно поглядела на него. Нат поправил галстук.

— Прости…

Но она пропустила его извинение мимо ушей.

— Что на тебя нашло?

— Не хочу, чтобы кто-то приставал к тебе.

Сара всплеснула руками.

— В тебе пробудился инстинкт собственника?

— А такое часто случается?

— Ну, бывает… Однако тут тебе совершенно не о чем беспокоиться. Не пойму, с чего ты…

— А ты подумай! — резко бросил он и тотчас смущенно признался: — Я ревную. Никто не имеет права так нагло глазеть на тебя.

А про себя подумал: все эти кобели должны знать — эта женщина занята! И обомлел. Что с ним случилось? Никогда в жизни он не был собственником… Нат со страхом ждал, что Сара заявит: «Мы с тобой не давали друг другу никаких обещаний», но вместо этого услышал нечто иное:

— Думаю, гораздо важнее, чтобы я ни на кого не глядела так…

Нат удивленно заморгал — не послышалось ли ему?

— Но ведь ты сказала, что ни с кем не встречаешься.

— Так оно и есть. Понимаешь, для меня встречаться с мужчиной — значит… сам понимаешь. А мы с тобой пока просто общаемся.

Он нежно взял ее за руку.

— Вы необыкновенная женщина, леди, и я ни к кому еще в жизни так не относился! Ты вытерпишь меня, такого урода?

— Если ты вытерпишь меня…

Да, он будет терпелив — даже если для этого потребуется каждый день стоять под ледяным душем до посинения!

А Сара, ласково улыбаясь, спросила:

— Неужели ты и в самом деле подумал, что я оставлю Дэнни со случайным человеком? У Дженни прекрасные рекомендации. Ей только семнадцать, но у нее двое младших братишек и сестренка — она возилась с ними с самого их рождения.

А Нат поглаживал ее руку, белую, мягкую, и чувствовал, что пора под ледяной душ. Такие фантазии обуревали его сейчас!..

— Дэнни мне очень дорог. Нечто подобное я чувствовал к Брэду, когда тот был малышом.

— Я благодарна тебе за все, что ты для нас делаешь.

— Мне не нужно твоей благодарности!

— Тогда чего ты хочешь?

— Ты знаешь… — Сара в растерянности опустила глаза, а Нат продолжал: — Однако, на данный момент ты можешь еще кое-чем меня порадовать.

— Чем же?

— В следующую субботу в Филадельфии в одной из галерей открывается моя выставка. Поедем вместе! Я закажу в гостинице два отдельных номера, но мне очень важно, чтобы ты была рядом…

— Я бы с радостью, но… Впрочем, Эмбер, наверное, согласится побыть с Дэнни.

Он глядел в ее глаза… и тонул в них.

— Ты уверена, что готова оставить Дэнни на нее? Ведь мы уедем в субботу после обеда, а вернемся только в воскресенье.

— Дэнни будет хорошо с Эмбер. А давно ты запланировал выставку? Такое ведь за день не делается.

Нат с облегчением вздохнул: она поедет!

— Владелец галереи уговаривает меня вот уже пару лет. До недавних пор мне удавалось устоять. — Действительно, Нат никогда ни у кого не шел на поводу. — Но теперь я, кажется, созрел.

Сара же была искренне рада, что он впускает ее в свою жизнь.

— Вернисаж будет роскошный? Понадобится мне вечернее платье?

— А как же! — усмехнулся Нат. — Насколько могу судить по опыту, сойдет любое. Но учти, после открытия я приглашу тебя в шикарный ресторан.

Сара сейчас походила на девочку, которой посулили дорогую игрушку.

— Лет сто не покупала себе нового платья! Это будет здорово!

— Ты замечательно выглядишь в любом наряде. — Помимо его воли голос Ната дрогнул. Искорка, вспыхнувшая в сердце после первой их встречи, теперь превратилась в бушующее пламя. — Ты пообедаешь со мной, если я пообещаю сдерживаться, когда официант станет с тобой заигрывать?

Сара подалась вперед, и от запаха ее духов у Ната закружилась голова.

— Охотно. Я голодна как волк.

Верный своему слову, Нат действительно заказал два отдельных номера в отеле неподалеку от галереи. Когда он ушел к себе в номер, чтобы переодеться, Сара принялась рассматривать комнату. Интерьер был изумителен — мебель в стиле Людовика XIV с обивкой цвета чайной розы, шелковые занавески, огромная кровать…

Она как раз подкрашивала губы, когда раздался стук в дверь. Войдя в номер и окинув Сару быстрым взглядом, Нат восхищенно присвистнул.

Тоненькие бретельки поддерживали облегающий черный лиф ее платья с широким бирюзовым кушаком и пышной юбкой с такого же цвета оборкой. Он залюбовался ее лицом и высокой изящной прической. Такой он ее еще не видел.

— Ты восхитительна! — вырвалось у него.

Сара залилась краской. Впрочем, она сама была поражена не меньше, увидев Ната в черном смокинге. Снежно-белая крахмальная рубашка подчеркивала его бронзовый загар. Он был просто ослепителен… и почти неузнаваем. Но вот он обнял ее и поцеловал так крепко, что она задохнулась — не от недостатка воздуха, нет, а от жгучего желания…

Оторвавшись от ее губ, он еле слышно прошептал:

— Плакала твоя помада!

Ее пальчик скользнул по его губам.

— Да, на твоих губах ее, пожалуй, теперь даже больше, чем на моих! Но это поправимо. — И тут в глазах у нее заплясали озорные чертики: — Если, конечно, не желаете повторить, сэр!

Он кивнул в сторону кровати.

— Если мы это повторим, то до утра не выберемся из номера.

Сара невольно тоже поглядела на кровать… Когда она, стоя у зеркала, вновь подкрашивала губы, ее рука дрожала. Нат же с нарочито безразличным видом смотрел в окно, бренча мелочью в кармане.

— Эй, Нат! — Сара дотронулась рукой до его плеча. — Ты что, нервничаешь?

— Кто, я?

Но ее было не обмануть.

— Тебе не о чем беспокоиться. Ты знаешь цену своим работам.

Он скривил губы в скептической гримасе.

— Ну, ты не так много их видела…

— Достаточно, чтобы понять: твои фотографии — настоящие произведения искусства. Иначе с какой стати владелец галереи столько времени тебя уговаривал?

Он нервно поправил и без того безупречно завязанный галстук.

— Не знаю, какого мнения будут о них критики. Вполне возможно; то, что нравится мне, придется им не по вкусу.

Сара поймала его руку и дружески сжала.

— Но тебе-то они по вкусу?

— Конечно.

— А все остальное не имеет значения, — уверенно произнесла Сара.

Серые глаза Ната потеплели.

— Ты очень добра ко мне.

— И ты тоже добрый. — Она погладила лацкан его смокинга. — Надеюсь, Дэнни сейчас хорошо с Эмбер…

— Она прекрасная нянюшка.

Нат никогда не старался успокоить ее — просто рядом с ним тревога как-то сама собой улетучивалась.

— Пойдем-ка и заставим критиков написать самые восторженные статьи в их жизни!

Владелец галереи Уоррен Сильвен прислал за Натом лимузин и лично встретил его с Сарой на пороге. Это был невысокий, но крепкого телосложения человек лет пятидесяти, пышущий энергией. Он тотчас увел куда-то Ната, а Сара отправилась рассматривать развешанные по стенам работы.

Каждая его фотография была маленьким шедевром. Вот дельфины, застывшие в прыжке, окруженные алмазным ореолом брызг. Вот ночные пейзажи — освещенные окна домов, похожие на диковинные созвездия, выступающие из мрака силуэты зданий… А вот студенческая демонстрация. Рядом с ней забавнейшая серия — малыш пытается победить непослушные длинные спагетти. Сара, помимо воли, расхохоталась.