Даже при таком тусклом свете Уэйд заметил на лице своего отца крайнее удивление.

Фибе попыталась отодвинуться, но Уэйд удержал ее на месте, и она уткнулась лицом в его грудь.

Подняв глаза, Уэйд решительно встретил пристальный, изучающий взгляд отца.

— Не похоже, чтобы вы это делали впервые…

Уэйд не смог удержать усмешки.

— Нет, папа, — сказал он. — Ты прав, не впервые.

— Да, определенно нет, раз у вас родился ребенок.

Теперь настала очередь Рестона усмехаться.

— Значит, вы собираетесь пожениться? — спросил пожилой мужчина.

— Да, — быстро ответил Уэйд.

— Нет, — через секунду-другую отозвалась Фибе.

Рестон удивился еще больше.

— Понятно. Вижу, вам надо серьезно поговорить друг с другом. Ладно, пойду к себе. Простите, что помешал.

— Нет, отец. Ты нам вовсе не помешал. Мы тут просто стояли и разговаривали. Если хочешь, присоединяйся к нам.

Рестон повернулся и начал подниматься обратно по лестнице с ребенком на руках, который, казалось, снова уснул.

Но перед тем как совсем уйти, он остановился и с тревогой оглянулся назад.

— Что бы сказала на все это твоя мама? — спокойно спросил он сына. Затем перевел взгляд на Фибе, неподвижно стоявшую возле Уэйда, и покачал головой. — Иногда мне кажется, что она все еще здесь. Как бы она сейчас радовалась и играла с самой очаровательной девочкой на свете — Бриджит Доннелли.

— Старый плут, — спокойно сказал Уэйд, когда убедился, что его слова не достигнут ушей отца. — Старается воздействовать на нашу с тобой совесть.

Фибе подняла голову, все еще не в силах взглянуть на Уэйда.

Слова Рестона эхом отозвались у нее в ушах, пробуждая в ней чувство вины и раскаяния.

И здесь не нужна гадалка, чтобы предсказать беду, которая неминуемо произойдет, если она будет упрямиться, отказываясь выйти замуж за Уэйда.

И уже в следующее мгновение было принято решение.

Все правильно! Такой шаг устроит всех, в том числе и ее маленькую дочь. А ее личные чувства… Что ж, об этом пора позабыть. Все равно лучше жить вместе с Уэйдом, хотя тот и не любит ее так, как бы того хотелось, чем тосковать в одиночестве. Будут, конечно, минуты, когда ей придется бороться со слезами, но ради счастья дочери она готова на жертвы! И потом, с помощью свадьбы она хоть немного искупит свою вину перед Рестоном Доннелли.

— Я согласна, — решительно произнесла она.

— Что? — недоуменно переспросил Уэйд, все еще глядя в ту сторону, где только что стоял его отец.

— Я согласна выйти за тебя замуж. — Эти слова привлекли внимание Уэйда, и он пристально взглянул на стоявшую перед ним женщину, словно пытаясь проникнуть ей в душу.

— Ты передумала потому, что нас застукал мой отец?

Фибе пожала плечами.

— Я поняла, что Бриджит нужна семья, — сказала она и тут же поправилась: — Полноценная семья.

Уэйд прав. Ребенок является самым веским доводом в пользу их женитьбы. Любой ребенок должен иметь обоих родителей и дедушку с бабушкой. Она никогда не простит себе, если отвергнет предложение Уэйда. И неважно, сколько времени продлится их союз, месяц, год или всю жизнь, прежде всего ей следует подумать о благополучии Бриджит. А из Уэйда, по всему видно, выйдет хороший отец. Именно это — самое главное.

Но уже в следующую минуту ею овладел страх. О господи, неужели она согласилась выйти за него замуж? Замуж за человека, которого любила с самого детства, но который по-прежнему любит ее покойную сестру…

У тебя есть все основания стать его женой, тут же напомнила она себе.

Бриджит нужен отец. Она заслуживает спокойного детства, а при ее зарплате преподавателя поднять дочку на ноги будет нелегко. Но вдвоем с Уэйдом они дадут ей все то, в чем она будет нуждаться: уроки музыки, танца, спортивные кружки…

Была и другая причина, по которой ей следовало выйти замуж за Уэйда, — ее любовь к нему. Долгое время, думая, что он погиб в Афганистане, она жила с разбитым сердцем. Но вот сейчас он стоял перед ней, живой и невредимый, и она любила его даже сильнее, чем в семнадцать лет, когда он принадлежал ее сестре…

Уэйд видел, как на лице Фибе сменялись одно за другим самые противоречивые чувства — от нежности до глубокой печали. Но он не был уверен, что хочет знать, о чем она сейчас думает.

— Согласен, — воскликнул он, прерывая спор девушки с самой собой. — Когда?

— Я не знаю! — Фибе снова выглядела неуверенной. — Нам обязательно нужно решать этот вопрос сегодня вечером?

Он решительно кивнул головой.

— Обязательно. Пока ты опять не передумала. У меня есть идея. Давай поженимся в Лас-Вегасе, на обратном пути домой.

Он едва не рассмеялся, увидев испуганное выражение, появившееся на лице Фибе.

— Я не собираюсь выходить замуж в дешевой церквушке в этом городе разврата. А куда, по-твоему, мы денем Бриджит?

Он пожал плечами.

— Возьмем с собой.

— Нет, — сказала она. — Это абсолютно исключено. Мы вернемся домой и устроим нормальную свадьбу, как подобает нормальным людям. У меня нет никакого желания рассказывать потом Бриджит, что мы поженились в Лас-Вегасе, повинуясь стихийному порыву.

— А почему ты говоришь только о Бриджит? Нельзя забывать и о других наших будущих детях, — как можно более невинным тоном произнес он, не в силах отказать себе в удовольствии подразнить ее.

— Других детях? — Фибе прищурилась. — Ты специально сказал это, чтобы позлить меня?

Он усмехнулся.

— Ну и как? Сработало?

Она криво улыбнулась.

— Врать не буду, сработало.

Уэйд по-прежнему обнимал Фибе, лаская мягкие изгибы ее тела, что заставляло его пульс учащенно биться. Наконец он положил обе руки на ее бедра и решительно притянул к себе.

— Я хочу тебя, — твердо проговорил он. Она закрыла глаза.

— Не здесь. — Ее голос был так тих, что он едва расслышал, что она сказала.

— Согласен. — Он наклонился и быстро поцеловал ее в губы. — Не здесь. Но скоро.

В аэропорту Нью-Йорка они сразу же, как это делали и раньше, арендовали машину и отправились домой.

Уставшая после долгого перелета Бриджит почти тотчас заснула.

Уэйд поправил ремень на ее специальном детском сиденье и повернулся к Фибе.

— Спасибо тебе за то, что позволила познакомить Бриджит с папой. Как ты сама видела, он сразу полюбил ее. Давненько не видел его таким счастливым. Мне кажется даже, что он помолодел на несколько лет, хотя и стал дедушкой.

Он ожидал увидеть улыбку на лице Фибе, но та, наоборот, помрачнела.

— Тебе не за что благодарить меня. Я должна была связаться с тобой сразу же, как поняла, что беременна.

Оба одновременно подумали о том, что мать Уэйда так и не узнала о том, что у нее родилась внучка.

— Да, тебе, конечно, следовало так поступить, — согласился он. Даже не глядя на нее, он почувствовал, как она напряглась, и в салоне автомобиля явно запахло ссорой. — Но я понимаю, почему ты поступила иначе. Что касается мамы, она все равно не сумела бы в полной мере порадоваться внучке. После первого удара ее парализовало. Знаешь, за то время я много узнал о параличе, причинах его возникновения и о методах лечения… ее скорая смерть, вероятно, явилась лучшим выходом как для нее, так и для папы.

— Как ты можешь такое говорить? Сам прекрасно понимаешь, что твой отец предпочел бы видеть ее живой в любом состоянии.

— Да, я знаю, что именно так он думает. Но за то время, пока я выздоравливал, я видел много тяжело раненных и парализованных солдат. Мама очень любила движение и не захотела бы так жить. — Он сделал паузу. — В некоторых ситуациях смерть становится избавлением. Кто был на войне, тот знает это.

Фибе молча кивнула. Ее шелковистые волосы скользнули по его руке, вызвав у него мечты о приближающейся ночи, когда они уложат Бриджит спать и останутся одни.

Совсем одни.

Следующие несколько часов показались ему вечностью.