Добравшись до дома Фибе и приняв душ с дороги, они сели ужинать.

В восемь часов вечера Бриджит уже крепко спала.

Уэйд прошел вместе с Фибе в детскую, и они встали рядом, любуясь спящим ребенком.

— Она — удивительное создание, — тихо проговорил он.

— Да. Наша дочь прекрасна.

Уэйд обнял Фибе за плечи и вывел ее из комнаты в коридор.

Повернувшись к нему, она натолкнулась на его насмешливый взгляд и затаила дыхание.

— Что с тобой?

— Я нервничаю, — пришлось ей сознаться. Он улыбнулся.

— Не стоит.

Взяв Фибе за руку, он повел ее в спальню, к большой кровати, на которой она обычно спала.

Они обнялись.

«Я люблю тебя», — хотелось сказать Уэйду, однако он не решился, струсил.

В ту далекую ночь, когда они танцевали, он понял, что Фибе тоже чувствует к нему физическое влечение.

Да, она отдалась ему после похорон сестры, но тогда она была не в состоянии рассуждать здраво.

Да, она была по-настоящему потрясена, увидев его живым. Но у нее был его ребенок. И они дружили с самого детства. Она не могла не обрадоваться тому, что он не погиб.

Когда он произнес имя Мелани, Фибе напряженно замолчала. Значит, она обвиняла его в смерти сестры. И она права, ему нельзя было оставлять пьяную девушку одну.

Фибе вначале отвергла его предложение руки и сердца. Разве это не говорит о том, что она не испытывает к нему никаких особых чувств? Наверное, утешал себя Уэйд, им удастся построить крепкую семью, ведь их многое соединяет: общие воспоминания, ребенок, сексуальное влечение… И все-таки жаль, что Фибе не любит его так же сильно, как он ее. Ему оставалось только надеяться, что когда-нибудь она, оценив его страсть и преданность, ответит ему взаимностью.

Но даже если этого никогда не случится, он все равно не может позволить ей выйти замуж за другого, ведь в ней и Бриджит заключается теперь весь смысл его жизни. Если он останется один, тогда ему вообще ничего не нужно. Хоть отправляйся в какую-нибудь горячую точку и ищи смерти на поля боя!

Наверняка Фибе никогда ему не простит смерти Мелани, но что делать — значит, такова его судьба. В любом случае им не жить друг без друга.

И хотя ему трудно признаться в своей любви, у него же есть мужская гордость, что ему делать, если она скажет в ответ что-нибудь типа «Приятно слышать, но ты для меня только друг и отец моего дочери», сейчас у него есть возможность показать ей на деле, как он к ней относится. И пусть делает выводы.

Он остановился возле кровати и поднял Фибе на руки. Когда она взглянула на него, его сердце бешено забилось, и он впился в ее рот губами.

Уэйд мог бы целовать ее целую вечность, и ему бы нисколько это не надоело, однако он подумал, что Фибе наверняка хочется более разнообразных ласк, а потому он стал снимать с нее рубашку, и женщина с готовностью подняла руки, помогая Уэйду раздеть ее.

— Как ты красива! — воскликнул он, когда, уложив Фибе на кровать, расстегнул лифчик и отбросил его в сторону.

Несколько минут он ласкал и целовал ее полные груди, затем быстро стащил с себя всю одежду и лег рядом.

— Знаешь ли ты, как долго я мечтал об этом? И в армии, и когда вернулся домой, и все последнее время, когда ты держала меня на расстоянии.

К его ужасу, глаза Фибе наполнились слезами.

— Тсс, успокойся, моя милая! Все хорошо! — поспешно прошептал он. — Я здесь. С тобой. И больше никуда не исчезну.

Положив руку на ее живот, он коснулся губами ее призывно торчащего соска.

Ее спина выгнулась в ответ на эту ласку. Уэйд больше не мог ждать, он медленно вошел в нее, застонав от наслаждения.

Прошло несколько минут, прежде чем Уэйд понял, что Фибе ведет себя неестественно напряженно и почти не отвечает на его движения. Как он сразу этого не почувствовал! Дурак, нельзя быть таким эгоистом, в сердцах выругал он себя.

— Расслабься, детка, все хорошо! — Он замер над ней, хотя все тело молило о продолжении.

Им овладело острое чувство вины. Он обязан был в первую очередь подумать о Фибе и подождать, когда она сама попросит его о более интимных ласках. А он повел себя как грубый мужлан, думающий лишь о собственном наслаждении. Наверное, ему хотелось поскорее доказать самому себе, что он сломил сопротивление женщины и теперь может делать с ней все, что ему вздумается. Типично мужская психология!

— Мне очень жаль, но ты немного поторопился, — прошептала она, морщась от боли. — После рождения Бриджит у меня был разрыв, который пришлось зашивать, вот и…

— Тсс, молчи! Ничего говорить не надо, — перебил ее Уэйд, нежно целуя ей щеку, по которой скатилась слеза. — Это я во всем виноват, круглый идиот. Я просто так хочу тебя, что забыл обо всем на свете. Нам не нужно никуда спешить, у нас впереди уйма времени. И если даже сегодня ничего не получится, завтра или послезавтра все пройдет как нельзя лучше… Расслабься и ни о чем не думай!

Фибе глубоко и часто задышала, стараясь успокоиться, и он понял, что должен ей помочь.

Слегка приподнявшись, он положил свою руку между ее ног, нащупал крошечную, чувствительную выпуклость и начал осторожно ласкать ее, от всей души надеясь, что ей приятны его прикосновения.

И когда он почувствовал, что тело Фибе откликается на его ласку, ему захотелось кричать от счастья!

— Тебе хорошо? Не больно? — спросил он, пристально смотря ей в лицо.

Но и без ее ответа было видно, что его усилия не пропали даром: бедра Фибе начали все чаще и чаще приподниматься в такт движениям его пальцев.

И наконец он услышал долгожданный шепот:

— Войди в меня… Пожалуйста!

Дважды просить его было не надо. И через несколько мгновений их тела соединились в древнем как мир танце.

Откинувшись на подушку, возле Фибе, Уэйд улыбнулся, когда она, повернувшись к нему, благодарно поцеловала его в губы.

Только сейчас он с ужасом подумал о том, что, пока Фибе считала его погибшим, она могла встретить кого-нибудь и выйти замуж.

Нет, о таком варианте даже не стоит думать! Лучше поговорить о гораздо более приятных вещах.

— Итак, когда же мы, наконец, поженимся? — спросил он.

— А тебе когда хотелось бы?

— Вчера, — фыркнул он. — Как только получим разрешение. Надеюсь, в Нью-Йорке все это проходит быстро, без ненужных формальностей и проволочек.

— Я понятия не имею, каковы здесь законы, — отозвалась Фибе. — У тебя же будет время на будущей неделе, вот и займись этим. Раз мы оба согласны, то я не вижу особых причин откладывать мероприятие.

— Ты хочешь, чтобы это была только гражданская церемония? — спросил он и затаил дыхание. Если она ответит «да», то он будет сильно разочарован. Значит, их брак — чисто деловое соглашение.

Фибе пожала плечами, и Уэйд обрадовался: значит, его дела обстоят не так уж и плохо, как он думал.

— Разумеется, я не хочу устраивать пышную свадьбу, если ты об этом. Ведь у нас уже есть ребенок, белое платье не наденешь. — Она немного помолчала, а затем добавила: — Но еще надо посоветоваться с твоим отцом, вдруг он будет настаивать на свадьбе. Ведь ты же пригласишь его?

Уэйду было приятно, что она беспокоится о чувствах его отца.

— Я, конечно же, приглашу его. Вот только сомневаюсь, что он захочет сесть в самолет.

— Значит, договорились, — подытожила Фибе. — Как только ты все разузнаешь, мы назначим день свадьбы.

Уэйд кивнул.

— Да. Предоставь все заботы мне.

Он прижался к ней и через пару-другую минут Фибе удивленно воскликнула:

— Эй, что это, неужели ты снова готов к любви?

— Но ведь нам надо же чем-то заниматься, пока не подали заявление!

Она засмеялась.

— Ну погоди, сейчас ты у меня будешь просить пощады!

И когда Фибе прильнула к нему всем телом, у него в голове неожиданно родилась идея относительно того, какой свадебный подарок он ей подарит. Без всяких сомнений, это для нее будет многое значить.

Пришло время разогнать призраки прошлого между ними!

Но об этом он хорошенько подумает завтра, потому что сейчас у него есть дела поважнее.