— Здесь замечательная вода, которая обеспечивает Лапитосу его, как говорят, процветание. — Остановив машину, Кипрос открыл Полу дверь. — Называется кефа-ловризо. Смотрите, как она стекает со скалы. Смотрите… — Стоя рядом с мужем, Тесса почувствовала, как в ее горле снова появился комок.

Вода, падавшая вниз из большого резервуара, пробитого в известковой породе, представляла невероятно красивое зрелище.

— Она сверкает на солнце, как серебро, — сказала Тесса неуверенно, затем радостно добавила: — Ты слышишь этот удивительный звук?

— Шум сильный. Наверное, здесь большой водопад.

— Он питает всю округу, поэтому Лапитос зеленее и намного богаче других мест с незапамятных времен. — Кипрос сделал выразительный жест рукой.

Тесса взяла Пола за руку, и немного погодя они пошли в кафе. Его владелец, с типичным для киприотов дружелюбием и гостеприимством, подсел к их столику и заказал напитки, которые выпил вместе с ними. Как и уверял Кипрос, вид был великолепный — оливковые рощи и пальмы на фоне голубого неба, яркие дома, прилепившиеся на склоне горы, причем некоторые из них казались такими ветхими, что можно было только удивляться, как в них живут люди. Белые и коричневые церкви с готическими крышами и живописными колокольнями, изрезанный берег со скалистыми бухтами и узкими косами, а дальше — величественные просторы Средиземного моря, с далеким горизонтом, подернутым дымкой.

— Вы первый раз в Лапитосе? — спросил владелец кафе, внимательно разглядывая Пола и Тессу. «Странный грек», живущий в горах у Беллапаиса, был известен всем в округе как отшельник, который вдруг начал появляться… вместе с молодой женой. Насколько Тессе было известно, они стали предметом постоянных обсуждений, потому что любой киприот хочет знать, что происходит не только в его непосредственном окружении, но и в радиусе нескольких миль. И всякий незнакомый человек, появившийся в деревне, будет немедленно подвергнут детальному обследованию; ему будут задавать вопрос за вопросом, до тех пор пока, совершенно непонятно как, вся его жизнь не станет достоянием общества. После чего человек перестает быть незнакомцем, и все его принимают и радостно улыбаются при встрече, будь то мужчина, женщина или ребенок.

— Да, это наш первый визит, — вежливо ответил Пол. — Кажется, где-то здесь поблизости есть руины большого города?

— Да, его теперь называют Ламбуза, но это старый город Лапитос. Он находится на берегу моря, а не в горах, как современный город.

— И можно осмотреть эти руины?

— Да, конечно, любой человек может это сделать. Но там мало что осталось — все было разрушено во время землетрясения, а теперь строения еще и заросли растительностью. Но, конечно, некоторые из них можно посмотреть. Говорят, что там под землей зарыты сказочные сокровища, но еще никто не занимался раскопками.

— А где это?

— Около полутора миль вон туда. — Он показал в сторону Кирении. — На берегу моря, как я уже сказал.

Они остановились у руин по дороге домой, и, к своей большой радости, Тесса нашла ручку от большой амфоры и кусок ободка от другой, поменьше.

— Потрогай, Пол… нет, вот эту ручку. Ты чувствуешь узор? Он очень нечеткий. Как мне повезло!

— Да здесь их полно! — Подобным заявлением Кипрос опустил ее на землю, а Пол смеялся, чувствуя, как она разочарована, — Они везде валяются. Люди, которые здесь живут, не хотят их брать. И никогда не собирают.

— Кажется, тебе лучше их выкинуть, — заметил Пол насмешливо. — В конце концов это не музейные редкости.

— Все равно я их оставлю. Только представь себе, они были сделаны почти две тысячи лет назад. Да, конечно, я оставлю их!

Кипрос смеялся с чувством превосходства, и она подумала, что, наверное, он всегда так себя ведет, когда орды туристов собирают эти черепки, которые, как она теперь заметила, валялись здесь сотнями.

— Надеюсь, ты не будешь загромождать ими веранду или крыльцо?

— Загромождать? — Она сунула находки в карман и взяла его за руку, потому что почва стала неровной и каменистой и, кроме того, Кипрос шепнул ей, что здесь водятся змеи. — Как можно загромоздить большое крыльцо двумя маленькими черепками? — Теперь она встревожилась, и единственным ее желанием было убраться подальше из этого мертвого пустынного города прошлого.

— Конечно, но, если тебе так нравятся эти старые глиняные черепки, я убежден, что ты двумя не ограничишься. Кипрос же сказал, что здесь их полно.

Они сели в машину и уже не останавливались до самого дома. Было поздно, небо потемнело, по-видимому собирался дождь.

— Давай я тебе почитаю, — предложила Тесса, когда Пол сказал, что на улице прохладно. — Что ты хочешь?

— Сначала английскую газету, — попросил он, опускаясь на стул. — Люсинда, ты не принесешь мне стакан воды?

— Конечно. — Она прошла в кухню. Такие ушел в деревню навестить свою старую мать и передать ей овощи, которые, по настоянию Пола, носил два-три раза в неделю. — Я поставлю его на обычное место, — сказала она Полу, возвратясь. Подавая ему стакан, его ставили всегда на угол стола справа. Но когда Тесса хотела его поставить. Пол протянул руку. Стакан покачнулся, и вода пролилась ему на одежду.

— Неуклюжая девчонка! — огрызнулся он. — Дай мне полотенце.

Тесса застыла на месте и смотрела на него, как будто не верила своим глазам. Никогда раньше Пол не брал так стакан. Он всегда ждал, пока не отойдет человек, который его ставит. И никогда раньше не говорил ей резких слов… Никогда? Она вспомнила неприятное ощущение, возникшее, когда он разговаривал с ней о машине.

— Куда ты пропала? Ты принесла полотенце?

— Нет, сейчас принесу. — Тесса вышла и вернулась через несколько секунд. — Давай я сделаю, — предложила она, — но он забрал у нее полотенце. — Вода на куртке, Пол…

— Не приставай, Люсинда! Я уж как-нибудь сам. — Теперь его голос был спокойным, раздражение исчезло. — Знаешь, до твоего приезда я отлично со всем этим справлялся…

Она почитала ему, затем приготовила ужин. Он был нежен, как всегда, и уже поздно ночью, когда она лежала с открытыми глазами, ласково обнял ее.

— Что с тобой, дорогая?

— Ничего, Пол, — прошептала она дрожащим голосом. — Только… только обними меня покрепче. Обнимай меня крепко… всегда.

Дюжина черных глаз пристально рассматривала стройную фигурку Тессы, начиная с головы до загорелых ног. Она уже привыкла к этому и просто улыбалась мужчинам, сидевшим около кафе и проводившим время, как полагается истинным киприотам. Тесса пришла пешком, чтобы посмотреть, нет ли ей писем.

— Там, на полке, мадам Люсинда. — Владелец кафе широко улыбнулся и показал ей ящик, стоявший на полке, где хранились письма для иностранцев. Письма для местных жителей валялись на стойке около кассы.

— Сегодня ничего. — Тесса нахмурилась. Откуда это глубокое чувство разочарования? Конечно, для нее важно и приятно получать письма из дома, но ведь не в этом ее жизнь. Весь мир и все существование для нее были сосредоточены в муже… почему же тогда ей так необходимы письма из Англии?

Выходя из кафе, она встретила Кристоса, веселого старика из деревни, который, поговорив с ней однажды на прекрасном английском языке, теперь использовал любую возможность, чтобы пообщаться.

— Доброго вам утра, мадам Люсинда. Вы идете домой?

— Думаю, что зайду по дороге к Маруле и Спиросу.

— Мистер Спирос уехал в Кирению. Мне с вами по пути, поэтому давайте пойдем вместе.

— Где вы научились говорить по-английски? — спросила Тесса с любопытством, когда они, оставив позади монастырь, свернули на узкую улочку, служившую в деревне главной магистралью.

— Знаете, много лет назад я служил в полиции, и суперинтендант сказал нам, что тот, кто не выучит английский, вылетит вон. — Он обернулся к ней и засмеялся. — Поэтому Кристос поступил мудро и сделал так, как ему было приказано.

— Вам было трудно? — Кристос оказался очень красноречив и использовал такие длинные и необычные слова, что Тесса решила перебить его вопросом.