— Конечно, я потеряю его! Он же женился на Люсинде — и потому может без труда получить развод.

Не обращая внимания на ее слова о разводе. Джо напомнил Тессе, что Пол ненавидит Люсинду.

— Это не причина, чтобы любить меня.

— Допустим, но ты была чертовски добра к нему, и он должен оценить это.

— Пол никогда меня не полюбит. Дома он терпеть меня не мог, говорил, что я бегаю за ним. Что же он подумает, если узнает, что я воспользовалась его слепотой, чтобы забрать его себе? Пол решит, что это мерзость, и будет прав! — Она смотрела на него взглядом загнанного зверя, полным отчаяния. — Я не хочу, чтобы у него восстановилось зрение, потому что… разве ты не понимаешь, он ужасно разозлится, обнаружив, что связан со мной, девушкой, которую так презирал, о которой говорил, что она безобразна…

— Пол никогда так не говорил! — резко оборвал ее Джо. — И не мог сказать!

— Он говорил, что единственное, что у меня есть, — это глаза, ты же помнишь, — Слезы полились ручьем, и Джо дал ей возможность поплакать, но, когда рыдания стали сотрясать тело Тессы, он встал со стула и обнял ее.

— Послушай, ведь у нас же нет никаких доказательств, что Пол снова сможет видеть. Постарайся сейчас забыть обо всем. Когда я приеду домой, то попробую навести справки, — я знаю кое-кого, кто знаком со специалистом-офтальмологом.

— Нет! — истерично закричала она. — Я не допущу, чтобы кто-то вмешивался в нашу жизнь! Я тебе сказала, что не хочу, чтобы Пол видел, — никогда!!!

Джо отошел и снова сел, и в комнате воцарилось молчание. Наконец Тесса отняла от глаз платок и посмотрела на своего гостя.

— Пол — мой друг, Тесса, — спокойно проговорил он. — Я должен разузнать об этом враче. Говорят, что он творит чудеса. Мне кажется, я слышал — подожди минутку — да, был очень похожий случай. Женщина потеряла дочь в результате аварии, у нее был шок — и она ослепла. По-моему, ей не пришлось делать операцию; достаточно было просто лечения. Может быть, с Полом то же самое, кто знает?

Тесса напомнила, что Пола лечили после аварии, но Джо не обратил на это внимания и твердо заявил:

— Мой долг — помочь Полу, если это возможно.

— Он мой муж. И мне решать.

— Пей бренди, — мягко посоветовал он. — Ты не знаешь, что говоришь. Когда у тебя будет время, чтобы обдумать и понять, что успешная операция или лечение могут помочь твоему мужу, ты передумаешь. Это его жизнь, Тесса, и надо дать ему возможность прожить ее по-настоящему.

— Я ни за что не стану помогать с консультацией! — сказала она решительно, хотя и более спокойным тоном. — Можешь не стараться и не разыскивать этого человека, потому что я никогда не поведу к нему Пола.

— Ты приговариваешь мужа к пожизненной слепоте?

— Да! Для его же блага…

— Тесса, ради Бога! Как может слепота быть чьим-нибудь благом?

— Ты сам сказал, что у нас нет уверенности, что он снова сможет видеть! — парировала она с отчаянием. — Это жестоко — отвезти его к тому человеку, зародить в нем надежду. Нет, я не хочу, чтобы его постигло разочарование! — Это удовлетворило ее, но только на мгновение. Ужасная тяжесть навалилась на нее, тяжесть, которая, она инстинктивно чувствовала это, доставит ей еще больше мучений, чем то состояние, к какому ее приговорил Пол.

— Конечно, у нас нет уверенности. Конечно, его надежда может быть так же быстро уничтожена. Тем не менее, мы должны дать ему шанс. Это наш долг.

— Мой основной долг — не причинить вреда моему мужу, — проговорила Тесса уклончиво. — Я не хочу, чтобы его надежда возродилась и угасла. Его лечили и неудачно. Я убеждена, что это повторится.

— Тесса, — сказал Джо, вставая и беря стакан из ее дрожащей руки, — пойдем спать. В это время невозможно нормально соображать. — Он поставил стакан на поднос — Пойдем, и постарайся заснуть.

Но Тесса еще долго сидела одна, вглядываясь в далекое море, и отправилась спать, только когда на небе появились розовые отблески утренней зари. Пол спал в другой комнате.

Она заглянула туда. Сквозь ставни пробивался тусклый свет, и она увидела, что Пол спит. Но он казался неспокойным, дыхание его было тяжелым и прерывистым.

Она тихо отошла. В ее голове и сердце был полный сумбур. Неужели возможно, что он снова будет видеть? Она слышала, что отдых и специальное лечение — или даже повторное потрясение — могут восстановить зрение, потерянное в результате шока. И, как сказал Джо, врачи могли ошибаться.

— Я не позволю, чтобы он узнал, — произнесла Тесса, глядя в зеркало, где отражались маленький курносый нос и высокие скулы, которые природа не сотворила так изящно, как у ее сестры. Она не видела красивых глаз, светящихся нежностью и состраданием; не замечала свежих пухлых губ, ни на минуту не допуская, что они могут быть такими же желанными, как у Люсинды. — Нет, я никогда не позволю этому специалисту даже посмотреть на него. Я не хочу потерять мужа — нет! — Тесса вертелась и металась в постели, вставала и снова ложилась. В голове была неразбериха, потому что сознание боролось с сердцем. — Он мой… почему я должна согласиться на то, чтобы потерять его? Зачем Джо приехал сюда и нарушил нашу жизнь? Пусть занимается своими делами! Долг! Он даже не его родственник — только друг. Какое он имеет право говорить о долге? Это я, жена Пола, должна принимать решения! — Да, только она имеет право решать. Право решать… Тесса ходила взад и вперед по комнате и вдруг обернулась. Вошел Пол. Он был в халате поверх пижамы, и его черные волосы живописно падали на лоб.

— Ты чем-то взволнована? — спросил он, приближаясь к ней. — Я слышал, как ты ходишь уже более часа. Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет, я просто не могу заснуть. Может быть, это вино. Ты же знаешь, мы с ним плохо совместимы.

— Пойди сюда. — Тесса подошла, и он обнял ее. Куда девались грубые объятия, к которым она уже привыкла? И его пальцы не вонзались железной хваткой в ее талию.

— Ты думаешь, вино? — Пол поцеловал ее, и она поняла, в чем дело.

— Ты снова играешь со мной? — Тесса подняла свои чудесные глаза и посмотрела ему в лицо. — Умоляю тебя — не надо. Не сейчас!..

— Почему не сейчас? — Голос холодный и отрывистый, но со странной интонацией. — Я буду играть с тобой, когда хочу.

Она покорно стояла и только жалобно произнесла:

— Я очень устала, Пол!..

Он дотронулся до ее шеи, потом до подбородка. Его пальцы легко двигались по лицу, проводя линию от бровей до губ. Рот был напряжен и казался серым в уголках. Он потрогал ее нос, курносый маленький носик, столь непохожий на нос Люсинды. Тесса затаила дыхание. Пол делал это много раз прежде, но как-то механически, без всякого интереса. Сейчас он, казалось, был сосредоточен на этом занятии. Его глубокий вздох не сказал ей ничего. Застывшие губы и резкие складки вокруг рта отличались от того, что она видела раньше. Он резко оттолкнул жену от себя.

— Ты говоришь, устала? — Пол произнес это так тихо, что она еле его слышала, но что-то в его тоне вызывало покалывание вдоль всего позвоночника. — Тогда ложись в постель и постарайся заснуть. — Он постоял немного, как будто в нерешительности, и затем оставил ее, вернувшись в свою комнату. Щелкнула задвижка, нарушив тишину… и Тесса почувствовала, что барьер между ними стал еще выше; и еще сильнее стало безнадежное ощущение, что она навсегда выброшена из его жизни.

В половине пятого утра Тесса уже проснулась и подошла Ж окну спальни, глядя на горы. Над вершинами клубился туман, небо хмурилось. Унылая картина была под стать ее состоянию, и она долго стояла, разглядывая размытый пейзаж, наполовину скрытый туманом: Солнце всходило, но в небе еще не появился золотой блеск. Жемчужный диск поднимался так быстро, что это было заметно, посылая сквозь ветви деревьев косые лучи тусклого света. Скоро облака и туман исчезнут; жемчужные лучи станут золотыми, солнце поднимется высоко в небе, и природа заиграет яркими красками. Но сейчас она соответствовала ее мрачному настроению, и Тесса отошла от окна, как бы не желая быть свидетелем совершающегося сверкающего чуда. Взяв с кровати халат, она надела его и вышла в коридор. Дверь в комнату Пола была слегка приоткрыта, и она услышала его ровное дыхание. Почему он решил спать один? Пожалуй, это началось с эпизода со змеей, размышляла Тесса, стараясь припомнить все, что могло бы пролить свет на причины такой перемены. До того она была «его женщиной», как называют на Кипре жену; он получал от нее то, что желал, и хотя взамен не давал ни любви, ни нежности, Тесса ощущала свою близость к нему. Ведь она сама отдавала много. В этом выражались вся любовь, которую испытывала Тесса к мужу, и нежное сострадание, переполнившее ее сердце. Да, она была близка ему, и эта близость сохраняла живой ее надежду. Но теперь…