— Ваш брат всегда был очень добрым, — ответила Лайза, понимая задним числом, что иногда он бывал в высшей степени любезным. — Я никогда не испытывала с ним никаких сложностей!

Питер улыбнулся.

— По-моему, немногие мужчины могли бы обходиться с вами иначе. — Ив голове у него мелькнуло, что она напоминает тоненького эльфа в своем пастельно-солнечном пляжном костюмчике — самом скромном, который он когда-либо видел на молодой женщине, — с бледно-золотистыми волосами цвета обручального кольца и большими, ясными, слегка задумчивыми глазами. Глядя в них, он решил, что они напоминают сумрачный цвет осенних садов Англии, а губы определенно сравнимы с лепестками цветка.

Его удивляло, почему Лайза раньше не произвела на него такого сильного впечатления, и пришел к выводу, что девушка просто очень искусно избегала его. Она не из тех, кто каждому бросается в глаза.

— Даже этот щеголь доктор, на которого вы сейчас работаете, почти не был раздражен, когда его великолепная подружка — а она, клянусь Юпитером, великолепна, не правда ли? — набрасывалась на вас за невнимание к вашей воспитаннице. А вы ведь ни в чем не виноваты!

Он повторил это, когда подъехали доктор с доньей Беатрис и та одарила Питера игривым взглядом.

— Я пришел справиться, как чувствует себя Жиа, — объяснил он, заметив подозрительный взгляд доктора. — Как я понимаю, она поправилась!

В это время до всех донесся смех Жиа со стороны внутреннего дворика, где она «помогала» пожилому мужу сеньоры Кортины убирать мусор, поэтому никто не смог отрицать, что Жиа здорова.

— Дети быстро оправляются от расстройств, — заметил доктор.

— От расстройства желудка — да, — согласился Питер, — но не от страха, когда они теряют почву под ногами или что-нибудь с этом роде, — добавил он, глядя прямо в глаза Фернандесу. Этим он давал понять, что не забыл вчерашнего унижения Лайзы, так как Жиа не может проплыть и фута без посторонней помощи, не может быть и речи, что она захлебнулась, а Лайза проявила к ней невнимание.

— Мы узнали, что Жиа просто объелась превосходным шоколадом, — довольно сдержанно заметила донья Беатрис.

Питеру это явно принесло облегчение.

— Ну вот, Лайза, это снимает с вас всякую вину! — воскликнул он. — И между прочим, с меня тоже! Я не люблю, когда меня напрасно обвиняют, а особенно если речь идет о ребенке, которому грозила опасность якобы из-за меня, — довольно агрессивно закончил он.

На этот раз донья Беатрис успокаивающе улыбнулась ему.

— В запальчивости, вероятно, часто бываешь несправедливым, — призналась она, — а доктора Фернандеса, разумеется, глубоко волнует все, что касается его единственной дочери. Это не так уж сложно понять!

Однако на Питера эти слова не произвели большого впечатления.

— Я просто посочувствовал Лайзе, что ей постоянно приходится возиться с чужими детьми, в том числе и с ребятами моего брата! Иногда это довольно неблагодарное занятие!

— Несомненно, — согласилась донья Беатрис. — Но в таком случае, может быть, мисс Уоринг следует выйти замуж и завести своих собственных детей?

От ее лукавого тона щеки Лайзы воспламенились, а изумлению Питера не было предела.

— Если вы друг мисс Уоринг, мистер Гамильтон-Трейси, почему бы вам иногда не приходить пообедать вместе с нами? Или вас больше привлекает одиночество? Разве ты не согласен со мной, Хулио? Если мисс Уоринг и мистера Гамильтона-Трейси связывает старая дружба, они должны видеться не только на пляже?

Доктор официально-холодным тоном ответствовал, что, насколько он мог понять, мисс Уоринг с мистером Гамильтоном-Трейси едва знакомы, но, несомненно, когда два соотечественника встречаются за границей, у них возникает желание продолжить знакомство. Это совершенно естественно. Потом еще более официальным тоном заметил, что у него нет никаких возражений против того, чтобы мистер Гамильтон-Трейси завтракал или обедал в их доме, когда он того пожелает.

Донья Беатрис тотчас же ухватилась за это разрешение и пригласила Питера на ланч сегодня же.

Возможно, Питер почувствовал прохладное отношение доктора и отказался. Однако с учтивостью и благодарностью улыбнулся донье Беатрис, пригласившей его в таком случае просто прийти к ним пообедать в один из вечеров.

Донья Беатрис удалилась в дом, чтобы переодеться к ланчу, и доктор последовал за ней. Лайза умоляющим взглядом дала понять Питеру, чтобы тот тоже исчез, и как можно быстрее. Он улыбнулся ей теплой и понимающей улыбкой, помахал рукой и повернулся на каблуках.

— Но мы еще увидимся! — пообещал он. — В конце концов, мы оба англичане, оказавшиеся за границей, и лично я определенно хочу продолжить наше знакомство!

С проказливой улыбкой он сел в потрепанную спортивную машину, оставленную им за воротами, и с ревом отъехал.

Следующим утром доктор Фернандес отвез донью Беатрис, Жиа и Лайзу в Сан-Сесильо. Донья Беатрис грациозно проскользнула на переднее сиденье, принадлежащее ей по праву, а Жиа была отослана назад. Причиной поездки в Сан-Сесильо была покупка для Жиа новых пляжных сандалий. Донья Беатрис сама возложила на себя заботу о гардеробе девочки и постоянном его пополнении. Вот почему, подумала Лайза, у некрасивой маленькой дочери доктора столько великолепных, чересчур нарядных вещей.

У нее же и в мыслях не было сопровождать их. В нескольких ярдах от виллы останавливался автобус на Сан-Сесильо, и Лайза встала на обочине пыльной белой дороги. Большая белая машина резко затормозила у края дороги, и Хулио Фернандес хмуро выглянул из окна.

— Почему вы здесь, мисс Уоринг? — поинтересовался он.

— Я жду автобус, — объяснила Лайза. — Мне нужно кое-что купить для сеньоры Кортины. Неожиданно выяснилось, что вскоре понадобятся кое-какие вещи, и я вызвалась съездить за ними.

Он протянул руку назад и открыл заднюю дверь.

— Садитесь, — коротко приказал он.

Она заколебалась, заметив, как донья Беатрис нервно покусывает алую губку, словно остановка или, вернее, ее причина доставляет ей беспокойство.

— Благодарю вас, — произнесла Лайза застенчиво, — автобус будет через минуту и…

— Садитесь, — нетерпеливо повторил доктор.

Лайза забралась внутрь с помощью нетерпеливых рук Жиа, и своим звонким голосом девочка восхищенно заявила:

— Мы будем есть мороженое в «Гостиной Антонио»! Я так огорчилась, что вас нет с нами, но теперь все будет чудесно!

Доктор Фернандес спросил через плечо:

— Так это вы обычно покупаете все для сеньоры Кортины, мисс Уоринг?

— О нет! — тотчас же ответила она. — Только иногда, если в этом бывает острая необходимость. Обычно же все доставляется вовремя.

— Понятно. — Но ей показалось, что это «понятно» звучит несколько скептически, как будто он сомневается, что в его отсутствие домашняя работа идет гладко, и подозревает, что много времени тратится впустую или, еще хуже, имеет место недобросовестное отношение к своим обязанностям и сеньора Кортина использует его высокооплачиваемую гувернантку, чтобы та делала за нее покупки, а высокооплачиваемая гувернантка смотрит на посещение маленького близлежащего городка как на отдых от своей работы с ребенком.

Лайза чувствовала себя виноватой, что невольно подставила сеньору Кортину, — неважно, что она сама оказалась под подозрением!

Как только они оказались в городе, Лайза постаралась поскорее убежать, но Жиа и даже донья Беатрис стали уговаривать ее прежде пойти в «Гостиную Антонио».

— Нет, дорогая, тебе купят новые туфельки, донья Беатрис ждет, чтобы пойти с тобой в обувной магазин, — возразила Лайза. — У нас еще будет масса времени, чтобы поесть мороженого вместе в «Гостиной Антонио».

— Если ты хочешь мороженого, мы отведаем его в отеле, — донья Беатрис твердо взяла Жиа за руку и повела ее в магазин.

Лайза же, вспомнив о своей корзине для покупок, поспешила забрать ее с заднего сиденья под насмешливым взором доктора Фернандеса.

— А теперь скажите прямо, куда вам нужно? — спросил он.