— Нет, на болота никто никого не отправляет. Просто я подумал, что кому‑нибудь в свете всего случившегося может захотеться поворотить назад.

Как показалось магичке, последняя фраза была в основном адресована Гарту, и если Хельстайн подобным образом рассчитывал расшевелить охранника, то цели он достиг.

— Назад поворотить? — раненым быком взревел Гарт, разом скидывая с себя сонливую вялость, одолевавшую его все утро. — Да мы что, тащились сюда только ради того, чтобы сбежать, поджав хвост, от первой пугалки, оставленной дохлыми мотыльками–переростками? Ну‑ка, кто тут возвращаться хочет?!?

— Вот, — флегматично заметил Дьюин, — теперь я снова узнаю старину О'Тула, значит, все в порядке. Можем ехать.

Впрочем, вскоре стало ясно, что запала Гарта надолго не хватит. Ни единой жалобы от него больше не поступало, однако то, как охранника болтало в седле, креня то в одну, то в другую сторону, говорило лучше всяких слов. Скорость передвижения отряда медленно, но верно снижалась. Внезапно Ларри встрепенулась и слегка подалась вперед, вглядываясь в зеленоватый туман, призрачной дымкой затягивающий тракт.

— Прямо по курсу магия малого народца.

— Ты смотри‑ка, — ухмыльнулся Дьюин, — наш чародей все‑таки решил проснуться и взяться за дело.

— Нет, — мрачно ответила Ларри. — Просто чародей все‑таки сумел окончательно настроиться на восприятие магических извращений, столь любимых дохлыми мотыльками–переростками, и теперь тоже будет поражать всех чудесами интуиции. Кстати, если кому‑нибудь интересно, магией несет вон от той кучи тряпья, — магичка кивнула на ворох грязной одежды, темнеющий посреди тракта родах в трех впереди отряда.

— Еще одна ловушка? — сразу же с подозрением уточнил Хельстайн.

— На данный момент сработавшая и безопасная, зато с какой интересной схемой построения… — Внезапно повеселевшая Ларри прикрыла глаза и расплылась в счастливой улыбке ребенка, заполучившего долгожданную игрушку. — Да она самовосстанавливающаяся! Реактивация начинается сразу же после освобождения от предыдущей жертвы, это яснее ясного. А вот принцип действия… хм…

— Самовосстанавливающаяся, говоришь? — Дьюин смерил ворох тряпья настороженным взглядом. — Тогда почему она до сих пор не восстановилась?

— Вероятно, потому, что добыча все еще на месте, — мило улыбнувшись, сообщила магичка. — Не желаешь проверить?

— Нет.

— Лис, а ты?

— Ларри, сделай одолжение, не валяй дурака. Не то время. Вытащи его оттуда, если сможешь. Помогать, думаю, уже поздно, но хоть глянем, что с бедолагой приключилось.

— Ну что за жизнь? — горестно вопросила магичка, накрывая ладонью сапфировую звезду на лацкане. — Абсолютно все приходится делать самой. Эх…

Сквозь пальцы Ларри начало пробиваться насыщенно–синее сияние, которое постепенно распространилось на всю кисть руки, заставляя светиться кожу. Вскинув источающую мягкий рассеянный свет руку, магичка резко сжала кулак. Ворох тряпья дернулся и приподнялся над землей примерно на фут. Со свистом выдохнув воздух сквозь сжатые зубы, Ларри рывком — словно превозмогая чье‑то сопротивление — сдвинула руку вправо. Ворох прополз по воздуху фута четыре и, издав чавкающий звук, шлепнулся на обочину тракта. Одновременно с этим посреди дороги, аккурат на том месте, где он находился прежде, из земли ударил столб золотистого света, отмечая местонахождение ловушки.

— Все, — проворчала магичка, растирая запястье. — Можете изучать. К свету не приближаться. Понятия не имею, сколько этой дряни понадобится времени, чтобы снова заработать, так что лучше не рисковать.

— Ты просто прелесть, — сообщил Хельстайн, спешиваясь.

— Я знаю. Эй, Каллаган, можешь так не беспокоиться — думаю, он уже не кусается.

Наемник никак не отреагировал на подкол. К вороху тряпья он приближался с той же осторожностью, с какой несколько раньше выходил к людям черный пес–призрак. То, что извлекла из ловушки малого народца Ларри, едва ли было человеком, потому что ни один человек не мог бы быть уложен столь компактно иным образом кроме как по частям, а то, что скрывалось под тряпьем, падало на землю единой массой, и по звуку эта единая масса больше походила на здоровенный кусок сырого мяса. Ошибки быть не могло: уж что‑что, а как должны падать люди — живые ли, трупы ли — Дьюин прекрасно знал.

Можно было бы, конечно, помедлить и предоставить возможность первым осмотреть находку кому‑нибудь из академиков, однако те пока что требовались Дьюину живыми и по возможности здоровыми, так что на сей раз он предпочел честно отработать жалование. Подцепив концом клинка край ветхого лоскута, наемник откинул его в сторону и, не сдержавшись, присвистнул.

— Да уж, укусить кого‑нибудь этому парню, действительно, будет непросто.

— Ого! — уважительно сказал подошедший Хельстайн. Монметон, которому хватило всего одного взгляда издалека, сдавленно булькнул, стремительно зеленея.

— Чего там? — поинтересовалась магичка, возясь с подпругой аргамака.

— Посмотри сама. Признаюсь, такого творческого подхода к избавлению от непрошенных гостей мне встречать еще не доводилось.

Заинтригованная Ларри, потрепав напоследок Рошана по холке, присоединилась к мужчинам. Дьюин отступил на шаг в сторону, пропуская магичку поближе к тому, что доселе скрывалось под тряпьем. Сам же он из соображений осторожности предпочитал рассматривать жертву магической ловушки с расстояния и был полностью согласен с Ренеке Хельстайном. Наемник много чего видал в своей жизни — даже цельные человеческие кожи, столь аккуратно снятые и выделанные, что хоть сейчас пускай на чучело — но ни разу еще ему не приходилось встречать человека, из которого вынули бы все кости без единого надреза на теле.

***

— Очаровательно, — с чувством произнесла Ларри, смерив профессиональным взглядом лежащие перед ней останки. Судя по короткой курчавой бородке, принадлежали они мужчине, но ничего более подробного ни о комплекции, ни о внешности его сказать не представлялось возможным. Лишенная поддержки скелета плоть расплылась и осела, сложившись в крупные складки, как небрежно сброшенный плащ. От нее исходило отчетливое зловоние начинающих загнивать внутренностей, однако внешних повреждений пока не наблюдалось. Похоже было, что труп пролежал в ловушке как раз те три дня, что разделяли их с предыдущим отрядом, и за это время никакая живность, обитающая в лесу, не рискнула выйти на тракт, чтобы поживиться падалью.

— Лис, помоги‑ка мне, — магичка взялась переворачивать податливо проминающееся под пальцами тело, пытая разложить его выпрямленным в полный рост. Из‑за спины донеслись захлебывающиеся звуки — Монметона все‑таки стошнило. Грязно–серый оттенок физиономии Гарта подсказывал, что охранник недалек от того, чтобы последовать заразительному примеру. Раздраженно фыркнув, Ларри передернула плечами. Сколько эмоций из‑за какого‑то куска мяса, пускай даже и человеческого. Сама она не испытывала ничего, кроме любопытства. В конце концов, угодивший в ловушку искатель легкой наживы не был ей даже знакомым, зато — при условии достижения Полых Холмов — вполне мог оказаться конкурентом, так что, скорее всего, малый народец оказал им услугу, уменьшив количество проблем, поджидающих впереди. Что же до способа, которым сию проблему отправили в лучший из миров, то в арсенале самой Ларри имелось немало способов, хоть и не таких экзотических, зато столь же действенных и после применения оставляющих еще менее аппетитный результат.

Ларри взяла труп за руку: та легко гнулась во все стороны, как у плохо набитой тряпичной куклы. Похоже, в теле мертвеца не оставалось ни одной, даже самой мелкой, косточки. Магичка всерьез задумалась над тем, как это возможно было сделать. Первым делом в голову приходил наиболее легко осуществимый вариант — полное размягчение скелета, однако малый народец явно воспользовался не им. Второй возможный вариант больше походил на фантастику…

Ларри как раз потянула из ножен кинжал, чтобы проверить свою догадку, когда Ренеке Хельстайн что‑то сказал.