Она повела себя, как настоящая шлюха. Одна из тех девок, что готовы были на все ради внимания Первородных, без зазрения совести предлагая себя. Впрочем, ее падение, было еще ниже, потому что в итоге Майклсон еще и отверг ее, не посчитав достойной. Указал ей на ее место, растоптав девичью гордость.

Одна мысль о том, чтобы провести с ним еще одну ночь приводила ведьму в ужас. Ни одна пытка не могла сравниться с тем унижением, которое ей довелось пережить в ванной комнате, где она едва не кончила от ласк ненавистного вампира. Никогда в жизни Хелен не чувствовала себя так плохо.

Очень тихо, девушка прошмыгнула в свою старую спаленку, и сжившись в комок устроилась на ледяной постели. Слезы текли из ее глаз, не переставая, и только спустя час ведьме удалось забыться беспокойным сном.

Однако, утром ее ждал новый сюрприз. Проснулась она на своем привычном месте, в спальне Первородного, который по всей видимости перенес ее ночью в свою постель. Как и в предшествующие дни, она была прижата к его телу в весьма откровенной позе, и Хелен забилась в крепких мужских объятьях, отчаянно пытаясь освободиться.

— Что такое, ангелочек? — хриплым после сна голосом проговорил Элайджа, просыпаясь от ее движений.

— Отпусти меня! — прошипела ведьма, щуря голубые глаза, — мне неприятны твои прикосновения!

— Да-да, — кивнул вампир, усмехаясь, — мы уже выяснили это вчера.

Лицо Хелен при упоминании о произошедшем залилось румянцем.

— Ты пытался меня изнасиловать, — со злостью выдохнула она.

— Думай так, если тебе так проще себя успокоить, — пожал плечами Майклсон, отводя руки от девичьего тела, — но мы ведь оба знаем правду. Ты хотела всего, что я делал. И хотела, чтобы я продолжил. Чтобы я трахнул тебя, ангелочек.

— Замолчи! — с ненавистью прокричала ведьма, вскакивая на ноги, — не смей говорить подобное!

— Странная реакция на правду, — улыбнулся в ответ Элайджа, не сводя с раскрасневшейся блондинки пристального взгляда, — тебе лучше принять холодный душ, Хелен.

— Не смей мне указывать! — взвилась девушка.

— Я просто забочусь о тебе, ангелочек, — мягко протянул Майклсон, — ты слишком возбуждена.

Ведьма сжала губы, не найдя, что сказать с ответ, а Элайджа тем временем поднялся с постели, и прихватив полотенце, шагнул в сторону ванной комнаты.

— Можешь присоединиться ко мне, — проговорил он, поворачиваясь к ней, стоя на пороге, — после вчерашнего для нас обоих не осталось никаких секретов.

— Гори в аду! — прошипела в ответ Хелен.

— Как хочешь, — усмехнулся вампир, и скрылся за дверью.

Оставшись одна, девушка опустилась на постель, накрывая лицо руками. Это было просто невыносимо. И самое страшное заключалось с том, что ненавистный вампир был прав. Она, действительно, была возбуждена. И она, действительно, хотела всего того, о чем он сказал.

Углубившись в свои мрачные мысли Хелен не заметила, как Элайджа, пребывая все в том же прекрасном расположении духа, вернулся в спальню.

— Душ свободен, — весело проговорил он, обводя девушку внимательным взглядом, — приводи себя в порядок и спускайся вниз. А я пока встречу фургон с продуктами. Будешь хорошей девочкой, поучишь свежую клубнику на завтрак.

Ведьма сделала вид, что не слышит его, на самом же деле, ее мозг лихорадочно работал. Элайджа и правда еще вчера упоминал о том, что утром им привезут провизию на неделю, и сейчас Хелен поняла, что это был ее единственный шанс на спасение. Ей нужно было, во что бы то ни стало бежать из этого дома, пребывание в котором грозило ей не только предательством в отношении сестры, но и грехопадением, которого она сама отчаянно желала и до смерти боялась.

Вампир вышел из комнаты, спускаясь на первый этаж, а Хелен шагнула в ванную, открывая кран с водой. Дверь спальни она оставила приоткрытой, надеясь таким образом обхитрить вампирский слух Элайджи. Сама же она, очень тихо вышла из комнаты, притаившись за колонной. Дождавшись, когда вниманием вампира завладел немолодой доставщик продуктов, явно находящийся под внушением, она незаметно пробралась к задней двери, проскользнула в открытый фургон и спряталась среди пустых ящиков. Искорка надежды загорелась в ее сердце, когда Хелен услышала, как заводится мотор и она сложив руки вместе, замерла, прося небеса помочь ей.

Тем временем, Элайджа разбирал привезенные продукты, откладывая в сторону клубнику и яблоки, из которых он намеревался приготовить завтрак расстроенной ведьмочке. Он улыбнулся, вспоминая, как бурно она реагировала на его слова, и в этот миг ощутил едва уловимый запах, похожий на тот, что вчера пьянил его, когда Первородный ласкал расслабленную Хелен, едва сдерживаясь, чтобы не овладеть ей прямо в тесной ванной.

Доносящийся со второго этажа шум воды, говорил ему он том, что девушка принимала душ, и то, что он почуял ее аромат здесь, было немного странно, но Майклсон отбросил эту мысль, будучи в полной уверенности в том, что ведьмочка теперь в полной его власти.

Элайджа вернулся к продуктам, внимательно разглядывая ягоды клубники. Шум льющейся воды монотонно звучал в его ушах. Шум волы и больше ничего. Кровь мгновенно заледенела в его жилах.

Вампиру понадобились секунды для того, чтобы оказаться в спальне, которая, как и ванная комната, была абсолютно пуста. И в этот миг в окно он увидел фургон, который неумолимо приближался к кованому забору, за которым магическая защита заканчивалась.

Водитель остановился возле ворот, чтобы открыть их, и в этот миг Элайджа настиг автомобиль. Он буквально сорвал с петель заднюю дверь фургона, и ему хватило минуты, для того, чтобы найти дрожащую Хелен, спрятавшуюся в углу, за грудой пустых коробок.

Испуганный водитель, не сводил с Майклсона, который с силой потянул на себя упирающуюся девушку ошеломленного взгляда, и Элайдже пришлось на миг остановится, внушая ему забыть о произошедшем.

Мужчина оглядел их мутным взглядом и вернулся в кабину. Вампир же, с силой стиснул девичьи запястья, грубо разворачивая отчаянно сопротивляющуюся Хелен к себе лицом.

— Ты пожалеешь об этом, ангелочек, — ледяным голосом проговорил он, отчего у Хелен от страха пошли мурашки по всему телу.

Не говоря больше ни слова, он потянул ее за собой, едва не волоча по земле, пока они не оказались в доме, где Элайджа грубо толкнул ее на деревянный стул, скручивая сзади тонкие руки и связывая их за спиной. Он окинул девушку полным ярости взглядом, и на вампирской скорости исчез, скрываясь за порогом библиотеки.

Хелен, заливаясь слезами отчаянья, пыталась прислушаться к телефонному разговору Майклсона, который он вел на повышенных тонах, явно решая с братьями ее судьбу. Она не сомневалась в том, что ее поступок не останется безнаказанным, но то, что Элайджа решил посоветоваться с Клаусом или Колом, лишь усугубляло ситуацию. Ведьма была уверена, что братья потребуют мучительного наказания за попытку побега.

Так и не разобрав ни единого слова, Хелен опустила голову, ожидая своей участи, но едва заслышав шаги вампира, вскинула вверх бледное лицо, изучая своего мучителя испуганным взглядом.

На лице Майклсона застыла ледяная маска, и его тон был под стать ей, когда Первородный приблизился к девушке, и та с ужасом заметила в его руках клинок.

— Знаешь, братья посоветовали мне отправлять тебя сестре по частям, — металлическим голосом проговорил он, — так и ты останешься жива и она будет вести себя более благоразумно и просто сдастся Клаусу. Все это время я был с тобой слишком добр, ведьма. Мои братья не были бы столь благородны.

— Делай, что хочешь, — выдохнула Хелен, отчаянно кусая дрожащие губки, — я не знаю ни где сестра, ни где ваш чертов артефакт. Но даже если бы и знала, не сказала бы.

— Какая ты смелая, ангелочек, — насмешливо протянул Элайджа, щуря темные глаза, — будешь защищать семью до последнего вздоха? У нас с тобой больше общего, чем тебе бы хотелось…

На миг он умолк, заходя за спину испуганной ведьмы, которая изо всех сил пыталась казаться спокойной.