Майклсон не сказал с ответ не слова, не сводя с девушки пристального взгляда, и Кристина продолжила, отчаянно пытаясь скрыть волнение. Улыбки на ее лице уже не было.

— Прошу тебя, умоляю, отпусти Хелен, — дрожащим голосом проговорила Кристина, — она ни в чем не виновата, даже толком ничего не знала. Сестра —это все что у меня есть! Возьми меня вместо нее!

Но Клаус на ее мольбы лишь громко рассмеялся.

— На что ты надеялась, ведьма? — с презрением протянул он, — станцуешь стриптиз, оближешь меня, и я все прощу? Ради красивой мордашки? Ты украла из моего дома артефакт, сорвала свадьбу брата, угрожала использовать камень, чтобы уничтожить мою семью и всех вампиров сразу. Ты будешь умирать медленно, я собственноручно тебя придушу!

А на счет Хелен не переживай, Элайджа — мастер пыток. Поверь, твоей сестре сейчас не скучно!

Гибрид со злостью чеканил каждое слово, упиваясь тем, как гаснут глаза Крис.

— Умоляю, пощади Хелен, — прошептала Крис, делая последнюю отчаянную попытку, — возьми меня вместо нее. Я сделаю все, что ты прикажешь. Прошу тебя!

— Можешь сильно не унижаться, — с пренебрежением выплянул гибрид, и его руки сжались в кулаки, — твоя рыжеволосая родственница уже мертва и ты последуешь за ней. Как и Хелен. Вы за все заплатите!

Поняв, что действие зелья закончилось, и гибрид возвращал контроль над своим телом, Крис, подхватив с пола одежду, устремилась к выходу. Преодолев коридор ведущий к заднему выходу, она прислушалась, и лишь убедившись в том, что Клаус все еще прикован к креслу, быстро натянула на себя юбку и топ.

Отчаянье душило ее, и девушка крепко зажмурилась, чтобы хоть как-то сдержать льющиеся из глаз слезы. Она напрасно рисковала и унижалась перед Клаусом. Напрасно пыталась снова соблазнить его своими прелестями, на которые в прошлый раз он с жадностью набросился. Ее дни были сочтены. Ее и ее близких. Крис оставалось только залечь на дно и ждать чуда, но в чудеса она не верила.

Смахнув слезы, девушка с силой толкнула дверь и в этот миг столкнулась лоб в лоб с Колом Майклсоном. Она замерла от страха, поняв, что попала в ловушку из которой ей не выбраться, но Первородный и не думал нападать на нее, насмешливо изучая залитое слезами лицо.

— Так и знал, что не ошибся, — протянул он, поправляя лямку ее топа, — вижу, разговор с моим братом не задался. Странно, что он еще не убил тебя.

— Как и ты — Тори, — пошла ва-банк Крис, понимая, что ей нечего терять.

От ее тихих, напряженных слов лицо вампира застыло, и он стиснул зубы, так что на мужских щеках заиграли желваки.

— Но этого мало, — продолжила она, — чтобы она выжила…

— Я знаю, — глухо выдохнул Кол, перебивая ее, — она должна провести ритуал. Со мной.

— Тогда ты знаешь, что делать, — отчеканила ведьма, и воспользовавшись тем, что Первородный погрузился в свои мысли, выпуская ее из виду, скрылась в ночной тьме.

Слова Кристины еще долго звучат в ушах Кола, и он приходит в себя лишь столкнувшись с Клаусом, глаза которого совсем желтые от ярости.

— Где эта сучка? — почти шипит гибрид, глядя на брата, — ты видел ее?

— Нет, — сам не зная почему, врет Кол, будто эта маленькая ложь поможет ему самому забыть о столкновении с черноглазой ведьмой. О том, что она сказала. И о том, что он хочет сделать.

Клаус исчезает, вихрем проносясь мимо него, и вампир щурит глаза, пытаясь прояснить разум.

Он знает, что не должен этого делать. Братья явно не одобрили бы его поступок, но после того, как он пощадил жену в лесу, соврав всем о ее убийстве, это уже не имеет ни малейшего значения. К тому же — делать что-то наполовину против правил Кола Майклсона и он принимает решение, быстрым движением выуживая из кармана куртки телефон, будто боясь передумать.

Номер Виктории он сохранил еще с их первой встречи, посчитав это забавным, и чтобы позлить Давину записал ее как «жена», сейчас же Первородному совсем не до смеха, и он застывает от напряжения, слушая длинные гудки. Ведьма отвечает не сразу, и ее голос дрожит, когда она тихо говорит:

— Кол?

— Я знаю, что тебе нужен ритуал, чтобы выжить, — отвечает вампир вместо приветствия и после его слов на другом конце провода воцаряется мертвая тишина.

— Я помогу тебе, — добавляет он, и лишь после этого Тори робко произносит:

— Зачем тебе это?

— Потому что я должен тебе, — просто говорит он, пожимая плечами, — к тому же меня ведь ждет приятный бонус.

Он знает, что он его игривого тона и откровенных намеков щечки жены мгновенно стали алого цвета и не может сдержать улыбки.

— Ты… ты…- со злостью выдыхает Виктория, но Кол не дает ей закончить мысль.

— Просто скажи мне, где ты, и готовься к ритуалу.

Она отвечает не сразу, и Первородный уже жалеет о своих неосторожных словах, но в следующий миг он слышит дрожащий голос жены, которая говорит ему куда ехать.

И он едет.

Мысли о том, что случится в самое ближайшее время, кипят в его голове, пока Кол уверенно ведет машину, выворачивая на узкую лесную тропу. Дальше проезда нет, нужно идти пешком и вампир этому даже рад. Ему определенно нужен свежий воздух для того, чтобы хоть немного привести в порядок чувства.

Ведь его жена все также хороша. Даже слишком хороша. И это не дает ему покоя.

Первородному хочется думать о том, что он лишь исправляет свою ошибку, ведет себя благородно по отношению к той, что предал, но на самом деле все это не так, точнее — не совсем так и не привыкший врать самому себе Кол, наконец-то смиряется с фактами.

Он хочет ее. Свою маленькую, зеленоглазую жену, которая все также обжигающе соблазнительна в своей смешанной с упрямством невинности.

К тому моменту, когда вампир окончательно осознает это, он уже стоит у старой, невзрачной хижины, где его ждет Тори, сердце которой — слух Первородного позволяет услышать это — бьется как сумасшедшее. А еще она плачет.

Желание успокоить ведьму такое сильное, что пугает его самого, но следуя порыву, Майклсон вихрем оказывается в низком помещении, где тусклый свет исходит от десятка горящих свечей, в окружении которых, сжавшись в комок, и сидит его жена, не сводя с вампира огромных зеленых глаз, совсем мутных от слез.

— Привет, — непонятно зачем говорит Кол, делая шаг в сторону девушки, которая продолжает хранить молчание.

— Прости, что долго, — добавляет он, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, — Клаус немного задержал меня. Он был явно не восторге от поведения твоей сестры.

— Кристины? — мгновенно отзывается Виктория, впиваясь в лицо вампира испуганным взглядом, — она… она жива?

— О, вполне себе, — усмехается в ответ Первородный, — ей палец в рот не клади, это точно. Она прямо как женская версия Клауса.

Ведьма на его шутку улыбается уголками губ, и Кол чувствует, как медленно спадает царящее между ними напряжение, до тех пор, пока его жена, нервно кусая губки, не произносит:

— Братья тебя не похвалят за помощь мне.

— Знаешь, это последнее что я хочу сейчас обсуждать, — усмехается Первородный, — может быть, перейдем к ритуалу? Если ты, конечно, не передумала.

Виктория вспыхивает, опуская взгляд, но спустя несколько секунд, она едва заметно качает головой.

— Нет. Если и ты не передумал.

— Я готов, — решительно отзывается Кол и опускается рядом с сидящей на полу девушкой, осторожно касаясь тонких пальцев, — скажи, что мне делать.

И она говорит, поднимая на вампира свои зеленые глаза, в который Майклсон тонет, забывая обо всем.

Глаза в глаза, касание ладоней, шепот заклинаний, вспышки свечей. Солнце уже садится, когда Тори заканчивает ритуал, замирая в нерешительности.

— Осталось лишь одно, — опуская взгляд, говорит она, на что Кол без слов вихрем оказывается с ней рядом, и обхватывая ладонями бледное лицо, накрывает своими губами алые девичьи губки.

Нежно, ласково, так знакомо, что ведьма на миг застывает, не в силах поверить в происходящее.