— Соблазнять меня снова надумала? — спрашивает он обманчиво мягким голосом, не сводя взгляда с прекрасного девичьего лица.

— И мыслей таких не было, — в тон ему отвечает ведьма.

Она не боится, не пытается убежать, просто смотрит на него и ее пухлые губки расходятся в порочной улыбке. Или ему это только кажется?

Может и так, но Клаусу уже откровенно плевать. Слишком долго Кристина дразнила его, сводя с ума, слишком сильно он хочет ее и нет никакого смысла сдерживать себя, когда она так близко, не сводит с него своих бесстыжих глаз, и не думая сопротивляться.

— Правильно, будь послушной девочкой, как в прошлый раз, тебе же тогда понравилось, — низким от желания голосом говорит Майклсон, и, не дожидаясь ее ответа, сминает в нетерпеливом поцелуе алые губы.

Ведьма не отстраняется, позволяя ему ласкать ее, и Клаус сжимает ладонями пышные девичьи груди, наслаждаясь их приятной тяжестью. Дыхание ведьмы становится прерывистым, и Майклсон, на лице которого мелькает дьявольская улыбка, кусает через шелк платья затвердевший сосок, вызывая громкий стон Крис, который окончательно лишает его контроля, оставляя лишь желание обладать непокорной ведьмой, сделать ее своей, покрыть поцелуями каждый миллиметр ее тела, оставляя словно клеймо, темные засосы, попробовать ее на вкус…

— Знаешь, — хрипло тянет он, не сводя тяжелого взгляда с раскрасневшейся ведьмы, — прошлый раз я очень хотел, но не сделал… Самое время все исправить.

Черные глаза Крис расширяются от удивления, когда Клаус быстрым движением задирает вверх подол ее юбки, стягивает трусики, и опускается перед ней на колени, широко разводя девичьи бедра. Несколько секунд он просто любуется сосредоточием ее женственности, прежде чем мужской язык касается горячей плоти, которая влажнеет от каждого его дразнящего движения.

Шелковистые складки гладкой кожи, ее нежный запах — гибрида моментально ведет. Он жадно припадает к промежности Крис, даря ей самые откровенные ласки.

И ведьма не может сдержать горячих стонов, поддаваясь его сумасшествию. Настойчивые мужские губы, горячий язык и контраст от его жесткой щетины на нежных бедрах, все сливается для девушки в один яркий калейдоскоп чувств, которые она уже не может контролировать, как не пытается.

Откровенные стоны Крис, ее широко разведенные ножки, изящные ладони, которые она запустила в его волнистые волосы — все это безумно возбуждает, делая тесноту в брюках просто невыносимой, и Клаус ускоряет движения, помогая пальцами, которые проникают в тесное лоно, наполняя его раз за разом, усиливая темп, пока ведьму не накрывает волна экстаза.

Майклсон встает с колен, не скрывая довольной улыбки, и накрывает поцелуем искусанные губки, позволяя Кристине ощутить свой собственный вкус. Девушка прикрывает глаза, все еще пытаясь отдышаться от пережитого оргазма, и Клаус отходит к стоящему рядом дивану. Он откидывается на мягкую спинку, расстегивая молнию брюк, и хлопает по своему колену.

— Иди ко мне, ведьма.

Кристина распахивает глаза, и пару секунд просто смотрит на него, отчего Майклсону на миг становится не по себе, а потом…

— Думаю, на сегодня достаточно, — срываются с пухлых губок холодные слова, и девушка спускается с комода, поправляя платье, — ты мне обещал, что у нас будут деловые отношения, но слово ты так же плохо держишь, как и член в штанах.

— Что?! — округляет глаза Клаус, не веря своим ушам, — ты хочешь сказать, что я зря…

— Это нужно было тебе, — цедит Крис, насмешливо щуря черные глаза, — ты сам захотел поработать языком, я тебя не просила!

Майклсон застывает ледяной статуей, не веря в происходящее, думая, что стервочка лишь играет с ним.

— Пошутили и хватит, — говорит он, вновь хлопая по колену, — поверь, то, что будет дальше понравится тебе не меньше…

— Я же сказала — нет! — выплевывает ведьма, и, не дожидаясь его ответа, скрывается за дверью.

Еще несколько секунд Клаус приходит в себя, не веря в произошедшее: эта стерва вновь переиграла его!

— Ну уж нет, — шипит он, стискивая зубы от ярости, — сейчас ты у меня получишь, чертова сучка!

Приведя в порядок одежду, он вихрем оказывается в коридоре, но Крис уже не одна. Кол и Тори приветствует его, и брат засыпает Клауса вопросами, увлекая к бару, где он краем уха слышит заботливый голос Тори:

— Кристина, ты вся горишь, щеки красные. Ты не заболела?

Лицо Крис заливается румянцем, и Клаус не может сдержать злорадной улыбки, наблюдая за тем, как она, так и не найдя ответа устремляется в свою спальню.

Хелен вздрогнула, услышав скрип открывающейся двери в ее спальню. После сцены на кухне ведьма переехала в другую комнату, не в силах выносить соседства ведьмака, который был свидетелем ее постыдного падения.

Девушка боялась услышать его вопросы о том, что связывало ее и первородного вампира, который едва не взял ее прямо на кухне, не войди туда Дерек. Хелен и сама не знала ответа на этот вопрос, боясь признаться себе в собственных чувствах, а в особенности в том, что обида на Элайджу постепенно уступала место сжигающему ее вожделению.

И ведьма сама не понимала, каким чудом ей удалось оттолкнуть от себя Майклсона, вызывающего в ней, несмотря на ненависть, которую девушка, как могла, культивировала в себе, весьма недвусмысленные желания.

Не помог ни обряд, ни насмешки Кристины, ни флирт с Дереком. Все чаще и чаще мысли Хелен возвращались к словам Элайджи, которые с каждым разом казались ей все более искренними.

Я люблю тебя. Прости меня.

Вот только сейчас в ее спальне появился вовсе не виновник страданий ведьмы, и она замерла, нервно кусая губы, когда увидела стоящего на пороге комнаты Дерека.

— Что… что ты хотел? — хрипло выдохнула Хелен, отчаянно краснея.

— Всего лишь попрощаться, ангелочек.

Ведьмак выглядел обеспокоенным, и в его карих глазах плескалась помешанная с досадой тревога.

— Мне нужно в Новый Орлеан, помочь Первородным, — продолжил он, не сводя с девушки пристального взгляда.

— Но я…

— Ты должна остаться здесь, Хелен, — жестко отозвался Дерек, и его лицо потемнело от недовольства, — так решили Кристина и Клаус. Опасно собирать вас вместе до битвы. А здесь ты будешь… под защитой.

Ведьмак умолк, окидывая ее осуждающим взглядом, и девушка прикусила губу, качая головой.

— То, что ты видел… — пыталась было оправдаться она, но Дерек прервал ее взмахом ладони.

— Не стоит, Хелен, — глухо проговорил он, опуская глаза, — ты мне ничего не должна, но…

На несколько секунд в комнате воцарилась полная тишина, прежде чем ведьмак продолжил, поднимая на девушку пылающий взор.

— Но он не тот, кто тебе нужен, ангелочек! Я не говорю о себе, и поверь, знаю, как виноват перед тобой, но Майклсон… Он же монстр, чудовище!

— Послушай, Дерек…

— Нет, это ты послушай, — не дал ей сказать и слова мужчина, — он не достоин тебя! Если бы ты только могла… могла простить меня. Я по-прежнему люблю тебя, Хелен. Никогда не переставал.

Ведьмак сделал шаг в сторону девушки, и его ладонь сжала ее тонкие пальцы.

— У меня есть хоть малейший шанс все исправить? — прошептал он, заглядывая в мутные голубые глаза.

— Я… я не хочу ничего обещать, Дерек, — после секундного молчания ответила Хелен, опуская взгляд, — я и Элайджа… все очень сложно.

— Обещай мне тогда хотя бы, что подумаешь об этом, когда твое сердце будет свободно? — с мольбой проговорил ведьмак, на что девушка только кивнула, так и не поднимая глаз.

— Встретимся в Новом Орлеане, ангелочек, — ласково прошептал он, целуя раскрасневшуюся девичью щеку, — береги себя.

— И ты, — едва слышно отозвалась Хелен, после чего Дерек с печальной улыбкой скрылся за дверью, оставляя ее одну.

Ведьма тяжело опустилась на постель, накрывая ладонями лицо. Слова бывшего возлюбленного вновь и вновь звучали в ее ушах, и Хелен отчаянно замотала головой, пытаясь хоть на миг отогнать их от себя. Она решительно поднялась на ноги, и вышла из комнаты, направляясь на улицу, намереваясь отвлечься небольшой прогулкой и сбором трав.