— Эту тему не стоит даже обсуждать, — заводится с пол-оборота гибрид, — мой сын — Майклсон. И точка.

— А его мать — Уайт, — парирует Крис, щуря черные глаза.

— Если ты таким образом намекаешь на то, чтобы я женился на тебе, то могла бы сказать о своих желаниях напрямую, — насмешливо тянет в ответ Клаус.

— Что?! — с яростью выдыхает ведьма, — моих желаниях?!

— Ну конечно, — не унимается гибрид, и на его лице появляются милые ямочки, — белое платье, фата и ты с огромным животом… Будет предельно романтично!

— То есть я еще и толстая! — взрывается Кристина, сжимая кулаки, — мне это осточертело, Клаус Майклсон! Я ухожу от тебя!

От ее слов Элайджа и Хелен так и застывают у порога, не сводя глаз с ругающейся парочки, но в этот миг Клаус вихрем оказывается рядом с разъяренной ведьмой, и ему хватает секунды, для того, что сжать ее в крепких объятьях, и прошептать прямо в пухлые губы.

— Будто я отпущу тебя.

— Ты — ты не мой хозяин!

— Помнится, еще совсем недавно…

— О, замолчи! — перебивает его Крис и ее лицо заливается румянцем.

— Ты знаешь, как заставить меня это сделать, — насмешливо отзывается Клаус и Крис, на губах которой мелькает тень улыбки, целует его, отчего Хелен лишь обреченно закатывает глаза.

— Они определенно нашли друг друга, — тянет она, качая головой, и Элайджа соглашается.

Последующий ужин проходит в мирной обстановке. Клаус едва не кормит Крис с ложечки, а она хвалит его кулинарные таланты, пока Хелен рассказывает о проводах Кола и Тори и о том, как они встретили в придорожной кофейне их новых соседей.

— Ты бы видела его дочку! — восклицает ведьма, не скрывая восхищения, — она просто чудо!

Хелен не замечает, как сидящие за столом Клаус и Кристина обмениваются быстрыми взглядами, и как на миг застывает лицо Элайджи. Девушка слишком воодушевлена своим рассказом, и умолкает лишь когда понимает, что ей никто не отвечает. На миг в столовой воцаряется полная тишина, прежде чем ее нарушает голос Крис.

— А не наступило ли время десерта?

Клаус кивает, скрываясь за дверями кухни, а Элайджа отодвигает от себя тарелку и приборы, крутя в ладони рокс с бурбоном. Он так и не говорит ни слова, и Хелен не успевает уловить искорку печали в его темных глазах.

После ужина они расходятся по своим спальням, и белокурая ведьма, утомленная насыщенным событиями днем мгновенно засыпает в руках вампира, который еще долго лежит в темноте с открытыми глазами, прежде чем его накрывает мутный сон.

Элайджа просыпается один, и несколько минут просто смотрит на смятую подушку, лежащую рядом. Хелен в доме, он слышит ее нежный голосок в перемешку с репликами Кристины, и с его губ невольно срывается вздох облегчения.

Первородный идет в душ, и прохладная вода окончательно смывает все его тревоги и мысли, что терзали его бессонной ночью.

Хелен просто очень добра. И любит детей. Все это вовсе не значит, что она предпочтем его другому будущему. Такому, которое он ей никогда дать не сможет.

Но стоит Первородному спустится вниз, где ведьмы завтракают, лениво обсуждая ворох подарков Клауса, сомнения вновь накрывают его удушливой волной.

Элайджа замирает на пороге, не замеченный сестрами и не может оторвать взгляда от лица белокурой ведьмы, которая разбирает детские вещи, которых после набега гибрида на магазины Нового Орлеана едва ли хватит другим малышам. Хелен улыбается и нежно касается пока еще совсем плоского живота Крис.

— Я буду самой хорошей тетей, обещаю, малыш…

Кристина внимательно смотрит на нее, и в черных глазах Элайджа видит ева заметный отблеск жалости.

И он знает, с чем это связно. А Кристина секунду спустя лишь подтверждает его догадки.

— Ангелочек, я давно хочу с тобой поговорить, — осторожно произносит она, — но никак не решалась.

— Ты и не решалась? — смеется Хелен, — беременность хорошо на тебя действует.

— Послушай, — мягко начинает Крис, — только прошу, пойми меня правильно. Мы многое пережили, и тебе досталось больше всех. Но сейчас все изменилось. Я изменилась. И я благодарю небеса, за тот дар, что ношу под сердцем, но ты ведь знаешь, я никогда раньше не мечтала о семье, детях. Это были твои мечты. С самого детства. Вот только Элайджа не сможет тебе этого дать. Никогда. Он не сможет подарить тебе ребенка. Я видела тебя вчера. Как ты говорила об этой незнакомой девочке. Твои мечты не изменились, ангелочек.

Первородный замирает, не сводя глаз с ошеломленной словами сестры Хелен, которая опускает взгляд и несколько секунд просто молчит. Тишина давит, и каждое мгновение кажется вампиру пыткой, прежде чем он слышит слабый голос ведьмы.

— Я это все знаю, — отвечает она, — но я люблю его.

— А что будет через тридцать лет? - продолжает Крис, - через сорок? Ты постареешь, а Элайджа останется таким же, как сейчас. Ты посвятишь ему свою жизнь, так и не получив ничего взамен.

— Но это мой выбор, Крис.

В голосе ведьмы слышна боль, и Элайджа осторожно отступает назад, так и не решаясь войти в комнату. Разговор сестер после таких откровений постепенно сходит на нет, и Хелен, пробормотав что-то про неотложные дела, устремляется в их спальню.

Первородный следует за ней незримой тенью, стараясь быть незаметным, но ведьме сейчас кажется совсем не до него.

Она, не оборачиваясь, проскальзывает в спальню, идет в сторону ванной комнаты, и оказавшись в ней запирает за собой дверь. Через мгновение Элайджа слышит, как Хелен торопливо крутит стальные вентили, включая воду во весь напор, но этот шум не обманывает вампирский слух Майклсона.

Он слышит каждый ее всхлип.

— Хелен, привет!

Звонкий детский голосок раздался совсем рядом, и погруженная в свои мысли ведьма, стоящая на балконе, не сразу поняла, что обращаются именно к ней. Хотя голос она и узнала, ей потребовало несколько секунд для того, чтобы увидеть Рэйчел, стоящую на балконе в доме на противоположной части улицы.

— Хелен, я здесь!

Малышка махала ей руками и ведьма, широко улыбнувшись последовала ее примеру.

— Привет, Рэйчел!

Прежде чем девочка успела спросить что-то еще, на балконе появился ее отец, который не сразу заметил Хелен.

— Вот ты где, проказница, — пожурил он дочку, неодобрительно качая головой, — мне нужно на работу, и придется взять тебя с собой. Наша няня заболела.

— Но я не хочу, — надула маленькие губки Рэйчел, — ты со мной не играешь, и мне там скучно!

— Малышка, я…

— Я могу побыть с Хелен, — не дала договорить отцу девочка и ее глаза устремились в сторону ведьмы, лицо которой невольно залилось румянцем, когда Дэниел, повернувшись, обнаружил ее присутствие.

— Доброе утро, — пробормотал он, прочистив горло, — я не знал, что Рэйчел Вам докучает…

— Я не докучаю! — возмутилась малышка.

— Я так не думаю, детка… — неуверенно протянул мужчина, но прежде чем он продолжил, Хелен поспешила вмешаться в спор.

— Рейчел мне вовсе не докучает, — с улыбкой проговорила ведьма, отчего выражение лица Дэниела заметно расслабилось, — и если Вам ее не с кем оставить, я могла бы…

Девушка прикусила губу, не решаясь продолжить, но малышка все поняла и без лишних слов.

— Вот видишь, — протянула она глядя на отца, гордо вздернув свой маленький носик, — Хелен хочет со мной играть. Я ведь могу побыть с ней?

— Только если Хелен этого хочет, — откашлявшись, отозвался Дэниэл и повернувшись к девушке, он окинул ее вопросительным взглядом, — Вы правда не против?

— Нет, — с улыбкой отозвалась Хелен, — и давайте уже перейдем на «ты»?

— С удовольствием, — весело отозвался мужчина, кивая в знак согласия, — Вы… ты очень выручишь меня…

— Мне это будет приятно, — ответила ведьма, не сводя взгляда с довольной Рэйчел, которая уже собирала в сумку своих куколок, — думаю, мы прекрасно проведем время.

— О, не сомневаюсь, — закатил глаза Дэниел, — но будь с этой малышкой начеку. Она ужасная хитрюга.