В голосе Элайджи звучала лишь ледяная уверенность, и Хелен, не ожидавшая столь категоричного ответа, на миг замерла, не сводя с Первородного удивленного взгляда.

— Послушай, я…

— Разговор окончен, Хелен, — так же холодно перебил ее Майклсон, — ты не будешь жертвовать собой. Мы найдем другой выход.

— Но с чего ты взял, что это жертва? — воскликнула девушка, рывком поднимаясь с постели, — я сама этого хочу!

— Отказаться от магии и стать тем, кого ненавидела всю жизнь? — поморщился Элайджа, — вот уж не думаю.

— Это было раньше, — упрямо возразила Хелен, — а теперь с одним из вампиров, если ты не заметил, я в очень даже близких отношениях! А моя магия… Ты сам знаешь, что терять мне особо нечего.

— Эта жизнь не для тебя, — покачал головой Майклсон, не сводя с возлюбленной пристального взгляда, — ты готова стать убийцей?

— Нет, но…

— Вот в этом и дело, — не позволил ей закончить фразу Первородный, — это противоречит твой природе.

— Но зато я смогу быть с тобой! — горячо проговорила ведьма, — всегда!

— Для этого тебе вовсе необходимо быть вампиром, — веско отозвался Элайджа, — мы и без того будем вместе. Ты не должна лишиться возможности прожить свою жизнь. Человеческую жизнь.

— Но моя жизнь — это ты!

После полных отчаянья слов Хелен в комнате на несколько минут воцарилась полная тишина, и опустившая глаза ведьма, почувствовала, как возлюбленный опустился с ней рядом, нежно касаясь ее дрожащих плеч.

— Я люблю тебя, ангелочек, — ласково проговорил он, склоняя к девичьему лицу, — и мы найдем способ обойти пророчество. Но не столь высокой ценой.

— Но я хочу этого, — едва слышно произнесла Хелен, поднимая на Элайджу полный слез взгляд, — это мой выбор, который решит все наши проблемы. Почему ты не хочешь принять его?

— Потому, что это ошибка, — возразил ей Первородный, хмуря брови, — и уверен, что не я один буду против этого. Что скажет Тори? А Кристина?

— Кристина сама почти что вампир! — взвилась ведьма, теряя терпение, — а я уже не ребенок! Может быть, ты просто не хочешь, что бы я прожила с тобой вечность?!

— Не говори ерунды, — в тон ей отозвался Майклсон, едва держащий себя в руках из-за упрямства возлюбленной, — я лишь хочу, чтобы ты была счастлива!

— Что-то не похоже, — сузила глаза девушка, — а мне кажется, что ты просто хочешь от меня избавиться! Я тебе уже надоела? Потому что если это так, то…

Договорить ей не дал поцелуй, в котором Элайджа, уставший слушать возмущенную ведьмочку, смял розовые губки, властно прижимая Хелен к себе. Обиженная девушка пыталась сопротивляться ласкам вампира, но вскоре сдалась, сама обвивая руками мужскую шею и придвигаясь к Первородному теснее.

— Такой ответ тебя устроит, упрямый ангелочек? — низким голосом проговорил Майклсон, когда поцелуй закончился, и Хелен смотрела на него слегка затуманенным взором, явно забыв про назревающую ссору. Впрочем, спокойствие ведьмы было недолгим, и через мгновение она вновь упрямо вскинула подбородок, сузив голубые глаза.

— Не думай, что сможешь подобным образом отговорить меня, — твердо сказала она, отодвигаясь, — а лучше признай, что мое обращение — лучший выход из ситуации.

— Нет. Это вообще не выход, — мгновенно заледенел голос Первородного.

— Элайджа!

— Я все сказал, Хелен.

Договорив, Майклсон поднялся с кровати и направился к двери, уже на пороге он повернулся в сторону сидящей на постели ведьмы и окинул ее пристальным взором.

— Тебе нужно отдохнуть, — твердо произнес он, — и после возможно ты сама поймешь, что-то, что ты предлагаешь невозможно.

Хелен ничего не ответила, отвернувшись к окну и не удостоив Первородного взглядом. Лишь когда за ним закрылась дверь, ведьма повернулась к двери и с силой опустила ладони на постель, качая головой от досады и недовольства.

Она не ожидала такой реакции на предложение, которое, как ей казалось, решало все проблемы, начиная от пророчества и заканчивая их возможностью вечно быть вместе. Элайджа же не стал ее даже слушать, категорично отвергнув даже саму идею о том, что она может стать вампиром.

Хелен знала, что Первородному были не понаслышке известны ужасы жизни обращенных, но так же она видела, как жили Майклсоны и другие вампиры, которые вполне, при должной осмотрительности, могли сосуществовать с людьми, не лишая их жизни из-за пропитания. И ведьма была уверена, что под присмотром возлюбленного вполне сможет преодолеть жажду крови, не причинив никому вреда.

Единственное, о чем она действительно сожалела, было то, что став вампиром, она навеки потеряет возможность иметь детей, но поцелуй с Дэниелом расставил все точки над «и», разрушив ее сомнения. Она не представляла себя рядом ни с каким другим мужчиной, кроме Элайджи Майклсона. И выбирала любовь.

Вот только Первородный, совсем не собирался следовать ее примеру, вновь следуя благородным порывам и принося их отношения в жертву во имя какого-то ее мифического счастья, которое — это Хелен знала совершенно точно — возможно только в одном случае.

Если они будут вместе.

Мысли Хелен прервал скрип открывающейся двери и на пороге, словно вихрь, возникла Кристина, за спиной которой маячили Майклсоны.

— Что это ты удумала, ангелочек?

— Я…

Но Кристине вовсе не нужны были ответы, она высказала все, что думала по поводу идеи сестры, и резкость ее тона не оставляла не единого сомнения в том, что она полностью поддерживает позицию Элайджи.

— Этому не бывать! — наконец закончила Крис, шумно выдохнув, и появившийся за ее спиной Клаус, мягко притянул возбужденную ведьму к себе, успокаивающе поглаживая ее по животу.

— Может быть, отстанете уже от блондиночки, — хмыкнул он, незаметно подмигивая Хелен, — думаю, она все поняла и без ваших нравоучений.

— Хотелось бы верить, — сузила глаза Кристина, внимательно оглядывая сестру, которая только обреченно кивнула в ответ.

Ни вечером, ни на следующий день Хелен больше не поднимала тему о ее обращении, и Элайджа вздохнул было с облегчением, но все же его не оставляли мысли о том, что решимость его ведьмочки слишком уж быстро угасла. Хелен и сама как-то притихла, почти не поднимала глаз и на все задаваемые ей вопросы отвечала односложно и кратко. К обеду следующего дня Первородный не выдержал.

— Что с тобой, ангелочек? — ласково проговорил он, присаживаясь рядом с ведьмой на диванчике в библиотеке.

— Все в порядке, — выдохнула в ответ та.

— Если ты расстроена из-за того, что…

— Не стоит, Элайджа — не дала ему договорить ведьма, — мне предельно ясно все, что ты думаешь о моей вечной жизни.

Голос Хелен звучал совсем безжизненно, и вампир ощутил укол совести.

— Поверь, так будет лучше, — тихо произнес он, накручивая на палец белокурый локон и осторожно притягивая любимую к себе, — это совсем не благо.

— Я уже поняла, — сжала губы ведьма, — ты против.

— Потому что люблю тебя.

— Я…

Закончить фразу Хелен не дал появившийся в комнате Клаус, и ведьма воспользовавшись его приходом, ретировалась, оставляя братьев наедине.

— Блондиночке так и не удалось уговорить тебя? — вскинул бровь гибрид, глядя на хмурого брата.

— Ты знаешь, что это невозможно.

— Отчего же? — склонил голову Клаус, — так она спасет сестер и станет сильнее.

— И навсегда потеряет возможность иметь то, о чем мечтала всю жизнь, — с горечью отозвался Элайджа.

— Но это ее выбор, — не согласился гибрид.

— Это жертва, а не выбор, — покачал головой старший Майклсон, — и я не намерен ее принимать. Как и Кристина. И Виктория.

— Возможно, ты прав, — неохотно согласился Клаус, стоило брату упомянуть о его возлюбленной, — сегодня в Квартале будет совет города, ты идешь?

— А нужно? — поморщился Элайджа.

— Ты — Майклсон, — улыбнулся вместо ответа гибрид.

— Что ж, — хмыкнул вампир, — мне не помешает немного отвлечься.