-И долго вы будете отсиживаться в вашей конуре?- Промолвила она после паузы.

-Вы меня напугали, прячу свою секретную канцелярию.

-Сидите, как паук… девушек заманиваете в свои сети.

-Я уж и сам этому не рад. Даже были мысли утром уехать,… да вот задержался, - развел я руками.

-Герой-любовник!!!- Сказала она язвительно.

-Спаситель нации… полагается памятник при жизни.

-Да-да! И что даже пройти не предложите спаситель?

-Проходите, … я за вами поухаживаю, ….куда вы изволите присесть….на стул… на кровать… под кровать?

-Ах! Так! Еще издеваетесь…,- она замахнулась на меня зонтиком, стараясь попасть по голове. Я прикрылся руками.

-Только не по спине…

-Ага! Я совсем забыла…. Теперь-то я знаю куда бить.

Я поймал ее за руки, завел их ей за спину и приник к ее губам. Она запрокинула голову, шляпка упала на пол. Это было долго. Когда я ее опустил, глаза ее еще долго были как пьяные.

-Это я удачно зашла!- Сказала она, наконец, приходя в себя.

-Долго! Очень долго вы не приходили моя милая Мария Александровна.

-Ха…ха..ха..ха! Как вы заговорили. А сами чуть не уехали, ждали, когда я приду и упаду к вашим ногам.

-Женские души неисповедимы. Я давно у ваших ног.

-Ну, хватит. Собирайтесь. Я вас не простила, конечно,… но это не исключено.

-Куда мы идем.

-Прямо… прямо и прямо… пока не упремся в воду.

-А обыватели?

-Близко подходить не будем,… посидим на бережку… вы не против?

- А что взять? Вот есть галеты, лимонад, пара плиток шоколада, шампанское.

-А все и берите, кроме шоколада.

Берег нас встретил ласково. Вдали виднелись деревянное казино, «раковины Афродит» – плетеные кабинки, защищавшие отдыхающих от ветра и песка. Песочные дюны, веселая публика, степенно гуляющая и постоянно жующая, местные модницы, галантные франты.

Мы хотели пройти в легкую беседку. Но туда иногда заглядывали гуляющие пары.

Подумав, мы уселись на крошечной полянке среди кривых сосен. Ольховый подлесок и редкие осины защищали нас от посторонних взглядов, хотя мы сами могли видеть все, что творилось на берегу. Небольшое покрывало служило нам столом. Я сходил к дымному строению больше похожему на сарай. Подождав в очереди, купил четыре палочки шашлыков. Пока стоял, смотрел на гуляющих вокруг девушек в купальных костюмах. Костюмы представляли собой, легкий комбинезон без рукавов из тонкого трикотажа, на головах у них были резиновые шапочки. Были и плащи для купания, как правило, более богато отделанные и украшенные контрастными вставками и даже позолотой. Изредка девушки проходя, бросали томные взгляды в мою сторону. Были и совсем хороши на личико.

Маша лежала в неге, поджидая меня. Она выше колен подняла юбку и постоянно поправляла вырез, на сорочке, предоставляя солнцу ласкать ее грудь.

Я открыл шампанское. Она вздрогнула от хлопка и посмотрела на меня укоризненно. Я, отставив бутылку, поцеловал ее, полулежа в губы потом в начало груди, а потом добрался и до соска. Она испуганно подкинулась и начала испуганно оглядываться.

-С ума сошли!

-Все хорошо!- Сказал я и подал стакан с шампанским.

-Прошу вас… не нужно этого делать… пощадите меня….один неосторожный взгляд и я не знаю, чем это может кончиться,… нам нельзя забываться.

Шампанское было теплое,… но резкое и сразу шибало в нос. Маша сдерживалась, пока ее не прошибла слеза.

-Клин клином, - Сказал я подавая новую порцию. Вторая порция пошла лучше.

Я смотрел на ее мокрые красные губы.

-Иди ко мне!

Она, оглянувшись, прильнула всем телом. Опять дело кончилось слетевшей шляпкой.

-Ну всё… всё!- говорила она в возбуждении…. Нам не надо распаляться. Предлагаю немного освежиться в воде. Оставив провизию, мы порознь спустились к берегу. Финский залив очень мелководен, и 100 и 150 метров можно пройти, а воды будет по пояс. Я взял на прокат парусиновую кибитку с возницей, в которой, купающихся вывозили в залив, чтобы они не шлепали по мелководью. Таких белых кибиток было разбросано по берегу, и в воде, великое множество, и это судя по всему, был доходный бизнес для местного населения. Когда наша повозка проезжали мимо Маши, я велел притормозить, и мы уже скрытые от посторонних глаз заехали далеко от гуляющей толпы на берегу.

Маша, визжа и высоко подняв юбку, бросилась в воду, я сидел и смотрел, как она счастливая возбужденная делала разные пируэты и кульбиты на воде. Под юбкой у нее были надеты облегающие женские розовые трусы почти по колено из нежного батиста и украшенные тончайшими кружевами и рюшами.

-А вы?

Я отказался. Если купаться так, купаться, а такие плескания не по мне. Да и шампанское расслабило. Как маленькая девочка, забывшаяся на время, что этот мир существует и что это неприлично и вызывающе, она прыгала, хохотала, нащупывая ребристое дно, в итоге вымокла основательно. Возница почти не оглядывался, скучно что-то жевал. В основном мы видели только его спину прикрытую френчем военного образца. Не менее четверти часа она так барахталась и потом в изнеможении с моей помощью залезла обратно.

Я обратился с просьбой к вознице постоять еще немного и совсем не торопясь возвращаться. Легкий полог закрыл нас от него и всех на свете. Белая парусина пропускала свет, и в внутри кибитки растекался молочный легкий полумрак.

-Какая вы мокрая и совсем не бережете себя Мария Александровна. Так можно и простудиться. Надо обязательно растереть ноги.- Очень громким шепотом сказал я ей, и моя рука скользнула вниз. Она сделала удивленно расширенные глаза:

-Что вы делаете? Это лечение?

-А вы что подумали? Лучше предупредить болезнь.

Ее холодные мокрые щиколотки и икры подверглись моим быстрым щипкам растираниям и массажу. Собирая в гармошку юбку, моя рука, добралась до остывших в воде, посиневших коленок.

-Оно уже началось господин доктор?

-Молчите больная!

-Боюсь думать, что вы задумали.

Я нашел ее рот, холодные губы. Они затрепетали. Она обняла меня за шею руками, а я чуть откинув ее навзничь продолжал взбираться все выше и выше пока ее бедра совсем не оголились. Мокрые розовые трусы были туго натянуты на живот, и я начал водить по ним интенсивно и сильно.

-Вы что делаете Миша?

-Сушу… ваше белье.

-Вы протрете там дырку.

-Так! Доктора учить! Разговорчики больная!

Мы опять слились в поцелуе, а моя рука скользнула сверху вниз под тонкий батист. Она дернулась, сжав мне больно уши, но я не отпустил ее губы, и она расслабилась, смирившись, что моя рука проникла под эту последнюю преграду.

Вы можете попробовать на ощупь мех колонка, белки или даже шкуру медведя, что лежит у вас на полу, и все это будет совсем не то, по сравнению с тем, если вы положите руку на самый низ живота девушки или молодой женщины. Тысячи упругих пружинок жестко и мягко начнут отталкивать вашу ладонь защищать самое интимное место своей хозяйки: «Прочь! Непрошенный гость!», а вы настойчиво собираете их в кучу безжалостно приминаете, играете с ними в одну известную только вам игру. Их ряды слабеют они не так упрямы, как раньше, но все, же они сражаются из последних сил,… и тут вы нащупываете их ахиллесову пяту,… маленький шовчик на выпуклом персике. Тут уж они помочь не в силах, и вы чуть разваливаете половинки персика,… проникаете в самую мякоть. И ваши пальцы тонут чуть-чуть,… потом все сильней и сильней,… и по-хозяйски осваиваются в этом самом интимном месте молодой женщины, которое вы обнаружили. Холодный верхний слой сменяется теплым, горячим и вы при этом забываете о маленьких первых защитниках, которые вас не пускали в это естество …в эту таинственную обитель, предел ваших мыслей и мечтаний. Они остались на периферии. Влажный и глубокий зев как воронка затягивает вас, и вы уже не можете, да и не хотите останавливаться. А хозяйка торопливым шепотом просит, молит о пощаде и, тем не менее, ничего не делает, что бы это прекратить. Ее слова напротив, распаляют вас еще более, и более и вы понимаете, что это только антураж и легкий страх, смешанный со сладострастием, и она совсем не хочет, что бы вы прекратили то, что так удачно начали.