Это было первое знакомство с чудесным и неведомым миром, который стал с того дня открываться ему.

Пока изумлённый козлёнок осваивался с новым местом, ребята натащили в дом съестного и принялись угощать своего друга. Прежде всего они предложили ему сена, и после долгого перерыва он снова ощутил аромат цветов, благоухание зелёных лугов и лесных полян, где он резвился и пасся с матерью, а потом бродил в одиночестве. Вслед за сеном его попотчевали хлебом и зерном. А один мальчик принёс миску молока и поставил её перед Серебрянко. Козлёнок даже растерялся перед таким обилием разнообразных яств, и, хотя он был очень голоден, невероятно голоден, он всё же не кинулся без разбора на еду, а тщательно обнюхал сначала одно, затем второе и третье блюдо и, наконец, остановил свой выбор на сене, потому что сено было единственное известное ему кушанье.

Потом ребята устроили ему тут же у очага постель из мягкой соломы, и, наевшись досыта и вдоволь напившись, Серебрянко, изнемогая от усталости, лёг и сейчас же заснул. После всех невзгод и несчастий, которые преследовали его по пятам, он мог наконец как следует отдохнуть на тёплой и мягкой постели и спокойно уснуть, не боясь волков, не боясь замёрзнуть во сне или погибнуть под снежным сугробом, который вьюга наметёт над ним за ночь. Его новые друзья, могущественные и добрые, никогда не оставят его в беде. И будут ему такими же преданными защитниками, какой была когда-то его мать, пока не исчезла в ту страшную ночь.

Через несколько дней козлёнок чувствовал себя в деревне как дома. Он избавился от постоянной тревоги, в которой его держали пристальные взгляды многочисленных врагов, следившие из засады за каждым его шагом. Всё население деревни от мала до велика было неизменно ласково с ним. И Серебрянко настолько осмелел, что теперь безбоязненно заходил в любой дом и в любой двор.

Правда, дворняжки всё ещё не желали признать козлёнка своим и угрожающе рычали ему вслед из-за заборов, а самые злые и неугомонные тявкали и щёлкали зубами, но дети унимали их строгими окриками, палками и снежками. Забияк запирали, сажали на цепь. И в конце концов они сдались. Да и кому ж охота всякий раз угощаться колотушками! Так козлёнок получил возможность совершенно свободно разгуливать по селу.

Впрочем, он почти никогда не оставался в одиночестве. Серебрянко стал закадычным другом деревенских ребят.

Они брали его с собой играть в снежки, кататься на санках, валяться в снегу, а иной раз приводили козлёнка в школу. И все классы высыпали к нему навстречу, и десятки рук тянулись похлопать и погладить козлёнка. А иногда Серебрянко и сам заходил за ребятами в школу. Он знал, что там сейчас в сборе все его маленькие друзья, и терпеливо ждал, когда закончатся уроки. Вы, конечно, и сами догадались, что ребята, сидевшие у окна, видели, как козлёнок прохаживается возле школы, то и дело посматривая на окна в надежде увидеть за стеклом чью-нибудь знакомую физиономию.

Обычно ожидание не обманывало его. И пока учитель был занят чтением или писал что-нибудь на доске, кто-нибудь из ребят, прильнув к окну, махал рукой Серебрянко, как бы говоря:

«Потерпи немножко! Мы тебя видим. Сейчас придём!»

Как только урок кончался, по коридору, с лестницы и через двор устремлялся поток бегущих ребят. Все знали, что их ждёт Серебрянко. И он действительно был тут. Ему не терпелось поиграть с детьми на школьном дворе, а потом вместе с ними пойти из школы домой.

Иногда Серебрянко просыпался среди ночи, разбуженный волчьим воем на околице деревни.

Обезумевшие от голода волки рыскали у села, готовые растерзать первое живое существо, которое попадётся им на пути, — будь то человек или животное. Жестокий голод стальной плетью нахлёстывал волков.

Случалось, волки проникали в хлев и утаскивали овец. Но чаще волкодавы подстерегали хищников у деревни и с боем отгоняли в лес.

Серебрянко знал, что даже в деревне он не может считать себя в полной безопасности от своих смертельных врагов. И, разбуженный их протяжным воем, не смыкал глаз до самого рассвета, напряжённо прислушиваясь к малейшему шороху и ожидая услышать где-нибудь рядом с собой — совсем рядом — рычание хищного зверя или увидеть в темноте его горящие глаза и оскаленную пасть.

Когда начал таять, постепенно куда-то исчезая, снег, волки снова углубились в леса. Успокоились деревенские псы, стали тихими ночи — шум битвы, рычание и лай не нарушали больше сонного покоя.

Тёплый южный ветер и днём и ночью разгуливал по горам и деревне.

Южный ветер растопил снег.

Южный ветер принёс с собой необъяснимую тревогу, и Серебрянко всё чаще заглядывался на горы, менявшие свой наряд. Горы настойчиво манили козлёнка к себе. Горы звали его в родные края. И вспомнилось ему давно забытое укромное жилище в зарослях дикого винограда у подножия разрушенной крепости, и вспомнились ему тропинки, по которым водила его мать, и вспомнились её наказы. Всё сразу вспомнилось козлёнку. Но как он мог уйти от своих друзей? От своих подруг и товарищей? А малыши не могли прожить без него ни минуты, то и дело они звали козлёнка.

— Серебрянко! — лепетали малыши и тянули к его губам свои маленькие ручки.

— Серебрянко! — кричали козлёнку его друзья.

И козлёнок отзывался им: он давно уже привык к своему новому имени. Среди деревенских мальчишек и девчонок у него завелись свои любимцы, и, услышав их голос, он летел к ним со всех ног и вытягивал шею, ожидая ласки, а потом носился с ними взапуски.

Когда лес оделся в зелёный убор, в жизни козлёнка произошло одно необычайно важное событие. У него появились маленькие рожки, а вместе с ними гордая уверенность в своих силах. Он получил надёжное оружие. И скоро сумеет постоять за себя, а в случае необходимости и проучить неприятеля.

А лес — лес с каждым днём становился всё прекраснее.

Лужайки и поля на глазах зеленели. Лопались и раскрывались бутоны множества ярких цветов.

Ручейки и потоки, мутные от талого снега и частых ливней, успокоились и стали прозрачными.

Мальчишки наделали себе свистулек из вербы, а из коры ясеня свернули настоящие горны.

Весна принесла с собой радость.

Весна разбудила природу.

В голубом небесном просторе парили ширококрылые орлы. Луга наполнились птичьим пением, а по утрам и на закате теснины и ущелья всё чаще оглашал призывный клич горных козлов.

Рано поутру и на закате Серебрянко отправлялся пастись.

Иногда он проводил в лугах весь день.

Он держался вблизи деревни. Впрочем, никакой необходимости уходить далеко у него не было: деревню окружали зелёные рощи и поля и везде было вдоволь травы и сладких цветов.

Однажды за ним погналась свора шальных собак. Серебрянко кинулся от них наутёк и, запыхавшись, влетел в деревню. Наперерез его преследователям ринулись сторожевые псы, дремавшие, по своему обыкновению, под заборами и в кустах на подступах в деревню. На этот раз, как и в тот памятный день, когда Серебрянко спасался от волков, волкодавы отстояли козлёнка в жестоком бою и прогнали непрошеных гостей далеко за деревенские выгоны. Будут знать, как вторгаться в чужие владения, будут знать, как гоняться за чужими козлятами!

Путь в луга был свободен, и Серебрянко мог спокойно отправляться на пастбище.

Не только дети полюбили Серебрянко.

Верные псы в любой момент готовы были прийти к нему на выручку, и, пока козлёнок пощипывал зелёную травку, они в оба глаза следили за своим новым другом из засады.

Казалось бы, всё устроилось отлично.

А между тем странная тревога не давала покоя козлёнку. Она усиливалась с каждым днём. И, наконец, он должен был признаться себе, что больше не в силах противиться настойчивому зову гор, которые влекли его к себе. Он мечтал уйти далеко-далеко, на дальние поляны, где собираются косули и горные козлы, но никак не мог решиться покинуть своих приятелей.

Сколько уж раз собирался Серебрянко уйти в горы и снова возвращался в деревню.