— Интересно, — заметил Дэн. — Статья опровергает то, что утверждает Бафф; правда, чтобы заметить это, надо дочитать ее до конца.

— Думаю, ее дочитают, — задумчиво отозвалась Тори. — Эта тема волнует весь наш городишко. Этот дразнящий подзаголовок о множестве конкурсов перед праздником, о призах — все это слишком заманчиво.

— Личная выгода? Ну а кто я такой, чтобы обо мне говорить? Я больше заинтересован в нас с тобой, чем в Лейквилле. — Он посмотрел на нее с беспокойством. — Выбор нашего дома для меня слишком важен, чтобы этому мешала какая-то очередная вечеринка.

Тори могла ничего не говорить. Она вся засветилась от радости, в очередной раз поняв, что их мысли полностью совпадают.

Внезапно пошел дождь, и они кинулись к машине, хватая по пути вещи, а затем устроились внутри салона и продолжили составлять планы: сколько денег должно быть вложено в их первый дом, насколько важен для них район. Возможно, для начала они поселятся в скромном месте, а позже построят новый дом.

— Дэн, — Тори подняла голову с его плеча, — помнишь про жестяной тент? Мы как раз в таком. Слушай, как стучит дождь. Шумно.

Машину наполнил негромкий смех, а когда они доехали до дома Томасов, Тори увидела, что усталость Дэна улетучилась и он выглядит вполне отдохнувшим.

— Одно только то, что я с тобой, делает меня счастливым, — сказал он ей при расставании.

— Это болезнь, — прошептала Тори. — Заразная.

— Это — привычка, — поправил он, — и я не хотел бы, чтобы ты эту привычку бросила.

Тори перебирала одежду для предстоящей недели, размышляя о Клодии и проблемах, которые та могла вызвать в будущем, но затем отмахнулась от таких мыслей. К чему тратить время, заранее волнуясь о том, чего может и не произойти? Уделять время и мысли проблемам только тогда, когда они возникают.

В понедельник члены клуба явились в штаб-квартиру, размахивая газетой и рассыпая упреки в адрес Креншоу и Нэнси Эллиот.

Тори терпеливо защищала их, указывая на истинность фактов, указанных в статье, которую одобрил Креншоу.

— Теперь, — вздохнул кто-то, — мы знаем, что значит, когда наша газета, средство нашего волеизъявления, находится вне нашего контроля. Надо, чтобы редакция находилась в городе.

— Тогда мы не могли бы поддерживать газету финансово, — напомнил кто-то.

Все принялись обсуждать, как надо поступить с нынешними владельцами газеты, пока один человек, имевший опыт работы в сфере печати, не остановил их:

— Кто из вас на пути в административный центр хоть когда-то останавливался, чтобы зайти к владельцам и выказать хоть какой-то интерес к новостным или редакторским аспектам «Курьера»?

— Бафф это сделал, — сказал кто-то со смехом. — Купил себе право высказываться.

— Придержите язык. Он ничего себе не купил, а продемонстрировал достаточный интерес к газете, чтобы заставить всех подумать, что ему небезразлична судьба Лейквилля. Так как мы ему ответим?

Тут же созвали совещание группы по связям с общественностью и быстренько назначили комитет по рекламированию праздника. Еще одна группа должна была связаться с владельцами «Курьера» и попросить их, чтобы те не печатали никаких новостей из тех, что не прошли через комитет или через местного лейквиллъского редактора Нэнси Эллиот, которой можно доверять.

По крайней мере, подумала уставшая Тори, возвращаясь домой, они не попросили опубликовать опровержение. Некий мудрый член клуба отметил, что обнародование события, которое едва лишь начали планировать, — это наихудшая реклама из возможных.

На следующее утро, когда Тори торопливо печатала сводки новостей для следующего выпуска газеты, пришла миссис Креншоу.

— Такое у нас уже было, — вздохнула она. — Надо, чтобы Мелтон раздобыл для вас кого-то в помощь. И только подумайте — я-то считала, что он избавлен от угрозы нажить себе язву желудка, раз уж работает в таком маленьком городке. Теперь же я думаю, что это еще хуже, чем работать в огромном мегаполисе. Но почему так?

— Здесь начальство обладает меньшими властными полномочиями. Упрямый индивидуализм. Каждый член клуба богат и думает, что ему можно делать все, что вздумается.

Вошла Нэнси Эллиот, чтобы забрать копию у Тори.

— Я подумала, что останусь, пока не станет поспокойнее, — сказала она. — Вчера вечером меня вызвали в офис. Перегорели провода. Думаю, они научились… О… — Она умолкла на полуслове. — Идет грозный и страшный мистер Бафф.

Они все трое рассмеялись, и Г.И. Бафф сердито уставился на них:

— Раз вам нечего делать, — он свирепо посмотрел на Тори, подходя к столу, — у меня имеются кое-какие вопросы о празднике, которые нужно оформить в твердую форму.

Тори пробежала глазами по внешнему краю своего стола. Там было пусто. Она по-прежнему мечтала о шпильках для бумаг, чтобы Бафф на них напоролся, хотя, может быть, подошел бы и быстродействующий клей. Впрочем, нет, тогда бы он прирос к ее столу на неопределенно долгое время.

— Простите, мистер Бафф, но указания в мой адрес должны быть одобрены мистером Креншоу.

— Миссис Эллиот, — он отвернулся от Тори, внезапно осознав причину присутствия Нэнси Эллиот, — я просмотрю эти новости до выпуска.

— Просмотрите копию мистера Креншоу, — предложила та. — У меня нет времени переписывать то, что должно быть переписано. — И она ушла.

— Сейчас я схожу к мистеру Креншоу, — сообщил Бафф Тори.

На этот раз она просто сказала, что Креншоу на месте нет, после чего Бафф обратил гневный взгляд на миссис Креншоу.

— Я просто оставлю это у вас, — запинаясь, произнесла она и бросила на стол Тори маленькую коробку. — Проследите, чтобы он ее забрал.

Тори посмотрела на нее, кивнув. В коробочке, как она знала, находились какие-то успокоительные пилюли.

По ходу дня бывали моменты, когда Тори казалось, что она не прочь и сама принять немного успокоительного.

Ей казалось, что каждый глава каждого комитета явился на импровизированную конференцию с Креншоу. Все члены комитетов приходили, как он сказал, «для прояснения своих обязанностей». Тори проворно организовала очередь и подумала, что теперь ей не хватает только Клодии Гарт. Та не замедлила появиться. Окинув взглядом ожидающих встречи с мистером Креншоу молодых бизнесменов, она подошла к столику Тори.

— Список состава комитетов, — потребовала Клодия, постукивая по столу рукой в перчатке.

— Я с удовольствием отправлю вам одну копию по почте, — сказала ей Тори. — Они должны быть готовы к вечеру.

Тут Клодия обратила на Тори все свое внимание:

— У вас, несомненно, есть оригинал, с которого вы можете напечатать для меня копию.

Тут же послышался хор голосов:

— Мисс Томас, сделайте несколько копий через копирку, раз уж печатаете.

Тори поблагодарила их с улыбкой, после чего включила пульт внутренней связи и передала эту просьбу Креншоу.

Через секунду Креншоу вышел и примиряющим тоном заговорил:

— Послушайте, друзья мои, до праздника еще несколько месяцев. Уж пять часов вы точно в состоянии подождать. Мисс Томас занята очень важной текущей работой. О, доброе утро, миссис Гарт; вы чего-то хотели?

Клодия хотела. Пожалуй, голову клубной секретарши на блюде. Она круто развернулась и вышла, бросив на Тори зловещий взгляд, предвещавший проблемы в будущем.

В тот вечер усталая Тори возвращалась домой, ободренная мыслью о том, что осталось всего три месяца, в течение которых ей придется быть выдержанной даже тогда, когда занесенная для удара бейсбольная бита лучше описала бы ее чувство по отношению к некоторым из членов клуба.

На улице появилась Тереза и быстро зашагала рядом с ней.

— Представляешь, сестрица, меня выбрали кандидаткой на титул королевы! Тори, как бы ты поступила, если бы мне повезло и я стала королевой фестиваля?

Тори развернулась вокруг своей оси. Или это развернулись уличные фонари и весь мир вокруг нее? Как она поступит? Уличные фонари? Долларовые знаки? Тереза не устроится на работу, не будет копить деньги на колледж, но будет отправлена в качестве эмиссара в каждый город в границах штата, который может похвастаться ежегодным фестивалем.