Я плохо владею словами, но в выражении экспрессии я особенно хорош. Я смогу показать Пейсли, как сильно нуждаюсь в ней. Я намерен заставить ее осознать ошибку в решении держаться от меня подальше.

Не теряя времени, я срываю с нас всю одежду.

Ее ногти впиваются в мою плоть. Я хватаю ее за волосы. Ее тело прижимается к моему. Мои зубы прикусывают кожу на ее шее. Наша связь жестока и сурова, но в этом вся наша суть.

Забывая о своем эго и о том дерьме, что есть в нас, мы бросаемся в объятия друг друга, безумно желая прикосновений. Я собираюсь трахнуть Пейсли, чтобы заставить ее подчиниться. Жесткий, яростный секс будет полезен нам обоим.

Я разворачиваю ее спиной к себе. Моя рука скользит вниз по ее телу, а Пейсли извивается в моих объятиях, желая, чтобы мои руки спустились немного ниже. Мне нужен ее отклик. Ее стон. Ее крик. И я получаю невероятное удовольствие от того, что завожу ее.

Наконец, мои пальцы достигают пункта назначения. Я усиливаю хватку между ее ног и стараюсь притянуть свою девочку как можно ближе к себе. Мой пах трется о ее зад, а два моих пальца медленно и настойчиво кружат по ее клитору. Низкий стон слетает с ее губ, когда мой рот атакует изгиб ее шеи. Я оставляю следы укусов на всем пути, но она не возмущается и не уклоняется.

Пейсли поднимает руки и грубо хватает меня за затылок.

— Мне нравится чувствовать твою влагу, стекающую по моим пальцам, — одним резким движением я вонзаю свой член в ее киску. — Я так сильно хочу тебя

Я не совру, если скажу, что смысл моей жизни — это ублажать мою девочку. Я живу этим и ради этого. Ради всего, что с этим связано.

Дыхание Пейсли учащается, и я понимаю, что она вот-вот кончит. Ее тело дрожит, и я увеличиваю скорость своих толчков, прежде чем скользнуть одним пальцем в ее влажное естество и потереть клитор. Она прикрывает глаза, прижавшись к моей шее.

Я слегка ослабляю хватку, когда ее колени подгибаются, а из ее груди вырывается серия громких протяжных стонов. Я выпускаю ее из своих объятий, и Пейсли едва не падает на пол. Она слегка дезориентирована от внезапной необходимости использовать мышцы ног, чтобы удержаться вертикально. Но я не позволяю ей прийти в себя.

— Наклонись. Руки на кровать. Ноги на полу.

Пейсли оглядывается через плечо и одаривает меня непослушным блеском своих глаз. В ее взгляде я вижу какое-то упрямство. Ее губы надуты, но я непреклонен. Мои руки сложены на груди. Я голый, во всей своей красе. Не отрывая от меня глаз, Пейсли выполняет мой приказ. Упирается ладонями в кровать и игриво встряхивает попкой, принимая нужное положение.

Я подхожу к ней сзади и еще мгновение наслаждаюсь ее кожей под моими ладонями. Мои руки медленно двигаются вдоль ее позвоночника к попке. Я хватаю ее за задницу, намереваясь вновь погрузиться в ее киску. Мои пальцы устремляются к ее бедрам.

В нетерпении она снова шевелит попкой, но я еще не готов. Я хочу еще полюбоваться ею, прежде чем мы двинемся дальше. Я стою позади и рассматриваю ее полностью обнаженное для меня тело. Моя рука обхватывает член, когда Пейсли оглядывается. Она с жадностью наблюдает за тем, как я поглаживаю себя, любуясь ее великолепными формами. Пейсли облизывает губы, и моя некогда непоколебимая самоуверенность вновь поднимает голову и берет надо мной верх.

— У меня сейчас нет сил, чтобы быть нежным, Пейсли, — хочу, чтобы она услышала меня, прежде чем мы продолжим. Хочу получить ее согласие.

— Мне не нужна нежность, Бёрк.

Разрешение получено.

Пейсли закрывает глаза, словно вид того, как я ласкаю себя, слишком тяжел для нее. Свободной рукой я резко шлепаю ее по заднице. Ее кожа розовеет, а я, будучи мудаком, завожусь от слетевшего с ее губ испуганного писка. Одна моя ладонь поглаживает, успокаивая, разгоряченную шлепком кожу, другую же я прижимаю к ее порозовевшей щеке. Пейсли снова смотрит мне в глаза, и в них впервые с тех пор, как она вошла сегодня в мой дом, вспыхивает огонь.

— Уже лучше, — бормочу я.

Ее пальцы сжимают простыни, а зубки прикусывают нижнюю губу. Она выгибает спину, и охватившее ее возбуждение ясно читается на ее лице.

Как же трудно дальше сдерживаться.

Я встаю рядом с ней, обхватив одной рукой свой член. Другой удерживаю ее за бедро. Я дразню ее вход кончиком члена и усмехаюсь, когда она пытается прижаться к нему. Пейсли заслуживает такого мучительного ожидания за то, что ушла от меня. Я медленно толкаюсь в нее, демонстрируя последние капли сдержанности. Но она резко насаживается на меня, прежде чем я успеваю остановить ее.

Мы соединяемся. Кожа к коже.

Мои пальцы впиваются в ее бедра, когда я ритмично погружаюсь и почти полностью выскальзываю из нее. Ее влага обволакивает меня, и это зрелище сводит с ума. Я с силой вонзаюсь в нее, и Пейсли теряет равновесие. Она падает грудью на кровать, в то время как я продолжаю безумно вколачиваться в нее.

Ее лицо скрыто от меня, а все звуки, которые мне отчаянно хочется услышать, заглушаются подушкой. После всего, через что мы прошли, я хочу видеть ее лицо. Я покидаю ее разгоряченное лоно, и удовлетворяющий меня звук протеста слетает с ее идеальных губ. Я переворачиваю Пейсли на спину и широко развожу ее ноги. Мой член без промедления вновь проникает в нее.

Я не свожу с нее глаз, пока ритмично двигаюсь в ней. Ее великолепные грудки подпрыгивают, а губы образуют сексуальную «О». Я притягиваю ее ноги к своей груди и толкаюсь сильнее, вращая при этом бедрами, чтобы войти как можно глубже. Я использую всю силу своего тела, чтобы увеличить мощность толчков.

Единственное переполняющее меня сейчас желание — это быть прочно связанным с Пейсли таким вот первобытным способом. Потребность и срочность пронзают меня с каждым толчком. Желание и преданность увеличиваются с каждым движением. Ее стоны вдохновляют меня. Прикосновение ее кожи заряжает энергией. А прикованный ко мне взгляд дарит жизнь.

Я скольжу руками вверх по ее телу, обхватываю ладонями ее груди и сжимаю пальцами соски, вызывая ее вскрик. Пейсли синхронно движется при каждом толчке, и мы сближаемся в едином темпе — достаточно жестоком, чтобы заработать синяки.

Я не могу насытиться ею.

Пейсли извивается подо мной, и я знаю, что она уже близко. Она тяжело дышит и больше не может держать глаза открытыми. Она вытягивает руки над головой, и ее тело выгибается над кроватью. Мои пальцы на ее клиторе делают быстрые круговые вращения, а я, не отрывая глаз от ее лица, в ожидании считываю язык ее тела.

Пейсли издает бессвязные стоны, а ее попытки собрать слова в предложения не приносят результата. Ее речь все так же бессмысленна. Она потерялась в своем удовольствии, и именно его я хочу разделить с ней.

Жесткая хватка ее сжавшейся киски посылает меня через край, но я настойчиво продолжаю двигаться в ней. Ворчание и стоны срываются с моих губ, и я теряю контроль над собой. Я кончаю так сильно, что у меня кружится голова.

Прерывисто дыша, я опускаю голову и кладу ее на грудь Пейсли. Ее дыхание успокаивает меня, даруя еще большее умиротворение. Она так великолепно чувствуется подо мной. Я целую ее кожу, чтобы в очередной раз убедиться, что она, как и прежде, рядом со мной. Я безмерно благодарен, что она вернулась ко мне. Я рад, что в этой ситуации прислушался к своей интуиции. Слава богу, я не облажался.

— Встань с меня. Мне пора идти.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — я поднимаю голову и в недоумении смотрю на нее. — Куда ты собралась?

Пейсли прижимается ко мне. Я потрясен ее словами, но не собираюсь отступать.

— Я пришла лишь для того, чтобы забрать свои вещи. Я уже давным-давно должна быть кое-где. Но из-за тебя опаздываю.

— Ты что, издеваешься? Пейсли, я все еще внутри тебя. Что, по-твоему, только что произошло между нами? — я двигаю бедрами, пытаясь вбить в нее свою точку зрения.

— Это был секс, Бёрк. Всего лишь секс. Разве ты не слышал об утешительном сексе после разрыва? Я ничуть не изменила своего мнения о нас.

Мой гнев заставляет меня отодвинуться от нее. Как только между нами образуется достаточно места для движений, Пейсли выскальзывает из-под меня и встает.

Я неправильно оценил ситуацию? Но как такое возможно? Я был уверен, что ее страсть, — это знак ее прощения и примирения. Но, видимо, для Пейсли это лишь способ попрощаться.

— Пейсли, не уходи. Прошу тебя, пожалуйста. Мы можем решить это вместе. Я нуждаюсь в тебе.

— Нет, не можем. Потому что я не хочу. Я не хочу тебя.

И вот она уже одета. Ее туфли болтаются на кончиках пальцев. Она так и не надевает их, когда хватает свою сумку и уходит из моей жизни. Уже второй раз за эту неделю.

Она даже не оглядывается.

Похоже, произошедшее ничего для нее не значит.

Возможно, так оно и есть.

Глава 8

Пейсли

Выйдя из дома Бёрка, я застываю в нерешительности. И целую вечность стою на пороге, словно прикованная к полу. Мне стыдно признаться, но я не могу сдвинуться с места. Я в растерянности. Мой разум нещадно воюет с моим сердцем. Но нельзя забрать свои слова обратно. Я хочу Бёрка, но не должна быть с ним. Нет, если только собираюсь пережить все это, сохранив чувство собственного достоинства. В конце концов, моя голова побеждает, и я делаю первый шаг. Прочь от его дома.

Пора идти на работу.

Мое возвращение в закусочную было достаточно легким. Стоило лишь все объяснить. Мой рассказ кажется небылицей, но доказательств было достаточно. И меня вновь приняли обслуживать столики в том же маленьком кафе, где я работала до этого. До того, как в мою жизнь ворвался Бёрк, а Брэйлин скормила меня волкам.

И вот я стою на остановке возле дома Бёрка. В руке у меня сумка со всеми моими вещами. Я жду автобус, чтобы вернуться в свою часть города. Меня переполняет злость. Я так злюсь на себя, что мне даже трудно устоять на одном месте. Ведь у меня был план! Я собиралась зайти в его дом, забрать свои вещи и уйти, пока Бёрка не было дома. Но как только он сам открыл дверь, я поняла, что мой план рухнул.