— Ты ошибаешься. Ты заслуживаешь меня больше, чем можешь себе представить. Ты заставляешь меня чувствовать себя в безопасности. Желанной. Любимой. Ты сражался за нас, даже когда я отказалась от этого. Ничто не могло противостоять твоей решимости. И тебе не нужно ничего мне доказывать. Ведь я точно знаю, что ты всегда будешь достоин каждой унции эмоций, которые мы разделим. Я люблю тебя, Бёрк. Все, что есть в тебе.

Моя спина соприкасается с холодной простыней, а его пальцы погружаются в мои волосы. Клянусь, он делает это, чтобы скрыть от меня их дрожь. Хотя, казалось бы, он делает это лишь для того, чтобы приблизиться ко мне. Воздух в комнате сгущается. Моя потребность в нем сильна. Наши конечности переплетаются. А мои пальцы непроизвольно сжимают простыню. Наши тела превращаются в ненасытную путаницу плоти и конечностей. Эмоции безудержно бушуют между нами. Каждое прикосновение. Каждый поцелуй. Каждое покусывание. Бьет прямо в сердце. Мы принадлежим миру нашего единства. Вряд ли я смогу что-либо добавить. Эта вспышка во времени — наша. Незапятнанная и раскованная.

Бёрк целует меня с любовью и признательностью. Его пальцы зарываются в мои волосы, а зубы дергают за нижнюю губу. Мои пальцы ненадолго задерживаются на его груди, а затем медленно опускаются к талии. Он шипит, когда мои ногти царапают его плоть. Я прижимаюсь к нему. С жадностью наслаждаюсь его твердостью. Сегодня не будет ни нежного поддразнивания, ни раздражающего промедления.

Я нуждаюсь. И уже готова взорваться.

Его рука тянется к жаждущему его лону.

— Я влажная. Я всегда влажная для тебя. Твои слова. Твое самодовольное лицо. То, как ты заботишься обо мне. Твой сексуальный пресс. Твоя невероятная задница. То, как ты заставляешь мое сердце биться. Все это… — его вторая рука движется вверх и вниз по всей длине его члена, пока с моих губ срываются эротические признания его совершенства, пока я исповедую свою безумную тягу к нему. Мои откровенные грязные слова магнитом притягивают его ко мне. — Все в тебе возбуждает меня, как ничто прежде. Мне не нужны предварительные ласки, Бёрк. Мне нужно, чтобы ты взял меня. Чтобы любил. Медленно. Быстро. Грубо. Мягко. Я хочу, чтобы ты был во мне, как десять минут назад. Трахни меня. Люби меня. Возьми меня. Отдай мне всего себя. Я жажду этого.

Огонь бушует в его глазах. Он опускается на меня всем телом и пристраивается к моей киске. Мышцы на его шее напрягаются, когда он трется своим членом о мою влажную щелочку. Медленно, одним движением, переворачивающим мой мир с ног на голову, Бёрк погружается в меня. Скользит до тех пор, пока его тазовая кость не касается моего клитора. Несколько долгих мгновений мы остаемся неподвижными. Наслаждаемся яростной атакой друг друга. Запечатлеваем этот миг навсегда. Эту всепоглощающую любовь между нами.

Его голова опускается, и его губы касаются кожи на моей шее. Его горячий язык извивается, оставляя влажную дорожку от плеча до самого уха. Его зубы впиваются в нежную плоть прямо перед тем, как он шепчет:

— Я люблю тебя.

Жар от его слов, обжигающий мою кожу, пробегает по венам тысячами мурашек. Мое дыхание затрудняется, а сердцебиение ускоряется. Его пальцы переплетаются с моими. Бёрк неотрывно смотрит мне в глаза. На мгновение его губы отрываются от моих. И он крадет мой воздух, вдыхая в меня свою жизнь. Он двигается медленно, его движения легки. Мы не торопимся. У нас есть все время этого мира.

Целая жизнь.

Вместе.

Покачивание его бедер. Его прикосновения. То, как он смотрит на меня. Все, что нас связывает. Все это усиливает страсть в моей душе. Бёрк заставляет меня оцепенеть и ожить одновременно. Мой мозг отключается, а сердце разрывается. Я реагирую на каждое его движение. На каждый шепоток обожания. Он раздвигает мои бедра и толкается еще глубже. Так глубоко, как никто и никогда еще не был внутри меня.

— Бл*дь. О, Бёрк. Да!

Движение его члена пробуждает мою точку G. С каждым толчком он нажимает на нее снова и снова. Пальцы на моих ногах поджимаются. Руки непроизвольно обхватывают его плечи, пока он медленно и размерено трахает меня. Каждое движение его бедер тщательно продумано. Он заполняет меня так глубоко и так резко, что вызывает горячий поток между моих ног.

Его пальцы скользят между нашими телами, и я провожаю их взглядом. Вместе мы наблюдаем за каждым глубоким толчком и каждым томительным скольжением. Это зрелище — вид того, как его член входит и выходит, — заставляет меня задыхаться и стонать. Все мое существо сосредотачивается на этом. На том, как следы моего возбуждения покрывают его длину. На том, как его пальцы танцуют на моем клиторе. На том, как он плавно входит в меня.

Мои глаза закатываются, и, клянусь, мое зрение затуманивается от восторга.

Мои ногти впиваются в кожу на его плечах. Мои зубы с такой силой прикусывают нижнюю губу, что я начинаю чувствовать привкус крови. Все мое тело слегка покалывает. Моя спина выгибается. Пот покрывает мою кожу. Бёрк жестко целует меня. Его язык трется о мой, и он ускоряет темп своих бедер. Его руки жестко сжимают мои бедра, оставляя на них синяки. Но тут Бёрк неожиданно отстраняется, — прямо на пике моего оргазма — и я в растерянности хватаю ртом воздух. Его глаза пронзают меня, считывая все мои чувства как открытую книгу.

— Скажи это.

— Я... я... — оргазм захватывает каждую клеточку моего тела, и у меня перехватывает дыхание.

Сформировать предложение из трех простых слов, которые он сейчас хочет услышать, становится в эту минуту практически невозможным для меня. Во всяком случае, пока я нахожусь на этой ошеломляющей высоте.

Его глаза приказывают подчиниться. Его еще более мощные толчки заставляют безоговорочно выполнить его желание. Его глаза умоляют, а тело требует. И я хочу сказать. Хочу говорить ему это снова и снова.

— Черт побери, Пейсли. Скажи это для меня, детка. Кричи, пока я заставляю тебя кончать.

«Черт, я не могу отказать ему!»

— Я люблю тебя, — слова вылетают сами. — Люблю...

Его бедра соприкасаются с моими и вынуждают меня говорить еще и еще.

— Я люблю тебя, — мое тело дрожит и распадается на части. — Я люблю тебя! — я повторяю это снова и снова, пока он подводит меня к грани. Иногда я срываюсь на бессвязное бормотание, но мне все же удается выкрикнуть это признание так громко, как только позволяют мои легкие. Эти три слова подобны благоговейной похвале за каждую волну дрожи и покалывания, охвативших мое тело.

Я кончаю. Тяжело. Сумасшедше.

Как безумная кричу о своей любви к нему.

Бёрк падает за край вместе со мной, едва мышцы моего влагалища крепко сжимают его член. Он стонет. С глубоким мужским удовлетворением. И тут же мощно кончает. Он опускается на меня сверху, и это довольно приятная тяжесть.

— Черт, я люблю тебя, Пейсли.

Мои ноги обвиваются вокруг него. Он все еще внутри меня. И все же недостаточно близко.

— Черт, я тоже люблю тебя, Бёрк.

Он смеется над тем, как точно я скопировала его эмоции, повторяя его утверждение. И некоторое время мы лежим весьма довольные друг другом. Я даже не мечтала о лучшем моменте для таких сокровенных слов, как «я люблю тебя», которые услышала впервые в жизни от кого бы то ни было. Слова, исходящие из сердца Бёрка, — это как глазурь на торте.

Я вздыхаю и крепче прижимаюсь к нему, когда он перекатывается на бок.

— Я — засранец.

Мои губы дрожат, и ленивый смех срывается с них.

— Это совсем не то, что я ожидала услышать от тебя. Ни в малейшей степени.

Бёрк хмурится, а я начинаю нервничать.

— Мне надо идти. У меня назначена встреча с детективом. Я сожалею, что выбрал неудачный момент для признания в своих чувствах. Не тогда, когда не могу остаться. Но я не мог больше держать их внутри и...

Я прерываю его слова поцелуем. Так много всего происходит помимо наших заверений в любви и ленивых утренних ласк. И я ни в малейшей степени не буду винить его за уход. Он вернется, и у нас будет еще много совместных дней и ночей. Коварные преступники не собираются откладывать свои планы из-за того, что Бёрк признался мне в любви. Кроме того, у меня есть план. И мне еще нужно обдумать кое-какие детали, прежде чем я представлю свою новую идею целующему меня сейчас мужчине.

— Иди. Не надо никаких объяснений. Увидимся, когда вернешься.

Он встает с кровати, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не вцепиться в него и не затащить обратно в постель. Без него кровать кажется слишком большой и холодной. Но, к сожалению, он уже надевает какую-то одежду.

— Сделаешь мне одолжение?

Мне приходится задрать подбородок, чтобы увидеть его глаза.

— Пока меня не будет, постарайся вытащить Тиган из ее комнаты хоть на какое-то время. Она уже достаточно окрепла, чтобы передвигаться. Пусть Кай, на всякий случай, поможет ей спуститься по лестнице. Я беспокоюсь за нее. Она до сих пор не хочет говорить. На ее хрупкие плечи легло непосильное бремя. Возможно, тебе повезет чуть больше, и она с тобой немного раскроется.

— Я так и сделаю.

Тиган действительно через многое прошла. Я слышала ее крики. Мне больно думать о том, что ублюдки провели этого почти еще ребенка по всем кругам ада. И с тех пор она застряла в постели. Но это, безусловно, не может помочь ей отойти от случившегося.

— О, и еще, Пейсли… — он делает паузу. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Я иду искать Кая, уверенная в том, что он где-то здесь. Теперь они с Бёрком ни за что не оставят нас одних в доме. Они тщательно следят, чтобы, по крайней мере, один из них всегда был с нами. Конечно, их можно понять. Но все же это немного раздражает.

Неожиданно ловлю себя на том, что как параноик оглядываюсь через плечо, пока крадусь по коридору к комнате Тиган. Это единственное место, где я еще не искала Кая. Ожидаю, что вот-вот услышу их голоса. Но так ничего и не слышу. Я нервничаю, пока на цыпочках медленно двигаюсь по коридору. Ее дверь появляется в поле моего зрения, и она приоткрыта. Но оттуда по-прежнему не доносится ни единого звука.