— Это и есть та слезливая история, которую ты всем рассказываешь? Я-то давно знаю правду о вас. Вы обе — шлюхи-манипуляторши. Вы, бл*дь, прете по жизни, используя людей для своих сучьих целей, и убиваете всех, кто встает на вашем пути.

Если говорить о Брэйлин, то это, скорее всего, правда. Но на счет Пейсли он глубоко заблуждается. Я бросаю взгляд на Брэйлин, пытаясь понять, разделяет ли она его бредни, но по ее лицу нельзя сказать ничего определенного.

— Неужели твой шантаж так же лжив, как и твоя память о прошлом?

— Мне нужны деньги. А у твоего парня здесь много чего есть.

«Этот ублюдок не получит от меня ни цента!»

— Я принес свидетельства истинной натуры Брэйлин. Толстую папку с документами о ее психопатическом характере и поведении. Эти материалы составляли курирующие ее социальные работники. Но вижу, эта информация бесполезна, раз уж она сидит рядом со мной связанная.

Я вижу, что Пейсли понятия не имеет, о чем он говорит. Она ничего не знает об этих бумагах на Брэйлин. Ее глаза мечутся туда-сюда между двумя людьми, которые должны были стать ее семьей.

— Я расскажу тебе все, что касается тебя, если ты позволишь мне поиграть с этой шлюшкой. Моя дрянная приемная дочь продает себя лишь тому, кто может себе это позволить. Оставьте ее связанной и дайте мне пять минут. Я хочу, чтобы она покаталась на моем члене, пока будет называть меня папочкой.

Этот мужик явно слетел с катушек. Пейсли, качая головой, направляется к Брэйлин. Она вынимает кляп у нее изо рта, и они обмениваются взглядами, которые я не могу полностью расшифровать.

— Ты ведь не позволишь ему прикоснуться ко мне, правда? — шепчет ей Брэйлин.

Пейсли, которая при любых обстоятельствах остается верной себе и тому хорошему, что живет внутри нее, качает головой. Брэйлин расслабляется. Сидя напротив Джо, она усмехается ему со своего места.

— Я хочу знать, что у тебя есть на Брэйлин, — говорит ему Пейсли.

— И почему тебя это волнует? Ты же уже поняла, какая она дрянь.

— Я не собираюсь играть в твои игры, Джо. Ты, бл*дь, не в том положении, чтобы заключать сделки. Мне нужна любая информация, которая у тебя есть. Сейчас же! Где находится эта чертова папка?

Пейсли задумчиво оглядывает комнату и стоящих вокруг нас парней. Каллен делает шаг вперед и протягивает зеленый рюкзак. Я забираю его и несу Пейсли. Она жестом просит меня проверить его содержимое. Внутри, среди мусора и прочего хлама, действительно нахожу черную папку, которая кажется довольно тяжелой, пока я ее вытаскиваю. Пейсли с любопытством наблюдает, как я, отбросив рюкзак на пол, открываю ее.

Просмотрев бегло несколько первых страниц, начинаю говорить:

— Есть свидетельства соседей о жестоком обращении с животными. По конкретным инцидентам есть заявления очевидцев и родителей, детей которых Брэйлин запугивала или избивала. Также есть документы о кражах и вандализме, подписанные свидетелями происшествий. В свои шесть лет она отсидела три месяца в исправительной колонии для несовершеннолетних, а затем еще восемь месяцев — до полного официального отбытия наказания — она провела в психушке.

— Как я могла остаться в полном неведении? — тихо бормочет Пейсли.

Но я еще не закончил.

— Ее подозревали в том, что, заманив маленького мальчика в лес, она привязала его на два дня к дереву. Сведения о том, что происходило в эти два дня, нечетки. На мальчике не было никаких видимых следов насилия. Отсутствие доказательств его словам не позволило следствию использовать его историю.

Да-а, папка под завязку набита жалобами. Некоторые из них доказаны, а некоторые так и остались без подтверждения. За отчетами — десятки рисунков. Разноцветными карандашами изображены вызывающие ужас образы. Поверить не могу, что эти картинки сделаны детьми.

— Джордан Харрис, — Джо кашляет и качает головой, прежде чем продолжить, — это подводит нас к тому, как именно Пейсли связана со всем этим, не так ли? По окончанию следствия первоначальное обвинение против Брэйлин было снято. Слово одного проблемного ребенка против слова другого. За свои короткие годы жизни они оба успели побывать в таких историях, с чем большинство людей не сталкивалось за всю свою жизнь. Люди с легкостью отворачиваются от происшествия, если жертвами становятся дети из бедных семей с серьезными проблемами. Но на этом история не заканчивается. Правда ведь, Пейсли?

Моя девочка молча расхаживает по комнате.

Понимает ли она, о чем говорит этот ублюдок?

Конечно, я давно уже знаю, что Брэйлин — эгоистичная бессердечная сука. Но даже для такой стервы это уже перебор. Мне все это больше напоминает типичный пример потенциального серийного убийцы. Собранные в этой папке документы и их временные рамки показывают, что проблемы и жалобы почти прекратились после ее лечения в психиатрической больнице — до того, как Пейсли появилась в ее жизни. Но как могли социальные работники сознательно поселить ребенка в одну комнату с маленькой девочкой, у которой уже были такие явные и серьезные проблемы с психикой?

В помещении слишком тихо. Никто не произносит ни слова. Все взгляды устремлены на Пейсли. Я хочу побыстрее закончить со всем этим и всадить пули в голову этой сучке и этому ублюдку. С ложью покончено. Пора переходить к следующему этапу.

Но я не могу. Пока не могу.

— Выкладывай все, нахрен! — рычит Пейсли. — Рассказывай все, что знаешь. Джордан Харрис не имел никакого отношения к причинам, по которым мы сбежали. Для меня он был всего лишь странным ребенком из соседнего квартала. Я не перебросилась с ним ни единым словом. Не могу понять, что ты пытаешься мне сказать.

— Он был странным ребенком лишь потому, что так и не оправился после того, что сделала с ним Брэйлин в том лесу. Его госпитализировали в тот же день, когда вы обе исчезли. И это вовсе не совпадение, — выродок усмехается, обнажая гнилые зубы. Отвратительное зрелище. — Проверь боковой карман рюкзака. Ты найдешь старый дневник своей подружки, брошенный во время вашего побега. В нем подробно описан каждый аморальный поступок, совершенный ею в детстве. Включая оба случая с Джорданом.

«О, этот ублюдок подписал себе смертный приговор, явившись за моей девочкой. Клянусь, к завтрашнему утру он уже будет кормить рыб на дне залива».

Пейсли листает старый дневник Брэйлин, а я ухмыляюсь Джо. Ее расстроенный голос прерывает мое молчаливое злорадство.

— Ты мне врала, Брэйлин. Оказывается, все наши отношения — просто чушь собачья! Ты никогда не была на моей стороне. Ты убедила меня сбежать лишь ради своих эгоистичных желаний. Тебя никогда не волновала моя судьба. И ты всегда была чудовищем. А все, кого я люблю, благодаря тебе — в большой опасности!

— Вот только не надо драматизировать. Ты всегда была королевой драмы. Какая разница, почему мы тогда ушли? Нам было намного лучше одним, чем в том доме, — Брэйлин и Пейсли сверлят друг друга непримиримыми взглядами. Каждая пытается отстоять свою правоту. Две прожившие ни один год вместе женщины — и в тоже время, трудно даже предположить насколько разные. — Ты, Пейсли, на каждом шагу смотрела на меня сверху вниз. И, тем не менее, я всегда оберегала тебя. Ведь это меня бил Джо, когда у меня не получалось успокоить тебя во время твоих ночных кошмаров. А Джордан Харрис — урод, о котором я позаботилась. Лишь благодаря мне ты выжила на улице. Без меня ты бы не продержалась и пару месяцев. А чтобы найти нам жилье, мне пришлось трахнуться с домовладельцем…

«Да, у этой сучки на все находятся объяснения. Но, к сожалению, они оправдывают ее лишь в ее собственных глазах».

— Всю свою жизнь я защищала тебя, а в благодарность ты собираешься уничтожить меня. Не тебе учить меня верности. И это вовсе не мне нужно ей учиться.

— Ошибаешься, мне-то как раз и не нужен никакой урок. Бёрк предан мне. Кай предан мне. Тиган предана мне. Я вижу все, что мне нужно знать, — Пейсли подскакивает к Брэйлин, хватает ее за подбородок и приподнимает так, чтобы смотреть ей в глаза. — Ты никогда меня не защищала. Ты заботилась лишь о себе, а меня просто прихватила с собой за компанию. А как только я оказалась на пути к тому, чего хотелось тебе, ты ударила меня ножом в спину. ТЫ. ПРЕДАЛА. МЕНЯ. Ты пыталась убедить меня, что это Бёрк с Каем отправили меня на ферму, — она ослабляет хватку на лице Брэйлин и отталкивает ее. — Знаешь что? С меня хватит. С меня хватит всего этого. Я не собираюсь больше стоять здесь и слушать все эти бредни. Все, что вы двое еще хотите сказать, можете сказать друг другу. А я больше не хочу ничего слышать, — Пейсли направляется к двери склада.

«Черт, а она заводит меня, когда становится слегка агрессивной!»

Я быстро иду за ней, опасаясь, что могу потерять ее из виду. И уже на ходу через плечо бросаю Каллену:

— Убей его и избавься от тела. Брэйлин пусть пока посидит связанной. А этот ублюдок нам больше не нужен.

Каллен кивает и направляется к запаниковавшему Джо.

«Собаке — собачья смерть!»

Немного приотстав, я следую за своей девочкой. Пейсли ругается вполголоса и пинает землю. В любой другой ситуации ее экспрессия восхитила бы меня. Но сейчас для меня невыносимо осознание, что она этим пытается снизить стресс и свое беспокойство. Я сокращаю расстояние между нами и притягиваю ее к себе. Мои руки обвивают ее, и она расслабляется от моих прикосновений. Я стираю пальцами ее пот, и озноб охватывает ее тело, когда я глажу ее по влажным волосам. Моя малышка тяжело вздыхает и падает в мои объятия. Ее тело сотрясается, и из легких вырываются сдавленные рыдания. Я не прекращаю крепко обнимать ее, пока она выплескивает свое разочарование. Надеюсь, хоть немного утешу ее.

— Эти люди не заслуживают тебя. Они недостойны даже знать тебя.

— Я просто в шоке. Я никогда не доверяла Джо и не беспокоилась о нем, но... — ее голос срывается, и она делает глубокий вдох, — но Брэйлин… мне казалось, была моей семьей. Я столько пропустила, не замечая, так много игнорировала. Мы могли бы избежать всего этого, если бы я вовремя увидела ее истинное лицо.