— Майкл, это мой брат!

— Да теперь-то я знаю, что он твой брат! Я уже в Центре Помпиду догадался, что это твой брат. Ты же говорила, что твой брат работает на телевидении, а я тогда посчитал, что ты врешь. Ну идиот я, Эле! Ну не поверил тебе! Я тебя тогда дико хотел, но вот поверить… А ты бы сама поверила в чушь про брачное агентство по электронной почте какого-то брата? Когда все вокруг врут, карнизы валятся на голову, финские кузины в банных халатах! А потом мессир Оникс собственной персоной!

— Кто?

— Ой, Эле, ну этот твой приятель, в смысле, мой избиратель из Оклахомы. Ну ладно, Эле, потом. — Майкл выразительно посмотрел вниз. — Дорогая, видишь, я опять хочу тебя…

— Э-э-э… Да, очень хорошо. А что ты делал в Центре Помпиду? — спросила я и принялась вытирать волосы.

— Эле! — Он в отчаянии замахал руками. — Ну там было мероприятие нашего фонда, фонда Уоллеров. «Мировая совесть», Ну, такой всемирный фонд поддержки журналистов. Дед основал. Он журналистом на войне был. Эле, ты же понимаешь, мне это сейчас для предвыборной компании важно. Телевидение, то-сё… баллотируюсь в сенат штата… Я, собственно, и прилетел-то ради этого фонда. А завещание что! Завещание просто совпало, была возможность, я и прилетел раньше. Брунсберри бы и без меня… Ну, я, Эле, ну, Эле…

— Я слушаю, слушаю, Майкл. Очень интересно. Никс говорил мне, что ты важная персона. Он очень удивился, когда увидел тебя в бизнес-классе.

— Ох, Эле… — Майкл покусал губы, снова выразительно показывая мне свою боевую готовность. — А у тебя что, нет фена?

— Тебе нужен фен?

— Эле, ты нарочно изводишь меня?

— Иди сюда. — Я обняла его и прижалась губами к губам.

— Эле, Эле… — простонал Майкл и очень ловко подхватил меня; я опять оказалась на нем в позиции всадника, правда, не на полу, а на дне ванны, и невольно хмыкнула, вспомнив про «пятки» и «пришпорить». — Что смешного? — отреагировал он.

— Все хорошо, Майкл. — Я наклонилась и поцеловала его грудь. — Но хотелось бы в постели.

— Тебе холодно?

— Скорее мокро.

— Тогда держись крепче за шею, я отнесу тебя в постель.

— Потом, Майкл… Я, кажется, уже поплыла…

— Ага, у тебя мутные глаза!

— Помолчи, ты сбиваешь меня… — Я опустила веки, и его улыбка опять, отделившись от лица, начала расти и входить в меня, она росла, росла, росла…

Но тут вдруг я почувствовала, как он приподнял мои бедра над собой, я хотела крикнуть: «что ты делаешь?!» — но не успела, потому что его губы вместе с языком и улыбкой в буквальном смысле слова вошли в меня, а пальцы Майкла скользили по моим бедрам так же нежно, как хрупкие струйки душа, лившиеся на мою грудь. И из моих глаз потекли слезы: теперь я точно умру от восторга, мой организм не выдержит такого, это слишком хорошо, это не для живого человека…

— Не надо, Майкл! Пожалуйста, больше не надо! Это… Это слишком! Это слишком хорошо! — Кажется, я уже рыдала в голос. — Пожалуйста! — Но в этот момент его язык коснулся какой-то особой точки. Взрыв!

Я вскрикнула, обрушиваясь в темноту…

— Что же нам делать? — озабоченно спросил Майкл, когда я, открыв глаза, приходила в себя, но почему-то уже на кровати в гостевой комнате.

— Не знаю, — честно прошептала я. — Я хочу пить…

— На. — Он протянул мне стакан; из одежды на нем была одна рубашка. — Я уж и брызгал на тебя и даже, извини, пришлось хлопнуть по щекам. Ты всегда отключаешься, когда кончаешь?

— Не могу сказать. — Я жадно выпила воду. — Но раньше никогда не было такого.

— А ты кончала раньше?

— Ты странный. Наверное. Или ты… Ты ревнуешь?

— Это ты странная. Ты сказала, что между нами ничего нет, кроме секса, но, по-моему, ты о нем даже толком не знаешь. Тоже мне француженка!

— Тебе так со мной плохо?

Он засмеялся. Громко. Я почувствовала обиду.

— Ну вот. Я толстая и смешная.

— Да ты супер! У тебя тонкая талия, она помещается в моих руках. — В подтверждение Майкл сцепил свои пальцы у меня на талии. — И роскошная грудь, стоячая, огромная. А какие бедра! Ноги! Попа! Это же с ума сойти можно, что ты с твоим темпераментом до сих пор не знала, что такое оргазм!

— Мне не нравятся такие слова, Майкл.

— А процесс?

Я промолчала.

— Ладно, ладно, не дуйся, дорогая. — Майкл наклонился и аккуратно поцеловал меня. — Будем потихонечку обучать, приучать. Ты ведь и в первый раз отключилась, только на мгновение. Да-да, детка. Я заметил, но как-то не придал этому значения, я ведь мог и ошибиться. Я слышал, что такое бывает с женщинами, но не сталкивался никогда.

— И ты решил проверить во второй раз?

— Да нет, конечно. Просто я моментально кончил, едва дотронулся до тебя. Я посчитал, что так будет нечестно, и хотел, чтобы и ты получила полное удовольствие. А ты пятнадцать минут не могла прийти в себя! Может быть, и двадцать. Я же не засекал время. Просто я перепугался до истерики! Хотел даже «скорую» вызывать, а не знаю, как у вас вызывают «скорую»!

— Один и пять, — сказала я. — Пятнадцать.

— Хорошо. — Он фыркнул. — Теперь буду знать. Кстати, как позвонить в ближайший ресторан, чтобы нам принесли какой-нибудь еды?

— Зачем? Всего полно в холодильнике. Сейчас что-нибудь приготовим.

— А ты умеешь готовить?

— То есть?

— Нет, правда ты умеешь готовить?

— А твоя мать разве не умеет?

— Нет, конечно. Она тоже юрист, как ты. Только я не помню, чтобы она когда-нибудь готовила.

— Твоя мать работает?

— Ха! Еще как. — Майкл развеселился. — Она — одна из самых известных специалистов по защите прав женщин. У нее контора не меньше, чем у твоего мэтра Ванвэ. Но одни тетки!

— Я была уверена, что жены богатых людей не работают. Зачем, когда и так все есть?

— Дело не в том, есть или нет. Ее же никто не заставляет. Просто матери хочется социальной активности, приносить другим женщинам пользу. Что в этом плохого? Кстати, ты бы тоже смогла работать в ее конторе, если, конечно, тебе это…

— Майкл, — перебила его я, — ты не очень торопишься?

— Эле, тебе ведь уже лет тридцать? Да? А насчет президента я, кажется, доходчиво объяснил. Что тебя смущает?

— Но мы живем в разных странах, я — француженка, ты…

Он лукаво повел бровью.

— А по-моему, ты как раз и искала мужа-американца. Кто обращался в брачную контору?

— Майкл, я тебе уже говорила, что это была глупая шутка моего брата. Вставай с кровати, надо правда чего-нибудь поесть.

— Глупая не глупая, но без мессира Оникса, я даже думать боюсь, чем бы закончилась вся эта история.

— Никс и тебе успел рассказать свое семейное предание?

— Эле, может быть, мы позвоним в ресторан? А сами полежим еще немного, поболтаем? — Он провел рукой по моему бедру, опускаясь ниже, и зашептал на ухо: — Тихонечко, по-бойскаутски…

От его дыхания у меня опять начала подкруживаться головы. Но, честно говоря, перспектива вновь лишиться чувств меня пугала, и я твердо произнесла:

— Майкл, если со мной опять случится голодный обморок, пеняй на себя. Телефон «скорой» ты уже знаешь.

— Ну вот, — демонстративно обиженно протянул Майкл и сел на кровати. — Кому все, кому ничего.

— Интересно, кому это ничего? — спросила я, вставая и закутываясь в плед. — Тебя обошли во втором завещании?

Он вскочил.

— Значит, ты про него знала?

— Нет, конечно. Сегодня утром обмолвился мэтр Ванвэ, когда разрешил мне поболеть.

Майкл впился в меня глазами. Впрочем, это опять был не Майкл, а вчерашний перепуганный и агрессивный мистер Уоллер! Я постаралась продолжить как можно спокойнее:

— Просто знаю, что оно почему-то заверено монахами аббатства Мон-Сен-Мишель. И ничего больше.

— Потому ты и была уверена, что никто не покушается на мою жизнь? — спросил он, словно не слыша моих пояснений.

— Майкл? Что с тобой? Все хорошо. Насколько я поняла, Никс помог тебе найти правильную финскую кузину. А новым завещанием займется Мишель Сарди. Это очень знающий специалист. — «По корпоративным искам» и «которому полезно пообщаться с монахами», я, естественно, опустила. — Я не думаю, что там что-то такое особенное в этом завещании, мэтр Ванвэ сказал бы мне. Ты рано или поздно унаследуешь свой замок. Просто странно, откуда оно всплыло?