Бернар бросил на нее сочувственный взгляд.

— Я даже не догадывался, что у вас с Винченцо все так непросто… А ты никогда ничего об этом не рассказывала…

Микела утвердительно кивнула.

— Да, не хотела выглядеть излишне сентиментальной.

— А теперь? — осторожно спросил Бернар.

Микела задумчиво пожала плечами.

— А теперь все прежние страхи мне почему-то кажутся бессмысленными… Наверное, пришла наконец пора стать самой собой и узнать, как отнесется к этому Винченцо: примет меня такой, какая я есть, или с легкостью забудет навсегда.

Бернар дружески обнял ее, ободряюще похлопав по плечу.

— Знаешь, хотя твои слова прозвучали не очень оптимистично, все же я рад, что ты нашла в себе силы произнести их… Уверен, Винченцо будет счастлив узнать тебя такой… Вот увидишь, скоро один из этих голубков прилетит к тебе обратно…

Неужели подруга Алессии сказала правду, и она сейчас, как и мой трусливый братец, тоже здесь, в Венеции? Интересно, что она здесь забыла? — размышлял Альдо, пробираясь сквозь толпу туристов, заполонившую мост Риальто. Не иначе как в нынешнем сезоне этот город пользуется повышенным спросом у тех, кто собрался в бега, невесело усмехнувшись, подумал он. Если, конечно, та простуженная девица не соврала мне, заодно сымитировав по телефону насморочный голос… Но даже если и так, то мне все равно не остается ничего другого, как поверить ей на слово… Ведь от своих подчиненных я так ничего толком и не добился… Сказали только, что Алессия появилась в автосалоне на несколько часов, а потом ей кто-то позвонил и она исчезла, не сказав никому ни слова… И это вполне в ее духе… Она всегда любила уходить по-английски… Даром что итальянка… Да и отели она тоже предпочитала тихие и неприметные… Значит, и здесь выбрала что-то подобное… Придется пройтись по спрятанным в переулках гостиницам…

Альдо пересек улицу, сплошь занятую барами и тратториями, и, свернув в ближайший переулок, принялся внимательно разглядывать попадавшиеся по пути здания и вывески… и вдруг увидел в витрине крохотного ювелирного магазинчика свою неуловимую беглянку, которая, как ни в чем не бывало, примеряла перед зеркалом серьги.

Решив не тратить времени на бесполезное подглядывание, Альдо распахнул отозвавшуюся мелодичным звоном колокольчика дверь магазина.

— Я бы хотела еще примерить вон те, серебряные… в виде пирамид… — придирчиво оглядев свое отражение, попросила Алессия.

— Тебе бы пошло что-нибудь более оригинальное, — встав у нее за спиной, тихо проговорил Альдо, вспомнив о подарках, которые он предлагал Микеле. — Например, браслет в виде переплетающихся морских звезд или колечко-иероглиф из розового золота…

Алессия стремительно обернулась, и Альдо увидел мягкие черты ее лица, обрамленного темно-каштановыми локонами, поблескивавшие карамельным оттенком губы, родинку на левой щеке и ясный взгляд карих глаз, в котором промелькнуло сначала удивление, затем растерянность и наконец гнев.

— Готов поспорить, что сейчас ты спросишь меня, что я здесь делаю! — скороговоркой выпалил он.

Алессия капризно передернула плечами.

— Меня это не интересует… Если ты помнишь, мы расстались, а значит, больше не обязаны ничего объяснять друг другу.

— Мы всего лишь поссорились, — возразил Альдо, прижимая ее к себе. — Неужели мы позволим какой-то банальной ссоре вычеркнуть друг друга из жизни?

Алессия рассерженно оттолкнула его и, смерив ледяным взглядом, отчеканила:

— Ты слишком поздно задал этот вопрос. Я тебя уже вычеркнула из своей жизни и возвращать обратно не собираюсь. Что, не ожидал? — поинтересовалась она, заметив потерянное выражение его лица, и, беззаботно пожав плечами, продолжила: — Ничего, зато теперь тебе уж точно не придется понапрасну разбрасываться частями своего драгоценного тела… Ведь безбоязненно предложить женщине руку и сердце может только мутант, а у тебя, как известно, несколько другой диагноз… Законченный циник и негодяй, — со вздохом притворного сочувствия объявила она, повернувшись к наблюдавшему за их диалогом продавцу, и, не обращая больше на Альдо ни малейшего внимания, продолжила примерять серьги.

А он так и остался стоять, устремив куда-то в пространство невидящий взгляд. Перед ним вдруг возникло саркастически ухмыляющееся лицо Винченцо, с которым он встретился несколько часов назад в его гостиничном номере.

— Кто бы мог подумать, что такой законченный циник, как ты, способен приехать из Модены в Венецию только для того, чтобы передать другому цинику романтическое письмо… — небрежно помахав в воздухе открыткой с голубками, проговорил Винченцо и, немного помедлив, иронично уточнил: — Неужели ты и вправду приехал сюда только из-за этого вот послания?

— Не только, — сдержанно ответил Альдо. — Алессия сейчас тоже в Венеции…

— Ну слава богу, — шутливо выдохнул Винченцо. — Ты меня порадовал.

— Тем, что она тоже здесь?

— Нет, тем, что ты приехал сюда из-за нее… А то я уж было подумал, что тебя прислала моя взбалмошная невеста, — с усмешкой проговорил он и секунду спустя уточнил: — Бывшая.

Альдо понимающе кивнул.

— Значит, ты все-таки не изменил своего решения променять ее на казино… — пробормотал он и, окинув своего брата внимательным взглядом, продолжил: — А ведь она любит тебя… И тебя и того мерзавца, который накрепко застрял в тебе… По-настоящему любит, понимаешь ты это?

Винченцо недовольно поморщился.

— Давай не будем сейчас обсуждать все эти сентиментальные словечки… Любит, не любит… Теперь это уже неважно. Джованна сдержала свое обещание, и «Счастливая фишка» скоро станет моей. Так что я благодарен тебе за достоверно сыгранную роль… Возможно, даже слишком достоверно, раз Микела решилась написать тебе такое… — с двусмысленной усмешкой добавил он. — Ну а теперь — финита ля комедия… Как говорят киношники: стоп, снято. Всем спасибо.

Альдо с печальной иронией покачал головой. Вся его недавняя злость на брата вдруг словно испарилась, уступив место жалости к нему.

— Получается, все, что произошло со всеми нами за последние несколько дней, для тебя не больше чем комедия? — задумчиво спросил он.

Винченцо равнодушно пожал плечами.

— Называй это как хочешь. Главное, что все закончилось и ты можешь вернуться к своей привычной жизни, к истосковавшимся по тебе «фиатам», «мазерати» и «феррари»… Да, чуть было не забыл требующую особого подхода модель по имени Алессия, — шутливо хлопнув себя ладонью по лбу, добавил он.

— А как же Микела? — пропустив его шутку мимо ушей, спросил Альдо.

Винченцо сделал неопределенный жест.

— А что Микела? Микела тоже отлично сыграла свою эпизодическую роль в моей жизни. И ей тоже отдельное спасибо. Большое и человеческое. Которое, раз уж ты решил побыть ее посыльным, можешь передать ей при встрече вместе с этим платьем…

Он заглянул в ярко-оранжевый глянцевый пакет и удовлетворенно покивал.

— Ее французский друг постарался на славу… Даже в сложенном виде оно напоминает шедевр… Который Бьяджо, будь он все еще портным, вряд ли бы осилил…

— У него еще будет возможность перенять опыт своего нового патрона, — хмуро сообщил Альдо.

— Нового патрона? — подозрительно прищурившись, переспросил Винченцо. — Что ты имеешь в виду?

— Кого, — так же хмуро поправил своего брата Альдо. — Это ты поймешь, когда вернешься в Модену… — многозначительным тоном пообещал он и, забрав у него открытку, направился к двери. — Платье можешь оставить для следующей претендентки на эпизодическую роль, — бросил он на прощание.

— Спасибо, синьор. Вы очень терпеливы, — прервал воспоминания Альдо радостный голос Алессии. — Я с удовольствием порекомендую ваш магазин всем своим знакомым. — Она протянула продавцу деньги и, бросив в сторону Альдо мимолетный взгляд, продолжила со снисходительной улыбкой: — А вот как раз и один из них… Сдачу отдайте ему. Должна же я тебе хоть как-то компенсировать затраты на поездку, — рассудительно проговорила она, обратившись к Альдо, и, спрятав коробочку с серьгами в карман ярко-розовой замшевой куртки, устремилась к выходу.