Альдо задумчиво улыбнулся.

— Пожалуй, эту историю можно назвать не только невероятной, но и незабываемой… — тихо проговорил он. — Ведь если бы не она, мы сейчас не стояли бы здесь, наслаждаясь этой ночной тишиной…

— Вот как? Ты меня заинтриговал… — оживилась Алессия и, положив подбородок ему на плечо, попросила, словно ребенок, желающий услышать продолжение сказки: — Ну же, не томи меня, расскажи, что там с тобой приключилось…

Альдо снисходительно улыбнулся, обняв ее за плечи.

— Много всего… Так сразу трудно сообразить, с чего начать… Лучше я покажу тебе то, что осталось у меня на память об этой истории…

Он прошел в комнату и через несколько секунд вернулся обратно, держа в руке небольшую открытку.

— Вот, стоит только взглянуть на нее, и я вновь смогу вернуться в те дни, которые провел в родном городе…

Алессия принялась внимательно изучать фотографию с изображением старинного дома.

— Да, открытка и впрямь необычная, — признала она и, повернув ее обратной стороной, надолго умолкла, вчитываясь в аккуратно выведенные лиловыми чернилами строки.

— А текст так и вовсе отрывок из интригующего романа… — спустя несколько минут удивленно проговорила она и, вскинув на Альдо испытующий взгляд, спросила: — Кто мог написать такое красивый текст? И… для кого?

Альдо положил ладони на ажурные перила балкона и, бросив взгляд в глубь темных вод канала, тихо проговорил:

— Это написала главная героиня приключившейся со мной истории… Написала для Винченцо…

— Правда? — удивилась Алессия. — Ему повезло…

— Он так не считает.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что он предпочел этой девушке другую. Кстати, именно с нею он и проводит сейчас время здесь, в Венеции.

— Винченцо сейчас тоже в Венеции? — недоверчиво переспросила Алессия. — Что он здесь делает? А, ну да, ты ведь уже сказал… — тут же спохватилась она, — весело проводит время… Так, значит, он приехал сюда вместе с тобой? А как же магазин? Ведь у твоего брата нет такого преданного заместителя, который есть у тебя, — шутливо заметила она.

Альдо виновато потупился.

— До недавнего времени там распоряжался я…

Алессия вскинула на него изумленный взгляд.

— Ты?! Ты распоряжался делами магазина свадебного платья? Ерунда какая-то… Ты же в этом ничего не смыслишь… И потом, он ведь принадлежит Винченцо…

— Который уговорил меня подменить его на несколько дней, — продолжил за нее Альдо, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Ничего не могу понять, — с досадой воскликнула Алессия. — Что значит «подменить»?

— Ну… сыграть его роль, если хочешь… Мы ведь близнецы… — нехотя объяснил он.

Во взгляде Алессии промелькнуло озарение.

— Постой, неужели ты хочешь сказать, что…

— Что всю эту неделю я занимал место своего брата в его кабинете… и в его личной жизни… — продолжил Альдо.

— В его личной жизни? — эхом откликнулась Алессия, устремив на него подозрительный взгляд. — Стало быть, та девушка… Она написала это письмо для тебя?

— Да нет же, все не так… — нетерпеливо оборвал ее Альдо. — Как ты не понимаешь? Она не могла написать его для меня, так как думала, что я это он… Ну подумай сама, стал бы я рассказывать тебе о ней, если бы между нами что-нибудь было…

Алессия медленно перевела взгляд на звездную россыпь в темной воде канала, пытаясь осмыслить услышанное.

— Я уже просто не знаю, что и думать… — наконец призналась она. — Сначала ты заявляешь, что ни за что на свете не женишься на мне, бросаешь меня и несколько дней развлекаешься, изображая из себя своего брата-близнеца. А потом неожиданно являешься сюда, предлагаешь стать твоей женой и демонстрируешь любовное послание какой-то девушки… Может, ты наконец объяснишь, для чего ты делаешь все это?

— Для нас с тобой, для нашей любви… — приблизившись к ней, ответил Альдо, ласково погладив по щеке. — Для того чтобы между нами никогда не было никаких тайн и секретов…

Алессия хотела было что-то возразить, но он осторожно приложил палец к ее губам.

— Не торопись обвинять меня… Каждый может ошибаться до поры до времени… До тех пор пока сам не поймет свою ошибку… Или пока ему не поможет понять ее кто-то другой… И для меня этим кем-то стала та девушка, которая написала это письмо… Которая помогла нам с тобой стать другими, не скрывать и не бояться своих чувств, любить и быть любимыми вопреки всем преградам и сомнениям…

И Альдо, обняв Алессию за плечи, не отрывая взгляда от ее темно-карих глаз, в которых, как в волнах венецианского канала, отражались отблески звездного света, рассказал, как Винченцо обратился к нему с просьбой сыграть его роль для девушки, которая должна была стать его женой; о последующем знакомстве с этой девушкой; о днях, проведенных рядом с нею; о внезапных переменах, произошедших в его душе…

— Как все это странно… — задумчиво прошептала Алессия, когда он наконец закончил свой необычный рассказ.

— То, что я смог измениться?

— Нет, то, что ты смог измениться благодаря Микеле… Благодаря всего лишь нескольким дням, проведенным рядом с ней, а не годам, на протяжении которых с тобой рядом была я…

— Ты ревнуешь? — осторожно спросил Альдо, еще крепче прижав ее к себе.

Алессия едва заметно улыбнулась.

— Наверное…

— Напрасно, — тоже улыбнулся в ответ Альдо. — Ведь теперь мы снова вместе. Стоим на балконе старинного палаццо, слушаем плеск волн самого большого венецианского канала… А совсем скоро заглянем еще раз в Модену, чтобы побродить по ее улицам, увидеть ее площади и соборы, побывать в ее музеях и картинных галереях… Чтобы я мог подарить тебе не только частичку своей души, но и частичку своего родного города. И тогда от твоей ревности не останется и следа… Как и от этой грусти, спрятавшейся в глубине твоих глаз. Так и передай ей: сколько бы она там ни пряталась, я все равно прогоню ее, — шутливо взъерошив ее волосы, добавил он.

— Мне грустно не потому, что я ревную, — задумчиво возразила Алессия.

— Вот как? Тогда почему же?

Она пожала плечами.

— Сама не знаю… Это, наверное, из-за твоего рассказа… Из-за того, что он так печально завершился для Микелы… — внимательно разглядывая открытку, тихо проговорила она.

Альдо тяжело вздохнул.

— Да, я с тобой согласен, ничего веселого для нее в таком финале нет… Тем более что она его не заслужила…

— Знаешь, я думаю, ты должен ей во всем признаться… Честно, ничего не утаивая… Так же, как мне сейчас… — вдруг оживилась Алессия и, протянув ему открытку, добавила: — Кстати, это будет прекрасный повод вернуть ей одного из голубков, которого она сможет сохранить на память…

Альдо отстранился от нее, окинув ошеломленным взглядом.

— Но… Ты ведь понимаешь, что Микела ждет его от Винченцо… И если я приеду, чтобы…

— Ехать не обязательно, — уверенно оборвала его Алессия. — Этого голубка нужно отправить так же, по почте, вложив его в конверт с письмом.

Альдо с сомнением качнул головой.

— Не думаю, что оно ее обрадует…

— Конечно нет. Но зато поможет забыть Винченцо, начать все сначала, не оглядываясь назад. Согласись, она это заслужила.

Сквозь стрельчатые окна каменной башни ярким, золотым потоком хлынули лучи утреннего солнца, сливаясь на белом листе бумаги, исписанном ровными строками, с мягким светом ночной лампы. Микела нажала на черную клавишу, и свет погас, оставив на листе светлый островок: вырезанного из белого бархата голубя.

Да, Бернар был прав… Он и впрямь вернулся ко мне очень быстро, осторожно дотронувшись до крыльев птицы, подумала она. Вот только не с тем известием, которого я ждала…

Она поднесла ладонь к покрасневшим от слез и бессонницы глазам и, упрямо тряхнув головой, пообещала себе:

— Не буду больше плакать. Я и так, наверное, выполнила полугодовую норму за сегодняшнюю ночь… Поэтому, даже если снова захочу пустить слезу, уже вряд ли получится… У меня их просто не осталось… Да и времени на то, чтобы проливать их, тоже… Вчера я получила новое задание из редакции: подготовить фоторепортаж «Соборы Авиньона». Так что пора взяться за дело. Буду верить, что оно отвлечет меня от невеселых мыслей… И даст возможность еще раз увидеться с Лораном на какой-нибудь немноголюдной улице… Может, узнаю, что он наконец помирился со своей девушкой и в его личной жизни вновь все в порядке… Вот эта новость меня точно обрадует…