— У меня… случаются провалы в памяти, какие-то пробелы. Иногда я не помню, не помню чего-то очень важного. Помню, что я вышла за Харлана после того, как у меня произошел один такой приступ. Вы спросили, какое наследство он мне оставил. Так вот, мне жаловаться не на что, не скрою. Но я стала его женой не из-за этого.

— Айрин говорит, вы с Харланом пытались завести ребенка. Наследника.

Нэнси дернулась, будто ее ударили электрическим током.

— Она так и сказала?

— А что, это секрет?

— Нет… На самом деле ничего такого… не было. Мы с Харланом никогда… — Она беспомощно взмахнула рукой, ища подходящие слова. — Харлан был… В общем, его такие вещи не интересовали.

Теперь настала очередь Сэма удивляться.

— Так чего ж он женился на вас? Все-таки…

— Понимаю, о чем вы. Честно говоря, я совсем не помню, как и почему мы с ним сошлись. Как все произошло. — На ее лице появилась грустная улыбка. — Раньше я даже сама себе в этом не признавалась. Многое из того, что произошло за последний год, мне непонятно. Я ищу объяснение своим поступкам — и не нахожу его.

Сэм мрачно уставился на нее. Рассказать ей, что ли, о кое-каких ее поступках, которым она не может найти объяснение, или подождать с этим?

— Но вышла я за него не из-за денег, если вы на это намекаете, — добавила Нэнси.

— Давно у вас эти… провалы в памяти?

Нэнси удивленно взглянула на Сэма, будто была не готова к такому повороту беседы.

— Ну, не знаю… Год, наверное…

— То есть они начались с тех пор, как вы познакомились с Харланом?

— Да. — Она нахмурилась. — Похоже, так. Провалы в памяти… Отчего они бывают?

Причин полно, выбирай любую: эпилепсия, алкоголизм, раздвоение личности и даже простое сотрясение мозга.

И все-таки уж больно странное совпадение. Стоило ей встретить Харлана Нельсона и его гадкую сестрицу, как с ней стало твориться что-то неладное. В такие совпадения Сэм уже давно не верил.

— Вы консультировались насчет этого с врачом?

Нэнси кивнула.

— Не единожды. Я даже была у доктора Пламмера из Лестеровского института. Все они твердят одно и то же. Психически я здорова. Айрин, кстати, говорит то же самое. Я вам рассказывала о ее теории: провалы в памяти — это своего рода компенсация: я не хочу вспоминать о том, чего стыжусь.

О том, как она поступила с ним, Сэмом Донованом, она тоже боится вспоминать? Совесть заела?

Но кое-что из сказанного Нэнси его заинтересовало. Про доктора Нельсона, которого посещал Крамп, он успел забыть, но вот доктора Митчелла из Лестеровского института, который так рвался к Айрин сегодня днем, помнил прекрасно.

— Лестеровский институт? А это, случаем, не та клиника, в которую вас поместили?

— Айрин уговорила меня, что так будет лучше. — Нэнси вдруг заразительно рассмеялась. — Все говорят, что у меня был срыв. На самом деле это не так. После смерти Харлана я испытала облегчение. А еще жутко жалела, что вообще вышла за него. Конечно, и пробелы в памяти сыграли свою роль, но срыва как такового не было.

— С доктором Митчеллом из этого института вы знакомы?

— Нет, — ответила она. — Наверное, он там работает недавно.

Жаль. Отличная получилась бы зацепка. Теперь же от нее ничего не осталось. Единственная связь между Нэнси, Айрин и этим расстроенным врачом — Лестеровский институт.

Нэнси же не давала покоя одна мысль.

— Неужели Айрин и вправду считает, что мы с Харланом хотели родить наследника?

Сэм кивнул, наблюдая за ее реакцией.

— Значит, теперь у него есть наследник, — продолжала она.

— Но ведь ребенок же не от него!

— Ей-то, видно, все равно? Ничего не понимаю! А вы?

— Я тоже. — По крайней мере в этом вопросе она рассуждает здраво. Это уже радует. Да и вообще, сегодня вечером она ведет себя немножко иначе, как-то более естественно. Как будто она не чокнутая. — Итак, вы рассказали доктору Пламмеру о том, что у вас случаются пробелы в памяти.

— Да. Тогда это только началось. Доктор Пламмер сказал: мне нечего беспокоиться. Все это последствия душевной травмы после смерти мужа, наступившей всего через несколько дней после свадьбы. — Нэнси вдруг взглянула на Сэма. — Но я знала, что это не так. Тогда всего полгода прошло с тех пор, как умерла моя мать. Для меня это была ужасная потеря. Отец умер десять лет назад, а после ее смерти у меня совсем не осталось близких.

— Понимаю… Это и впрямь трагедия. Моя мать умерла, когда мне было всего двенадцать, а вскоре скончался и отец.

— Вот как…

Сэм подумал: год назад он встретил ее как раз тогда, когда она вышла из института, причем, по словам Айрин, официально ее так и не выписали.

— От вашего пребывания в клинике был толк? — спросил он.

— Не особенно.

— Почему вы ушли, не выписавшись?

Нэнси нахмурилась.

— Не знаю! Хотите сказать, что я оттуда сбежала? Вряд ли. Там очень мило. Институт похож скорее на летний пансион, чем на лечебницу. Я много спала, читала, просто… отдыхала.

Приятно слышать. Он уже представил себе мрачное заведение для душевнобольных: звуконепроницаемые, палаты, обитые ватой, смирительные рубашки для буйнопомешанных, крики по ночам… К тому же, когда Нэнси узнает о том, что произошло между ними год назад, ей, возможно, придется вернуться в это место.

— Я не помню, как выписалась из института. Не помню, когда и как все происходило.

— Айрин явно не в восторге от вашей беременности, — вдруг сказал Сэм.

Интересно, почему у старухи над ней такая власть?

— Моя беременность ее не касается! — выпалила Нэнси. — Мне нечего стыдиться. Зря я ей сказала, что не верю в смерть ребенка и не помню ничего как следует о родах. Она испугалась, что люди примут меня за ненормальную. А может, так и есть, кто его знает.

— Значит, вы считаете себя ненормальной?

Нэнси заколебалась.

— Я уж и не знаю, что думать.

Врешь ты все. Какое-то объяснение у тебя есть, только ты не хочешь мне его выложить. Видно, объяснение это покажется мне еще более нереальным. А раз так, я должен его непременно услышать.

— У вас были провалы в памяти. Но что-то из прошлого, из тех моментов, когда случались эти провалы, вы все-таки вспоминаете?

Нэнси покачала головой.

— Только рождение ребенка. Если это, конечно, не фантазии.

Нет, на самом деле она вспомнила гораздо больше. Вспомнила, что он пьет виски «Джонни Уокер». Мелочь, казалось бы, но это доказывает, что память возвращается к ней. Возможно, она к нему из-за этого и пришла.

Так или иначе, но отчего у нее начались эти затмения, совершенно непонятно.

— Эти пробелы… Они длинные?

Нэнси пожала плечами.

— По-разному. Иногда больше, иногда меньше. Просто я чувствую, что в моих воспоминаниях чего-то не хватает, в памяти образуются какие-то разрывы, дырки. Были в моей жизни какие-то события, но я из них ничего не помню. Например, я была беременна, но даже не помню, как познакомилась с тем человеком, от которого… В общем, я даже не помню, кто отец моего… — Она в растерянности замолчала. — Поэтому-то я и не знаю, верить ли мне в то, что я помню о родах, или нет. Просто раньше у меня не было никаких воспоминаний, даже самых смутных.

— Возможно, все дело в том, что вы горевали из-за смерти ребенка, ваша память заработала и… — Сэм готов был сделать любое предположение, лишь бы поверить, что к ней действительно возвращается память.

— Возможно, я просто так сильно любила ребенка, что… Вам, наверное, странно это слышать. Ведь я даже не знаю, кто его отец. Все, что связано с зачатием, тоже исчезло из моей памяти, но я все-таки с нежностью вспоминаю о мужчине, который…

Она снова недоговорила. Опустив глаза, она заметила, что до сих пор держит в руке стакан, и сделала глоток.

Значит, она вспоминает о нем с нежностью. Как знать, вдруг поэтому она и пришла к нему с просьбой найти ребенка. Их ребенка?

Но, может, все совсем не так. Она просто играет с ним. После этого ужасного дня Сэм готов был сомневаться во всех. Даже в самом себе.