Как сочинить хороший роман? Надо мысленно разделить будущее произведение на четыре части. Вступление, завязка, развязка и окончание. И начать творить. Но для этого нужно сначала придумать такой сюжет, от которого душа станет гореть. А это самое сложное.

Как снять хороший фильм? Надо разделить будущий фильм на три части. А потом набрать группу людей, на которых придется орать с утра до ночи, подорвав к концу съемок свою нервную систему вот уже в который раз.

Но для этого нужно найти такой сценарий, от которого чуть ли не горячкой можно заболеть. А это самое нереальное.

Как сделать хорошую прическу? Надо мысленно разделить голову на две части и попытаться понять, какой части головы какая прическа пойдет.

Для этого нужно, чтобы кто-нибудь с утра пораньше зашел в эту богом забытую парикмахерскую. Но это вообще из области фантастики.

— Хочу быть смотрителем маяка или почтальоном на необитаемом острове.

Ребекка Голди сидела в огромном коричневом кресле из кожзаменителя, держала во рту сигарету и уже несколько раз пощелкала зажигалкой.

Линда Литгоу сидела в таком же большом кресле и подозрительно смотрела на подругу.

— Почему? — спросила Линда.

Ребекка пожала плечами.

— Мне кажется, — задумчиво сказала она, — что у человека, который живет на необитаемом острове, все желания должны сбываться.

Линда улыбнулась.

— Ну, — сказала она, — это еще неизвестно.

— Известно, — сказала Ребекка. — Только на необитаемом острове человек принадлежит самому себе.

— Ты думаешь?

— Да, — кивнула Ребекка, — потому что там не нужно обращать внимание на условности, правила и другие выдумки цивилизации.

Линда задумалась.

— Может, ты и права, — наконец сказала она.

Ребекка тем временем опять щелкнула зажигалкой.

— Кстати об условностях, — улыбнулась Линда. — Сейчас закуришь, и миссис Корнуэл выгонит нас обеих из своей парикмахерской.

— Пусть выгоняет, — сказала Ребекка, — мы с тобой придем посмотреть, кто к ней на работу вместо нас пойдет. За такую-то зарплату.

— Не волнуйся, — сказала Линда, — желающие найдутся, мы же нашлись.

— Ну-у, — протянула Ребекка, — мы с тобой — это исключение. Вспомни, никто больше на объявление так и не откликнулся.

— Свято место пусто не бывает.

— Еще как бывает, — улыбнулась Ребекка, — мы с тобой уже столько времени свободны, а еще ни один ошеломляюще порядочный джентльмен не подъехал к ступеням нашего дома в своем до блеска отмытом кабриолете — провести с нами прекрасный остаток своей жизни.

Линда рассмеялась.

— Ты только полгода свободна, — напомнила она, — тебе грех жаловаться.

— С прошлого Рождества! Ах, действительно только полгода.

— А жених-то какой у тебя был! — сказала Линда. — Какой жених!

— Да! Целый месяц ухаживал!

Девушкам было очень весело. Не такой уж ценный жених, видать, был.

Ребекка опять щелкнула зажигалкой.

— Вот поэтому никто и не идет в мою парикмахерскую, — констатировала миссис Корнуэл, незаметно входя в салон через заднюю дверь, — потому что у меня работники курят.

А ее-то зачем в такую рань сюда принесло, подумали Линда и Ребекка, мы бы на ее месте еще спали и спали.

— Вы бы свою парикмахерскую еще с пяти утра открывали, — сказала Линда, — у вас бы вообще от клиентов отбоя не было.

— Кто рано встает — тому Бог подает, — назидательно сказала миссис Корнуэл.

— Забудьте, — улыбнулась Ребекка, — в наше время такие поговорки неактуальны.

Миссис Корнуэл строго посмотрела на нее.

— В ваше время «Работа не волк, в лес не убежит» актуально? — сказала она.

— Да, что-то в этом роде, — ответила ей Ребекка и непочтительно зевнула в ладонь.

Миссис Корнуэл оскорбленно посмотрела на нее. Если бы эта девушка не напоминала ей одну актрису, она бы ее и близко к своей парикмахерской не подпустила.

Миссис Корнуэл ее, понимаешь ли, только для эстетики на работу и взяла. А то, что Ребекка Голди какие-то там парикмахерские курсы когда-то окончила, это еще курица надвое сказала.

Она по полчаса на голову клиента смотрит, прежде чем ножницы в руки взять. Настоящие парикмахеры так себя не ведут.

Настоящие парикмахеры чуть ли не на пороге парикмахерской встречают всех своих клиентов с ножницами в руках и мечтают каждого второго наголо подстричь. Вот как ведут себя настоящие парикмахеры!

Линда Литгоу, например, так себя и ведет. Побывав у нее в руках, клиенты долго и с недоумением всматриваются в зеркало, старательно натягивают на лоб коротко остриженные челки, но все равно возвращаются.

А у Ребекки Голди клиенты так и остаются с той же длиной волос, с какой пришли в парикмахерскую. Нет, разумеется, все тактично хвалят свои новые прически, и делают вид, что эти прически сильно изменились, и даже опять приходят сюда стричься.

Но только это еще не показатель того, что Ребекка их прилично подстригла. Так что от нее — одна эстетика.

Монтгомери Холден докурил сигарету, выбросил окурок в урну и вошел в парикмахерскую. Три грации, одна из которых была в почтенном возрасте, онемели.

Не ожидали, что в их парикмахерскую явится белокурый двухметровый принц в семь часов утра. Ну ладно, не принц. Так, король в возрасте.

А зачем тогда график работы — с семи утра — на дверях повесили? Чтобы теперь так удивляться? Пока Монтгомери все это обдумывал и вежливо рассматривал помещение, к грации постарше вернулся голос.

— Проходите, пожалуйста, проходите, — стала приветливо улыбаться ему миссис Корнуэл, ненавязчиво подталкивая залетного посетителя к креслу Линды, — мы рады всем своим клиентам!

Миссис Корнуэл непременно нужно было отвести этого клиента от кресла Ребекки Голди. И на это у нее было много причин.

Ей никак нельзя было показать, как ее встревожило появление этого мужчины на пороге парикмахерской, и поэтому она быстро мобилизовалось. Ведь в парикмахерскую вообще-то кто угодно мог в любое время войти, на то она, собственно, и парикмахерская.

Ребекка Голди сидела в своем кресле как примороженная и во все глаза смотрела на посетителя. У нее не было никаких сил сдвинуться с места.

Линда Литгоу проворно вскочила и тоже стала приветливо улыбаться новому клиенту. Как миссис Корнуэл и учила.

— Я буду стричься у той девушки, которая хочет быть смотрителем маяка или почтальоном на необитаемом острове, — сказал мужчина.

— Что? — растерянно оглянулась на Ребекку миссис Корнуэл.

Этого только еще не хватало.

— Что? — сказала Ребекка.

Ее незажженная сигарета неожиданно упала на пол. Ребекка закашлялась. Посетитель пристально смотрел ей в глаза.

— Вы, стало быть, подслушивали? — чуть слышно сказала Ребекка.

— Я докуривал сигарету на крыльце, — улыбнулся ей клиент, — это не возбраняется?

Ребекка молчала.

— Не возбраняется, — растерянно сказала вместо нее миссис Корнуэл.

Какие такие еще смотрители маяка и почтальоны у нее в парикмахерской? Надо бы и всякие разговоры на отвлеченные темы в рабочее время запретить, а то мало ли что из этого выйдет.

Возбраняется, мысленно ответила ему Ребекка Голди, когда клиент, улыбаясь самой белоснежно-безупречной улыбкой, как ни в чем не бывало направил свои стопы к ее креслу.

Подошел, поднял упавшую сигарету и протянул ее Ребекке. Возникла неловкая пауза. Ребекка так и не могла встать с кресла.

Откуда он знает? Как он понял, что это я сказала? — думала Ребекка. Но задавать вопросы не решилась.

Миссис Корнуэл, сложив руки на груди, исподлобья смотрела на Ребекку. Рядом с миссис Корнуэл стояла Линда и тоже весьма заинтересованно наблюдала за происходящим.

Почему Ребекка Голди сидит как примороженная в своем кресле и не сводит глаз с непрошеного утреннего гостя? Вроде парикмахерская на то и парикмахерская — сюда волен кто угодно зайти.