— Мою вину! — Голос Эшли прозвучал угрожающе тихо.

— Да, твою! Что бы там ни произошло между тобой и твоей бывшей женой, скрыв от меня ее существование, ты допустил фатальную ошибку. Как насчет того, чтобы пролить свет на свои тайны, Фил?

Прищурив глаза, Эшли пристально посмотрел на жену. Рядом с ними появился официант с шампанским. Набравшись смелости, чтобы задать волнующие ее вопросы и наконец выяснить все до конца, Джейн подняла бокал, отпила глоток и тихо попросила:

— Расскажи, Филипп! Какой была Лайза? Вы были счастливы вместе? Как случилось, что все ее лицо оказалось покрыто синяками?

Филипп медленно отпил из своего бокала.

— Отвечу в том же порядке, в каком ты задавала вопросы. Лайза была испорченной психопаткой. Счастливы мы не были. Избил ее один головорез, которому она задолжала.

— Задолжала? — удивилась Джейн. — Но ты говорил, что Лайза была из весьма состоятельной семьи и, кроме того, содержала с сестрой собственную художественную галерею?

— Это длинная история, Джейн. — Лицо Филиппа осталось непроницаемым. — Давай сойдемся на том, что зачастую в жизни все происходит не так, как того хотелось бы.

В замешательстве Джейн сердито уставилась на мужа. Как ловко ему удается уходить от ответов. Очень хотелось закричать на него и заставить сказать правду. Но она лишь тихо спросила:

— Ты любил ее?

— Да. Тогда мне так казалось. Я был двадцатилетним мальчишкой и наивно верил, что моя семейная жизнь сложится счастливо, появятся дети.

— Но почему тебя обвинили в избиении? — Голос молодой женщины задрожал. Слова Филиппа о рухнувшей мечте о семейном счастье невольно тронули ее.

— Однажды я нашел свою жену лежащей без сознания на пороге нашей квартиры. И в этот момент появились ее родители, которые всегда с неодобрением относились к нашему браку. Они сразу же вызвали полицию и во всем обвинили меня. В конце концов, следствие не признало мою вину. Но я просидел в камере предварительного заключения так долго, что даже не хочется об этом думать. — По глазам Эшли было видно, как нелегко вспоминать о пережитом.

— Неужели Лайза скрывала, кто ее избил, пока ты находился в камере? — изумилась Джейн.

— Именно. Теперь ты понимаешь, почему я не люблю беседовать на эту тему? — Опустив голову, Филипп что-то чертил ножом на белоснежной скатерти.

— Но… кто же избил твою жену?

— Я уже говорил тебе, что это грязная история. Разве нам больше не о чем поговорить за обедом? — Он горько усмехнулся. Заглянув мужу в глаза, Джейн поняла, какие душевные муки терзают его сердце.

— Ужасная история, — возмущенно проговорила Джейн. — Твоя бывшая жена… такая вероломная!

— Тогда как моя новая жена просто ошарашила меня своим доверием и преданностью.

Последовало долгое молчание.

— Послушай, — наконец сказала Джейн, — я понимаю, откуда взялся твой цинизм, но разве ты не можешь понять и меня? Я верю тебе и считаю, что ты не виноват.

— Суд присяжных еще не пришел к единому мнению по этому вопросу. — Филипп поднял голову, заметив приближающегося к ним официанта. — Ну, вот и паштет. Приятного аппетита.

Когда супруги приступили к еде, к соседнему столику в сопровождении метрдотеля подошли великолепно одетые мужчина и женщина. Заметив Филиппа, они, улыбаясь, приветствовали его. Знакомые Эшли были французами, но прекрасно говорили по-английски.

— Позвольте представить вам мою жену Джейн, — обменявшись с мужчиной рукопожатием, спокойно сказал Филипп. Затем тоном собственника добавил: — Она не очень хорошо говорит по-французски, но у нее есть масса других достоинств, не правда ли, дорогая?

Темные глаза француза улыбались, было заметно, что он по достоинству оценил внешность Джейн. Та же просто окаменела: вежливая улыбка исчезла с лица, слова приветствия застыли в горле. Ярость острой болью пронзила сердце Джейн, и она даже не расслышала имени друзей Эшли. Затем пара отошла к своему столику, и они с живостью начали обсуждать меню. Чувство необычайного унижения заставило Джейн чуть ли не вскипеть от негодования.

— Как ты мог, Фил? — бросила она мужу. — Тебе не кажется, что эта жестокая игра слишком затянулась?

— О какой игре ты говоришь? — Эшли искоса взглянул на жену из-под полуопущенных ресниц.

— Ты обращаешься со мной, как со своей собственностью. Вырядил меня, словно женщину легкого поведения. Ты дал понять своим друзьям, что я безмозглая кукла…

— Если быть точным, эти люди мне не друзья, — скучающим тоном прервал ее горячую речь Филипп. — Это деловое знакомство. У него галерея в Париже, и в Руан эту пару привели исключительно деловые интересы. Надо надеяться, что случайная встреча с ними не уменьшит наших шансов на завтрашнем аукционе…

Вскоре Джейн поняла, что шампанское прекрасное средство, способное заставить ее хотя бы на время забыть об отчаянии. А после выходок Филиппа ее отчаяние стало нестерпимым. Он унизил ее в глазах своих деловых партнеров! Джейн буквально кипела от ярости, вспоминая его мелочное желание отомстить. Если, конечно, это просто месть. А что, если это его истинное лицо, как подсказывало анонимное письмо.

Особого доверия его поверхностные объяснения насчет своего прошлого не вызывали. Эшли поведал ей только половину своей истории. Что заставляет его скрывать остальное? Может, ему больно говорить об этом или же он опасается, что его вина будет доказана? Но об этом даже страшно подумать. Допустить, пусть даже в мыслях, что он виноват, значит, предать его! То есть воссоздать ситуацию его первого брака. От этих мыслей Джейн вновь почувствовала себя виноватой. К счастью, бокалы шампанского предоставляли ей возможность на время забыться.

Только поднявшись на ноги, чтобы отправиться в дамскую комнату, Джейн почувствовала, что перебрала. Наверное, я прекрасно исполняю свою роль, с горечью думала она, пытаясь побороть приступ икоты, именно так и должна вести себя безмозглая кукла — пить шампанское в огромном количестве, а потом бродить нетвердой походкой по залу.

Джейн плохо помнила, как добралась до туалетной комнаты и вернулась назад. Усевшись за столик, она попыталась заглянуть в лицо своему мужу, но глаза застилал туман.

— Дженни? С тобой все в порядке? — Филипп нахмурился, или, по крайней мере, ей так показалось.

— Конечно… — Все, казалось, плыло перед ней. Поднявшись, Филипп взял ее за руку и стал внимательно всматриваться в глаза жены. — Конечно, со мной все в порядке, — попыталась успокоить мужа Джейн, но покачнулась и чуть не грохнулась на пол. — Глупый вопрос, — продолжала она, когда Филипп, чтобы она не упала, прижал ее к себе. — Я замужем уже целых сорок восемь часов, и мой муж презирает меня. С какой стати мне быть не в порядке?

Тут Джейн почувствовала, как Эшли покрепче прижал ее к себе, и в таком положении супруги покинули ресторан. Затем он помог ей войти в лифт, и там, словно в калейдоскопе, все закружилось у нее перед глазами. Короткий путь от лифта до их номера показался Дженни бесконечным.

— Все хорошо, только что-то с ногами… — рухнув на кровать, извиняющимся тоном сказала Джейн. Хотя в комнате горел свет, ей казалось, что вокруг царит мрак, и она проваливается в глубокую пропасть и ничто уже не спасет ее.

— Тебя тошнит?

— Нет… — Темнота уже поглотила ее. Уж почти в забытьи Джейн почувствовала, как, легко касаясь, Филипп снял с нее платье, чулки и нижнее белье, натянул через голову ночную рубашку и устроил поудобнее на кровати. Его голос доносился откуда-то издалека — не резкий и раздраженный ее состоянием, а полный заботы, словно он действительно о ней беспокоился. Потом она погрузилась в забытье.

Очнулась Джейн только под утро. Видимо, она что-то говорила во сне, потому что, стараясь успокоить, Филипп, убрав с ее лица волосы, гладил по голове, словно ребенка. И вдруг Джейн почувствовала необъяснимую теплоту его заботы о ней и испытала смутную надежду на то, что у них все наладится. Если Филипп с такой нежностью обращается с ней, то, возможно, кошмару скоро наступит конец. Когда-нибудь муж все-таки скажет, что любит ее, и счастье вернется в их жизнь.