Она закончила уборку и наконец села на кухне попить кофе. Радио было включено, звучала какая-то запись. Когда раздался громкий стук во входную дверь, сердце Тины чуть не выскочило из груди. Мчась к двери, она с тревогой думала о тетушке Мод – но на пороге их дома стояли краснолицый мужчина плотного сложения и ярко накрашенная женщина в мехах. Они были совершенно незнакомы Тине, но лицо женщины что-то ей напоминало.

– Ты, должно быть, крошка Тина. – Женщина окинула ее оценивающим взглядом, от стянутых шарфом волос до ступней. – Мы твои тетя Сара и дядя Сидней.

Сара Хаттон! Сестра тетушки Мод, которая много лет назад вышла замуж за налогового инспектора и уехала с ним в Бирмингем!

– Похоже, наш приезд для тебя неожиданность, – заметила женщина. – Разве Моди не говорила, что писала мне?

Тина смущенно покачала головой. Тетушка Мод поссорилась с родней много лет назад, когда Сара на похоронах их отца узнала, что старик оставил дом и мебель Мод. На памяти Тины это был первый ее визит, и, разглядывая напористую ширококостную женщину, девушка пришла к выводу, что гостья ей совсем не нравится.

– Ну, ты собираешься держать нас на пороге? – взвизгнула Сара.

– Простите. – Тина посторонилась. Сидней Хаттон задел девушку, проходя мимо, а когда она отпрянула, вперился в нее плотоядным взглядом, который, по его мнению, был неотразим.

– Дом совсем не изменился, Сид, – бросила через плечо Сара. – Те же самые моющиеся обои на стенах – и, боже мой, Мод сохранила этот старый буфет, даже китайские чашки с блюдцами стоят нетронутые!

Она громко рассмеялась и принялась шнырять по комнате, всюду суя свой нос.

– Не хотите кофе? – предложила Тина. – Я быстро его сварю.

– Мы позавтракали в гостинице «Под гербом Тюдоров», где сняли номер на уик-энд. – Женщина выскользнула из шубы, а ее благоверный, словно наводя пистолет, поднял сигару и теперь шарил по сторонам нахальными глазками в поисках пепельницы.

– Я... я дам вам блюдце, мистер Хаттон. – Тина выскользнула на кухню и торопливо сняла шарф и фартук. Нежданный визит выбил ее из равновесия, почему-то она не верила, что сестрица тетушки Мод прискакала из Бирмингема, снедаемая нешуточной тревогой. Если вы беспокоитесь о ком-то, то сразу справитесь о нем, а уж потом будете интересоваться его домом. Тина почувствовала внезапно нахлынувшее раздражение, вернувшись в гостиную и услышав, как Сара Хаттон заверяет мужа, что тетушка Мод сохранила дом в хорошем состоянии и теперь он стоит в три раза больше, чем в прежние времена.

Сидней Хаттон развалился в кресле у камина, скрестив ноги, а когда Тина поставила на подлокотник кресла блюдце, смерил девушку таким взглядом, что ей захотелось влепить ему пощечину.

– Спасибо, Тина, – осклабился он. – Так ты дочка Джорджа, да? Повзрослела и присматриваешь за домом, пока тетушка болеет?

– Бедная старая Моди! – Сара выудила из сумки крокодиловой кожи пачку сигарет. – Я была потрясена, когда получила ее письмо. Мы, правда, давно не виделись, но в такой момент обо всех семейных дрязгах надо забыть. Она пишет, что готовится к операции. Это правда, Тина?

– Да, миссис Хаттон. – Тина села по другую сторону стола, чтобы избежать оценивающих взглядов Сиднея Хаттона. Животное! Его масленые глаза вызывали в ней отвращение.

Его жена выпустила облачко дыма.

– Тина, мы собираемся ее навестить сегодня днем. Ты ведь уступишь нам время своего посещения?

– Конечно, миссис Хаттон, раз уж вы проделали столь долгий путь. Уверена, что тетя Мод будет вам рада. Вам ведь есть о чем поговорить.

Услышав иронию в голосе Тины, Сара сузила глаза. Затем, увидев перед собой всего-навсего худенькую перепуганную девушку с бледными щечками и дрожащими губками, она самодовольно ухмыльнулась, скрестила ноги в туфлях из крокодиловой кожи и потянулась к блюдцу для пепла унизанной кольцами рукой.

– Значит, Моди не посвятила тебя в свои планы? Она всегда любила скрытничать. – Сара подалась вперед, и ее тонкие ярко накрашенные губы скривились в улыбке. – Держу пари, жить с ней было несладко?

– Я привязалась к тетушке Мод, – ровным тоном произнесла Тина. – Она меня вырастила, и я в долгу перед ней.

– Тем не менее жизнь с ней не сахар. Даю голову на отсечение, она не слишком изменилась. Эй, Сид, – гостья повернулась, чтобы взглянуть на супруга, – помнишь, как она застукала нас, когда мы обнимались в темноте? Я знала, что она кичится своей добродетелью и подлизывается к отцу, именно поэтому он все оставил ей. Девственница, ха! Да на нее никто и не покушался. Святоша Моди... И все-таки мне неприятно, что она лежит в больнице. Она состарилась. Теперь она старше Джорджа, подумать только!

Сара рассматривала Тину сквозь облако табачного дыма, словно пытаясь понять, похожа ли племянница на ее брата.

– А где ты работаешь, Тина? – встрепенулась она. – Случаем, не официанткой в каком-нибудь кафе?

– Я машинистка в офисе, – ответила Тина, сжав кулачки. Ей было досадно, что тетушка Мод не рассказала, что написала своей сестре. Это было обидно и непонятно.

Тина вздрогнула, поняв, что Сидней Хаттон обращается к ней. Он хотел знать, не подумывает ли она о замужестве, и гнусно ухмыльнулся, когда она отрицательно покачала головой.

– Когда я была девушкой, в Чорли не водилось достойных женихов, – встряла в беседу его жена. – Не думаю, что ситуация в корне изменилась. А в Бирмингеме ты бы сразу почувствовала разницу, Тина. У нас милая придорожная гостиница, и мы могли бы предложить тебе интересную работенку. Знаешь, нужно немного помочь во время обеда и посидеть за стойкой вечером. К нам заходят очень приятные парни. Почти у каждого есть собственные машины.

– Я не думаю о том, чтобы оставить Чорли, миссис Хаттон, – отрезала Тина. – Нынешняя работа меня устраивает.

– И вот это все? – Сара снова с деланным пренебрежением осмотрела гостиную. – Но ведь если тетя Мод уедет из Чорли, ты последуешь за ней, правда?

У Тины пересохло во рту. Она была права насчет этой парочки! Они приехали из Бирмингема вовсе не для того, чтобы навестить тетушку Мод. Супруги положили глаз на ее дом! На деньги, которые принесла бы его продажа!

Через некоторое время гости отправились обедать в отель «Под гербом Тюдоров». Потом они пойдут в больницу, а позже вернутся сюда... чтобы обсудить ее девическую жизнь, уклончиво пояснила Сара.

Лицемерие Хаттонов было настолько отвратительным, что на следующий день в больнице Тине захотелось откровенно выложить тетушке Мод, что в Чорли их интересует только дом, который построил ее отец и который с тех пор подорожал втрое. Раздражение Тины росло от заботы, которую проявляла о тетушке Мод Сара. Она купила стеганый халат с опушкой и настояла, чтобы больная надела обновку. Виноград из теплицы, принесенный племянницей, остался незамеченным.

– Розовый – твой цвет, Моди, – распиналась Сара, и Тина, устав от этого спектакля, развернулась на каблуках и выскочила в коридор.

– Можете войти, если хотите, – предложила она Сиднею Хаттону, который курил у открытого окна.

– О, пусть они посудачат – я лучше поболтаю с тобой, юная леди. – Он самодовольно ухмыльнулся и протянул девушке богато украшенный золотой портсигар, но Тина отрицательно покачала головой. Сунув портсигар обратно в карман, Хаттон пробежался оценивающим взглядом по Тине. Простое коричневое пальто в талию выгодно подчеркивало цвет ее волос и изящество фигуры.

– Не подумываешь двинуть на север? – поинтересовался он, стараясь придать голосу доверительные интонации.

Тина неприязненно взглянула на новоявленного родственника, в который раз отметив его напыщенность, и остановила взгляд на золотой цепочке от часов.

– Не могу поверить, что тетушка Мод оставит Дольче-авеню, – отрезала она. – Чорли с его тихой атмосферой слишком дорог для нее.

– Этот городишко скучноват для такой красивой девочки, как ты. – Толстые губы Хаттона сложились в гаденькую улыбку. – Знаешь, мы могли бы с тобой хорошо позабавиться. – Он заговорщически подмигнул девушке. – Я очень добр к тем, кто мне нравится.