– Отдашься ли ты мне, ягненок? – спросил я, подняв глаза к лицу Долли. Мои пальцы сильнее сжали ее ягодицы в каком-то первобытном желании заявить на нее свои права. Я не мог отпустить ее.

– Я отдала себя тебе много лет назад, – произнесла Долли, и ее слова проникли мне в самую душу. Она принадлежала мне. И всегда будет. Других вариантов не существовало. Я собирался провести всю жизнь, доказывая, что являлся для нее тем самым мужчиной, потому что был уверен, что Долли подарит мне будущее, о котором я всегда мечтал.

Ее ноги раздвинулись шире, а юбка собралась на бедрах. Обнаженная киска Долли прижималась ко мне, и лишь грубая ткань моих джинсов не давала мне оказаться внутри нее. И я не знал точно, нравилось ли мне это или нет. Это позволяло мне немного притормозить, потому что в ином случае, мой член был бы уже похоронен в ее маленькой тугой киске, вбивался бы в ее тело, пытаясь воплотить все мои мечты о Долли, вынашивающей нашего ребенка.

– То есть ты утверждаешь, что все это принадлежит мне? – произнес я, потираясь об нее, твердая жесткость моей эрекции под джинсами дернулась напротив ее киски.

– Боже, да, – простонала Долли, пытаясь двигаться подо мной. Неохотно я отпустил ее бедра и чуть отодвинулся, посмотрев на нее. Все, что оставалось на Долли, это джинсовая юбка, сбившаяся на талии, и серые сапоги.

Ее бедра приподнялись, пытаясь вернуть давление моего тела, которого я ее лишил. Долли схватила меня, желая притянуть обратно. Я наградил ее твердым взглядом. Долли остановилась, ее глаза распахнулись шире, прежде чем она откинулась назад, опираясь на локти.

Я коснулся ее киски, а затем провел пальцем вверх и вниз по расщелине, наслаждаясь гладкими половыми губами. Ничто не стояло на моем пути к ней.

– Ты побрилась здесь для меня, ягненок? – спросил я, прижимая палец к ее клитору. Глаза Долли начали закрываться, пока она наслаждалась удовольствием, которое я дарил ей. Медленно я скользил туда и обратно по киске, остановившись, когда Долли мне не ответила. Ее веки резко поднялись, когда она приподняла бедра, желая вернуть прикосновение моего пальца.

– Ответь мне, – прорычал я. Моя собственная нужда накатывала на меня, когда я смотрел на Долли, распростертую на кровати подо мной, ее растрепанные рыжие волосы рассыпались по всей кровати, пока она наслаждалась удовольствием, которое подарил ей именно я.

– Да, я сделала это для тебя, – ответила она, наконец, посмотрев на меня.

– Тогда получается, что ты надела юбку, чтобы демонстрировать всем то, что принадлежит мне, – я обхватил пальцами половые губы Долли, недовольный от мысли о том, что кто-либо другой мог видеть ее. Она была моей, и только представляя какого-то мужчину, бросающего хотя бы взгляд на то, что принадлежало мне, пробуждало желание вновь отшлепать зад Долли.

– Это все твоя вина! Я была вынуждена надеть эту юбку. Так что, если ты хочешь злиться на кого-то, то... – слова замерли на ее губах, когда я приподнял руку с ее киски и слегка ударил по влажной плоти.

Глаза Долли стали огромными, когда она резко выдохнула, но лишь еще шире раздвинула ноги.

– Не могу поверить, что ты...

Я еще раз шлепнул по ее киске. А этот раз, когда моя рука опускалась на ее плоть, Долли приподняла бедра, встречая меня на полпути. А затем она упала на кровать, застонав.

Твою мать. Ей это нравилось. Я с трудом дышал, наслаждаясь звуком шлепков об ее теплую кожу. Мысли о том, чтобы возбудить Долли и отшлепать, склонив над первой попавшейся поверхностью, полностью подчинив ее себе, наводнили мой разум.

– Скажи, что сожалеешь и больше никогда такого не сделаешь, ягненок.

– Прости, папочка, – бросила она дерзко, и все мое тело замерло. Что-то проскочило между нами. Что-то новое, примитивное и такое правильное. Долли облизнула губы. Твою мать, это слово убивало меня. Я не знал почему, но когда оно слетало с ее губ, со мной что-то происходило. Что-то первобытное и дикое.

Я потянулся к застежке ремня и расстегнул ее, а затем то же самое проделал с пуговицей на джинсах, освобождая себя.

Обхватив одной ладонью член, я принялся поглаживать его. Глаза Долли следили за каждым моим движением, когда она облизала свои пухлые губы. Капля семени проступила на головке, я был готов излиться в любую минуту. Мне было не нужно много времени. Так было всегда, когда дело касалось Долли.

– Ты хочешь мой член, правда? – это не было вопросом. Долли пошевелила бедрами, а я посмотрел вниз на влагу, покрывающую ее киску. Долли отчаянно желала меня. Сгорала от нужды, также как и я.

Я провел жаждущей головкой вдоль ее лона, а потом ударил по клитору, заставляя Долли трепетать. Болезненный вскрик слетел с ее губ, заставляя меня застонать, вторя Долли.

– О, да, пожалуйста, я хочу его, – умоляла она.

– Думаю, что мне нужно отметить тебя. Если ты собираешься бегать повсюду в этой короткой юбочке, то, уверен, было бы лучше, будь она покрыта моей спермой. Тогда каждый будет знать, что ты уже принадлежишь кому-то. Что твоей киске не нужно ничьего внимания, потому что она получает его достаточно у себя дома.

– Пожалуйста, да, да, мне это нужно, – отчаянно молила Долли с нежным и мягким стоном.

Одной рукой я раздвинул губы ее киски, когда скользнул головкой члена между ее влажных складок, задевая клитор и заставляя нас обоих стонать.

– Умоляй меня, – прорычал я, испытывая нужду слышать от нее, что она жаждала меня больше, чем я следующего своего вздоха. Я никогда в жизни не был никому нужен, и слышать подобное от Долли было для меня сродни возвращению домой.

– Пожалуйста, Брендон, заставь меня кончить! – закричала она, уже падая в пропасть оргазма. Долли втянула меня с собой за край, когда семя брызнуло из моего члена, попадая на ее девственную киску. Я потирался о ее кожу, покрывая спермой, убеждаясь, что каждый миллиметр плоти Долли был отмечен ее мужчиной.

Меня наполнило удовлетворение, которого я никогда прежде не испытывал. Если я думал, что получал удовольствие до этого, то я, мать твою, даже не знал что это такое, пока кончил из-за Долли.

Я чувствовала, как волны удовольствия проносились сквозь меня, это не было похоже ни на один оргазм, который я когда-либо испытывала. Они все блекли по сравнению с тем, который я пережила только что. Он скорее напоминал извержение вулкана, но судя по влаге между моих ног, извергся все же Брендон.

– Ух ты, – выдохнула я, открывая глаза, чтобы посмотреть на него.

Он склонился, чтобы поцеловать меня, его язык толкнулся между моих губ. Брендон требовал, чтобы я отдалась ему, и ничто на свете не заставило бы меня остановить его. Только не сейчас. Я, наконец, получила от него все, что когда-либо хотела, и все произошло так быстро.

Я застонала, наслаждаясь вкусом Брендона, и провела пальцами по его взъерошенным светлым волосам. Он опустился на меня, придавливая своим весом, и это лишь сильнее завело меня. Его твердый член был зажат между нами, он прижимался к моим влажным складкам и пытался найти вход в мою киску. Я раздвинула ноги шире, когда головка вошла в мое влагалище, и чуть вздрогнула, когда Брендон достиг моей девственной плевы.

Он почувствовал, как я напряглась, и разорвал поцелуй, чтобы посмотреть на меня.

– Я полюбил тебя так давно, Долли. Но даже до того, как мы познакомились, думаю, что уже ждал тебя.

– Я тоже, папочка для малыша, – сказала я, мои щеки вспыхнули румянцем. Мне нравилось так называть Брендона, когда мы были близки, как сейчас. Это казалось таким интимным и реальным.

– Я ни разу не был с другой женщиной, и знаю, что у тебя тоже никого не было, поэтому не использовал чего-либо, что могло разделять нас. Ты моя, и я буду заботиться о тебе. Всегда, – Брендон кивнул на кольцо на моем пальце, а затем взял мою руку и поцеловал ее. – Теперь ты никуда от меня не денешься.