Серый автомобиль наконец скрылся из виду, и Дейк повернулся к девушке.

— Когда ребята начали работать на ранчо?

— Пару месяцев назад. В начале лета. Они… — Памела оборвала фразу на полуслове. Глаза ее расширились. — Не думаете же вы, что они как-то связаны со случившимся?

— Пока скажу лишь, что совпадение во времени кажется мне интересным.

— Но Том и Гарри совсем еще дети!

— Хотите, я принесу вам список шестнадцатилетних, убивших кучу народа, не говоря уж о лошадях?

Несколько долгих мгновений Памела молча глядела на Дейка, а потом произнесла так тихо, что он с трудом разобрал ее слова:

— Боже, до чего ужасная жизнь. Подозревать всех и во всем…

Дейка поразило прозвучавшее в ее голосе искреннее сочувствие.

— Ну… да, такова специфика работы.

— Поэтому вы и сменили профессию?

Дейк отшатнулся и тут же себя выругал. Надо сохранять спокойствие.

— Нет, — равнодушно ответил он.

Казалось, Памела собиралась что-то добавить, но, увидев, как предостерегающе поднялись его брови, промолчала. Дейк поспешно переменил тему разговора.

— Я хочу завтра поездить по окрестностям. Но надо, чтобы казалось, будто я чем-то занят у вас на ранчо, иначе весь свет узнает настоящую причину моего присутствия здесь. Есть предложения?

Девушка лукаво покосилась на него.

— Миллион. Но все включают в себя настоящую работу.

Он пожал плечами.

— Разумеется. Я и не собирался бездельничать.

Памела повела бровью.

— И на что вы хотите поглядеть? — только и спросила она.

— Для начала на лощину среди холмов, где вы видели того типа.

— Ясно, — задумчиво проговорила девушка. — Там поблизости пасется небольшое стадо. Вообще-то я и не собиралась перегонять его ближе к дому до пятницы, но, думаю, мы отлично можем заняться этим и завтра. А по пути заедем туда, где я его видела.

— Заедем?

Памела бросила на Дейка быстрый взгляд.

— Сами знаете, сгонять скот удобнее всего верхом. Кроме того, на машине, даже на джипе, вы туда не доберетесь.

— Охо-хо.

— Только не говорите мне, что ковбои не ездят верхом.

От ее тона у Дейка внутри все оборвалось.

— Ездят. Только я немного отвык.

— Ничего. Мы подберем вам смирную, тихую лошадку.

— И подложите кнопку ей под седло? — поинтересовался Дейк, прислонившись к стене конюшни и скрестив руки на груди. — Я вам не очень-то нравлюсь, верно?

Девушка покраснела, но не отвела глаза. Дейк снова подумал, что она не из пугливых.

— Просто я вам не очень доверяю, — уточнила она.

Эти слова больно ранили его.

Она вздернула подбородок.

— Я не доверяю вам, — повторила Памела, — потому что знаю ваш тип людей: техасское обаяние, густое, как масло, и сладкое, как мед… И вы, черт возьми, слишком смазливы; от такого, как вы, добра не жди.

Дейк опешил. Его и раньше называли обаятельным. А бывало, даже смазливым — так обычно отзывались о нем мужчины, чьи подружки начинали поглядывать на Дейка слишком благосклонно. Но он никогда не слышал, чтобы в эти слова вкладывали столько горечи.

— Почему-то мне кажется, что я не стану больше заводить с вами разговор о своей персоне, — мягко произнес он, не желая продолжать эту тему.

Краска мгновенно отхлынула от лица девушки. Под глазами четче обрисовались темные полукружья.

— Простите. — Памела устало вздохнула. — Я совсем разошлась, да? Не знаю, с чего бы это… — Помолчав немного, добавила: — Вы ведь друг Рэнсома, и мне вовсе не следовало так на вас набрасываться. Ни сейчас, ни прежде.

— Но я действую вам на нервы, правда?

Глаза Памелы сузились.

— Вы очень наблюдательны.

Дейк пожал плечами.

— Дело наживное.

— Наверное… я просто переутомилась, — призналась Памела, поднося руки к глазам. — На ранчо так много работы, Рэнсом все не выздоравливал… а потом еще смерть лошадей…

— Конечно, Памела, я все понимаю, не оправдывайтесь.

Дейк удивился тому, как ласково прозвучали его слова. Особенно ее имя. Он и не думал, что так приятно произносить его вслух.

Дейк, словно испугавшись чего-то, инстинктивно сделал шаг назад.

— Если… если вы и правда хотите поехать, то придется встать рано, чтобы не глотать пыль по солнцепеку.

Он согласно кивнул.

— В вашей комнате нет будильника…

— Ничего, я не просплю.

Памела заторопилась прочь, словно боялась остаться с ним наедине. Дейк вздохнул, с грустью глядя ей вслед. Как бы ему хотелось, чтобы женщины перестали так на него реагировать, перестали бы опасаться его.

Даже Кэнди поначалу избегала его. Но когда Дейк узнал, как обращался с ней ее первый и необычайно красивый муж, он перестал винить ее в этом. Дейку потребовалось много времени, а еще больше терпения, чтобы Кэнди наконец начала доверять ему. А потом она влюбилась в Джона Лейрда, которого, несмотря на поразительный успех на сцене, никто не назвал бы образцом мужской красоты.

Но порой Дейк думал: а так ли не правы были все те женщины, которые не хотели ему доверять? Разве жизнь не доказала их правоту? Разве сам он не сказал Памеле то же самое? Нечего теперь досадовать — она хорошо усвоила урок.

И вообще, какое ему дело до этого? Она ведь любимая племянница его старого друга. Он так и должен к ней относиться…

— Проклятье!

Дейк ударил кулаком по стене конюшни. В ответ из стойла раздалось удивленное ржание, а потом в двери показалась темно-каштановая голова, умные блестящие глаза с укоризной уставились на Дальтона. Он вдруг ощутил себя глупым мальчишкой, утратившим контроль над своими эмоциями.

— Ничего… — пробормотал Дейк. Он сумеет вновь обрести контроль над собой. Красавец тоненько заржал. Дейк улыбнулся. — Она твоя, Красавец, дружище. Она от тебя без ума, сам знаешь.

Конь мотнул головой, словно соглашаясь с ним. Невесело усмехнувшись, Дейк потрепал гибкую мускулистую шею. Конь и вправду был изумительный.

— Да, Памела права, ты чудо и, наверное, никогда не заставишь ее страдать, правда? Если, конечно, я сумею сохранить тебе жизнь.

Только к утру Дейку удалось крепко заснуть. За эту ночь он дважды засыпал, убаюканный царящим вокруг безмятежным покоем, столь не похожим на ровный неумолчный гул большого города. Но сны его, как и в городе, были беспокойными и не приносили отдохновения.

Правда, сны ему явились не те, что обычно. Сперва он, как это часто с ним бывало, увидел угасающий взгляд мужчины и обвиняющее лицо женщины. Но на сей раз взгляд этот принадлежал Рэнсому, а женщиной, глядевшей на Дейка с гневом и ненавистью, была Памела. Он проснулся, задыхаясь, в холодном поту, все еще чувствуя на себе ее обвиняющий взор.

Снова уснуть ему удалось лишь через несколько часов. И ему привиделся новый мучительный сон. Невозможный, искушающий сон, полный сладкой неги. Во сне он увидел Памелу, красивую, грациозную. Дейк снова проснулся.

Борясь с нервной дрожью, охватывающей его при воспоминаниях об этом чувственном сне, он сел и свесил ноги с широкой двуспальной кровати, на которой ему приходилось спать по диагонали, так как она была слишком коротка для него.

Памела долго извинялась за отведенную ему маленькую комнатенку. Из-за болезни Рэнсому было тяжеловато постоянно преодолевать лестницу, поэтому он временно переехал в комнату для гостей. А в его комнате стояла такая узенькая кушетка, на которой Дейк и подавно не поместился бы.

Дейк заверил девушку, что все в полном порядке. Про себя же он думал, что если ей придется извиняться еще раз, так, верно, не за что иное, как за выдворение его из ее комнаты. Подобное развитие событий казалось более чем вероятным — от Памелы Малкольм у Дейка просто голова шла кругом. И как он ни твердил себе, что она племянница Рэнсома, ничего не помогало.

Поднявшись с кровати, он устало потянулся, прикидывая планы на день. Ему ужасно хотелось ощутить, что и он на что-то способен. Пока все, что он смог сделать, — это передать в офис список имен, сообщенных ему Рэнсомом и Памелой, и изучить по карте ранчо и его окрестности. Кроме того, из офиса Дейку сообщили результаты начатого им перед отъездом расследования в среде лошадников. И результаты эти его не порадовали. Вести о неприятностях, преследующих хозяйство Малкольма, распространились по всей округе.