— А с тобой такое бывало? — Глаза Джо загорелись. Из братьев Кейтлин Джо был самым рисковым. И он единственный понимал, что ей необходимо уехать.

— Со мной многое бывало. — Клэй неловко повернулся на стуле. — Сейчас мне нужна работа, чтобы иметь крышу над головой и приличную еду на столе.

— На заводе Маккэшлина заработки высокие, — сказал Фрэнк. — Плюс пособия.

Кейтлин поморщилась. По мнению горожан, завод был единственным местом, где можно работать. Она сама трудилась там уже почти пять лет, и ей эти годы казались бесконечными.

— У меня почему-то появилось ощущение, что вам не нравится это место, — задумчиво произнес Клэй, глядя на Кейтлин.

Девушка не знала, что ответить. Завод по производству электроники был крупнейшим работодателем в Шелби, и от него зависело городское хозяйство. Кейтлин приходилось постоянно напоминать себе, что само по себе это неплохое место работы, просто не для нее.

— Мне в жизни нужно иное, — наконец проговорила она, тщательно подбирая слова. — Отец прав, многим людям там нравится. Но для меня…

Клэй поднял бровь.

— …это слишком примитивная работа, — договорил за Кейтлин Том. — У нее большие мечты, в которых нет места для Шелби или завода Маккэшлина. Как только она получит университетскую степень, «hasta la vista, baby» [1].

Кейтлин ела, не поднимая глаз от тарелки.

— И где же вы хотите жить? — поинтересовался Клэй.

Кейтлин торопливо глотнула.

— В Чикаго.

Она старалась избежать взгляда отца. Несмотря на то, что он никогда не пытался отговорить ее, для него это была больная тема, и она старалась не затрагивать ее.

— Чикаго — большой город, — заметил Клэй. — Вам будет одиноко.

— Я найду друзей. — Кейтлин подняла голову и бросила на него предостерегающий взгляд. Меньше всего ей хотелось, чтобы слова Клэя послужили поводом для рассуждений Фрэнка об опасностях, подстерегающих молодую женщину в большом городе. — Меня это не волнует.

— Но все же…

— Это не подлежит обсуждению, — заявила Кейтлин, глядя Клэю в глаза.

Ничто не остановит ее. Скоро у нее начнется другая жизнь, в которой появится масса новых возможностей.

Только бы дождаться!

Клэй распаковал сумку за несколько минут. Рубашка и джинсы отправились в один ящик комода, все остальное — в другой. Он намеренно взял с собой только самое необходимое: у безработного, передвигающегося на мотоцикле, не может быть чемодана, набитого дорогой одеждой.

Перед отъездом из Чикаго он зашел в магазин, торгующий дешевыми вещами, и выбрал подходящую одежду. Он решил, что достаточно будет нескольких футболок и пары джинсов. Раньше Клэй никогда бы не поверил, что можно купить джинсы за двадцать пять долларов.

Видели бы его сейчас друзья!

Клэй криво усмехнулся. С детства он носил одежду известных марок или изготовленную модными дизайнерами, что казалось оригинальным его матери, в то время как отец считал это нелепым.

С другой стороны, Эндрю Маккэшлин до сих пор ездит на стареньком «шевроле» и ни разу в жизни не заплатил за стрижку больше двадцати долларов. Еще мальчишкой Клэй понял, что у его отца весьма четкие взгляды на то, что важно, а что нет.

За двадцать пять лет своей жизни Клэй мог по пальцам пересчитать те случаи, когда отец был доволен им. Он хорошо помнил, как это случилось в первый раз. Ему исполнилось десять лет, и он настоял, чтобы Маршалла Карра, с которым он дружил еще до школы, пригласили на день рождения. За пару месяцев до этого отец Маршалла оказался в центре громкого инвестиционного скандала. По словам матери, деятельность Карра-старшего бросала тень на всю его семью. Клэй сказал, что ему наплевать на это: Маршалл останется его другом.

Удивительно, но после вечеринки отец отвел Клэя в сторону и сказал, что гордится своим сыном. Клэй помнил, как он обрадовался тому, что отец доволен им, хотя не понял, почему.

Отец был загадкой для Клэя. Его вступление в престижное студенческое братство в Йельском университете не произвело на Эндрю ни малейшего впечатления. Когда он окончил университет и возвратился в Чикаго, чтобы получить еще одну университетскую степень по юриспруденции и менеджменту, отец и глазом не моргнул. Единственный вопрос, который он задал, когда Клэй получил ученую степень доктора юридических наук, — сколько времени сын собирается посвятить работе на благо общества.

Можно подумать, что деньги и успех ничего не значат для старика. Какая ирония! Клэй покачал головой. Несмотря на свое отвращение к выпячиванию богатства, отец был самым напористым человеком из всех, кого Клэй знал. Именно напористость превратила «Маккэшлин энтерпрайзиз» в многомиллионный бизнес.

Играя на фондовой бирже как финансовый маг и волшебник, Маккэшлин-старший окончил колледж и заработал свой первый миллион, когда ему еще не было тридцати лет. Он был жестким ревизором, контролирующим финансовую отчетность своих компаний с тщательностью, граничившей с манией. Именно отец Клэя обратил внимание на нелады с платежными отчетами завода, находящегося в Шелби, штат Айова. Несмотря на уверения независимой аудиторской проверки, сомнения не оставляли его.

Когда Клэй вызвался поехать в Айову и все проверить на месте, он совсем не ожидал, что отец не только согласится, но и придумает сумасшедший план для работы под прикрытием.

И вот он с удостоверением личности, принадлежащим их садовнику, поселился на чердаке, где к тому же нет кондиционера! Клэй вытер со лба пот и придвинулся к вентилятору, стоящему на подоконнике. Воздух приятно обдувал голую грудь. Если температура не упадет ниже тридцати градусов, уснуть ему не удастся.

Клэй принял душ, но это освежило его всего на несколько минут. Поднявшись в свои надгаражные апартаменты, он первым делом сбросил джинсы.

Облаченный в одни шорты, Клэй босиком прошлепал к холодильнику, ровеснику шестидесятых годов. Фрэнк заполнил его всякой всячиной, среди которой Клэй обнаружил шесть банок пива. Жадно схватив одну банку, он открыл ее и сделал осторожный глоток. Конечно, это не то темное импортное пиво, которое он предпочитает, но оно все-таки холодное. И на удивление вкусное.

Глотнув из банки еще раз, Клэй вынул из сумки пачку бумаг. Это были финансовые отчеты за последние пять лет. Несмотря на тщательную проверку, проведенную аудиторской компанией, Клэй был согласен с отцом: воровство на заводе вызывало беспокойство. Просмотрев цифры, он протянул руку за калькулятором.

В дверь постучали. Клэй быстро засунул бумаги в сумку и застегнул молнию.

— Быстрее, пожалуйста! Коробка тяжелая! — послышался сквозь деревянную дверь раздраженный голос Кейтлин. Клэй бросился к двери, распахнул ее и улыбнулся.

Не удостоив его взглядом, Кейтлин прошла мимо, держа в руках большую картонную коробку. Проворчав что-то, она поставила ношу на пол, села на стул и отряхнула руки.

— Ну вот, все сделано.

— Что в ней?

— Кое-какая утварь, кастрюли и сково… — Кейтлин взглянула на Клэя, и ее глаза широко раскрылись. — Вы всегда в полуобнаженном виде открываете дверь?

Клэй едва не проговорился, что обычно это делает прислуга. Он посмотрел на свою обнаженную грудь. Шорты, конечно, не самый подходящий туалет для приема гостей, но на водных лыжах он катался еще менее одетым.

— Рубашка плотная, а тут еще жара… — Его голос прервался. — Но я могу одеться, если вам неприятно.

— Нет, все в порядке.

Взгляд Кейтлин задержался на его мускулистой груди. Даже бинты, перетягивающие торс, не могли скрыть его грубую мужественность. Она вытерла внезапно вспотевший лоб.

— Наверное, без рубашки приятней, — согласилась Кейтлин.

— Райское блаженство!

— Надеюсь, в раю немного прохладнее, чем здесь. — Кейтлин с трудом подавила желание подойти к вентилятору. Почему-то с каждой секундой ей становилось все жарче. — Я лучше пойду. Отдыхайте.