— Собираюсь пойти напиться, — сказал он через минуту, — Хочешь со мной?

— Знаешь места, где наливают в четыре утра? — мрачно спросила девушка.

— Ага. И одно из них даже недалеко отсюда.

— Тогда пойдем, — Катрин соскочила с подоконника, — До смерти хочется уйти из этого дома.

Кристиан грустно улыбнулся, уловив схожесть их мыслей.

Они выбрались из дома, стараясь никому не попадаться на глаза, и пошли вниз по набережной. Был уже пятый час утра и улицы оказались почти пустынны. Тем более, что и погодка выдалась хуже некуда, дул сильный ветер и с неба сыпала какая-то мелкая морось.

— Ненавижу осень, — проговорила Катрин, надевая капюшон и засовывая руки в карманы куртки, — Пойдем скорее.

— Здесь недалеко.

Они прошли вдоль по улице, свернули в подворотню и действительно вышли к какому-то сомнительному заведению, расположенному в полуподвальчике жилого дома и не оснащенному неоновой вывеской, так что найти его в темноте было бы довольно затруднительно, если не знаешь точно, куда идешь.

— Ты уверен, что оно открыто? — усомнилась Катрин.

Кристиан толкнул дверь и широким жестом пригласил ее войти.

— Мы приходили сюда, когда клубы закрывались, а по домам расходиться не хотелось. Здесь все так… по-простому. Зато открыто до рассвета.

Несколько ступеней вниз, и они оказались в небольшом зале, где царил полумрак и тихо играла музыка. Все столики были свободны.

— От заката до рассвета… Ты уверен, что здесь не тусуются кровососы? — шепотом спросила Катрин.

— А черт знает, — так же тихо ответил Кристиан, — В последний раз я здесь был до того, как узнал, что кровососы существуют.

— Может, пойдем отсюда?

Словно услышав ее слова, из подсобки вышел высокий тощий парень, угрюмый на вид и одетый как хиппи.

— Кухня закрыта, — заявил он, — Есть только холодные закуски.

— Водка есть?

— Сколько угодно.

Парень бросил на столик распечатку с перечнем закусок и напитков и снова скрылся в подсобке.

Катрин проводила его взглядом, все еще не решаясь сесть.

— Это человек, — сказал ей Кристиан.

— Сама вижу. Ладно…

Девушка уселась на скамью и взяла в руки так называемую винную карту.

— Что здесь можно пить?

Они заказали водку с тоником. И какие-то чесночные гренки. Больше все равно ничего не было. Парень вынес им два бокала и бутылки, — обслуживайте себя сами. И снова удалился в подсобку.

Катрин дрожала, хотя в помещении было тепло, и Кристиан поспешил разлить по бокалам напиток.

— Выпей, станет легче… — сказал он, — В первый раз такое, да?

Девушка двумя большими глотками отпила сразу половину бокала.

— У меня в первый. Раньше всех удавалось вытащить. И даже без особых проблем. Знаешь, бывает ведь, что человек кажется крепким и здоровым, а откачаешь из него крови грамм двести, и он уже с копыт. Но этого… — Катрин запнулась, будто у нее сдавило горло, — Его нарочно. Убили. Прикинь, я в вену не могла войти, чтобы адреналин всадить, — они просто склеились, бля!

Кристиан вспомнил, каким серым стало лицо парня перед тем, как Филипп отшвырнул его от себя, так небрежно, как пустую бутылку. В его взгляде еще несколько мгновений теплилась жизнь, и теперь Кристиану казалось, что он видел в нем ужас и смертную тоску, и что посиневшие губы дрогнули в последней попытке вздохнуть, но на это уже не было сил. А еще он помнил, как на него самого смотрел Филипп за миг перед тем, как Жак привел ему пищу. В его взгляде не было ничего человеческого, только голод, голод, голод… И ярость. Что было бы, если бы Жак замешкался?

Кристиан глубоко вздохнул, будто ему, как и убитому парню, не хватало воздуха и допил остатки из своего бокала.

Катрин последовала его примеру.

— Я никогда такого не видела, — проговорила она, — Сердцу просто нечего было качать, а мы, как дураки, пытались его запустить!

Руки девушки так дрожали, что она вынуждена была поставить бокал на стол. Кристиан накрыл ладонью ее пальцы, и она вцепилась в него, будто он держал ее над пропастью.

— Может, тебе уволиться? — проговорил он.

Катрин посмотрела на него с изумлением, на мгновение будто лишившись дара речи, а потом громко расхохоталась.

— Ты спятил?! Думаешь, это так просто — взять и уволиться?!

— А в чем проблема? В качестве бонуса тебе еще и память сотрут. Не будешь помнить все это…

— Ты ничего не знаешь!

— Что я должен знать?

Катрин помолчала.

— Контракт заключался надолго. Это было непременным условием.

— Я могу попросить за тебя.

— Ну, ты просто благодетель, — проговорила девушка с сарказмом и, вынув руку из его пальцев, сама налила себе еще водки, — Кто ты такой, чтобы за меня просить? Думаешь, он тебя послушает? А даже если и так… Не надо. Сейчас мы с тобой напьемся, мне будет плохо, и я пропущу ординатуру, скажусь больной. А вечером явлюсь на работу как всегда и сделаю вид, что ничего не произошло. Буду и дальше вытаскивать с того света таких, как ты. Наверняка придется и тебя самого когда-нибудь…

— Я уже чувствую себя одной ногой в могиле, — пробормотал Кристиан, глядя на дно бокала.

— Вот и валил бы домой… Прямо сейчас. Ну в самом деле, целее будешь… Тебя-то никакой контракт не держит.

— Как ты умудрилась подписать контракт с вампирами?

— Тебя интересуют этические соображения?

— Практические. Как ты их нашла?

— Это они меня нашли. У Филиппа везде свои люди. Кто-то рассказал ему о моем бедственном положении, и вуаля — вакансия реаниматолога закрыта.

— Получила предложение, от которого нельзя отказаться?

— Вот именно. Мне оставался год до окончания универа, и тут все полетело кувырком. У мамы случился инсульт. Прихожу однажды домой, а она на полу лежит. В больнице ее откачали, но прогнозы хреновые… Парализована вся правая половина, и раз уж никаких улучшений за все это время не произошло, то и вряд ли они будут.

— Печально. Сочувствую тебе.

— Сам понимаешь, что дальше. Нужны деньги на сиделку и на все прочее. А где их взять? Мне пришлось бы бросить учебу и искать какую-то работу. А какую можно найти работу недоучке? Официанткой в кафе? Безнадега.

Кристиан кивнул.

— Филипп много тебе платит?

— Как квалифицированному врачу. И за учебу в универе он платил. Теперь ты догадываешься, что он не обрадуется, заяви я, что больше не хочу у него работать. Да и куда мне деваться? Лучше работы я все равно не найду… А маме хуже в последнее время. Не потому, что новый удар, просто она устала бороться, не хочет больше ничего, отчаялась.

— Кровь вампира лечит все болезни, — проговорил Кристиан, немного помолчав.

— Ты думаешь, я не знаю? — Катрин грустно улыбнулась, — Но мне ее не получить. Я просила Филиппа. Обещала, что за это буду служить ему верой и правдой до конца дней своих. И знаешь, что он мне ответил? Вампиры не вмешиваются в дела людей. Они их только жрут! Но не могут пожертвовать и капли своей драгоценной крови, чтобы кого-то спасти!.. Тем более, зачем бы? Я ведь все равно буду на них работать. И буду стараться изо всех сил. Кстати, я еще запросто могу огрести за то, что не спасла того парня. И кому какое дело, что это было невозможно? Им на нас плевать, Кристиан. Мы для них рабочая сила и еда. Ну и еще развлечение… Они уже забыли, как быть людьми. А может, и не помнили никогда, если верить историкам. Налей-ка мне еще!

— Ты не права, — сказал Кристиан, снова разливая по бокалам водку с тоником, — У них действительно есть закон, за нарушение которого строго карают.

Катрин криво усмехнулась.

— Сегодня этот закон был с легкостью послан на хуй!

— Откуда ты знаешь? Тебя же там не было.

— И правда! Что-то я голословно обвиняю честных кровососов, не проведя расследования! Не опросив свидетелей! Сейчас ты мне скажешь, что произошел несчастный случай? Жертва поскользнулась, упала, накололась шеей на двузубую вилку и истекла кровью?

— Нет, но… Просто случилось нечто настолько хреновое, что мертвецов теперь никто считать не будет. Одним больше, одним меньше не имеет значения.