Казалось, не было такой силы, которая могла бы нарушить ее безмятежность и покой, и он почувствовал, что внутренне не готов к встрече с ней. Она была очень красива, гораздо красивее любой из женщин, приехавших на бал. Она завораживала и волновала его, заставляя мчаться быстрее молодую, горячую кровь. Сплетники еще не добрались до нее, и холодное, отрешенное лицо мисс Дивайн как бы говорило: не прикасайтесь!

— Фрейзер, у вас нет желания отыграться? — спросил лорд Данстен у Джеймса.

Луиза увидела, как ее брат с трудом изобразил вымученную улыбку на своем несчастном, побледневшем лице и, метнув быстрый взгляд на сестру, стал нервно покусывать губы, что не ускользнуло от проницательного взгляда Элистера.

— Нет, как-нибудь в другой раз, лорд Данстен. Сегодня я ограничусь тем, что посмотрю, как играют другие, — промямлил Джеймс.

Лорд Данстен кивнул, нисколько не удивившись.

— Весьма благоразумно, — проговорил он.

— У вас… у вас такой великолепный дом, лорд Данстен! — заметила Луиза, стараясь перевести разговор на другую тему.

Он взглянул на Луизу. Несмотря на юный вид, в ней чувствовалась вполне созревшая женщина в полном смысле этого слова. Она казалась совершенно неиспорченной, искренней и держалась с достоинством человека, сохранившего душевное равновесие. В своем темно-красном платье она была необыкновенно сексуальна и желанна, совсем не такая, какой он видел ее в церкви или книжном магазине.

Он взглянул в ее сверкающие, широко раскрытые глаза и понял, что она безоговорочно покорила его. У него возникло непреодолимое желание во что бы то ни стало овладеть ею. Но кто она на самом деле? — подумал лорд Данстен. Если она действительно любовница Фрейзера, то почему он не видел ее раньше? Так ли она равнодушна к сэру Чарлзу, как пыталась его убедить? Увидев их вместе в парке, он начал в этом сомневаться.

— Благодарю вас. Я получу огромное удовольствие, когда чуть позже проведу вас по всему дому… если вы, конечно, захотите.

— Я сгораю от нетерпения увидеть убранство вашего дома, — вежливо ответила она.

Лорд Данстен, извинившись, ушел встречать гостей, которые все прибывали и прибывали, но Луиза была уверена, что произвела неизгладимое впечатление на этого высокомерного аристократа.

Луиза не отрываясь следила за Элистером, который обходил своих гостей, считая своим долгом переброситься с каждым парой ничего не значащих фраз. Красивый и благородный, он выделялся среди окружающих, и женщины не сводили с него глаз. Но он был с ними сдержан и холоден, хотя на лице его мелькала улыбка, смысл которой Луизе так и не удалось разгадать. Когда позвали к столу, Элистер вернулся к ним и подал Луизе руку, чтобы сопровождать ее.

— Фрейзер, вы не возражаете, если я провожу мисс Дивайн к ужину? — спросил лорд Данстен у Джеймса.

— Н…нет, — промямлил брат, не смея отказать хозяину дома, хоть и чувствовал неловкость из-за повышенного внимания, которое тот оказывал Луизе. — Разумеется, нет.

В ту минуту, когда ручка Луизы коснулась его руки, Элистер почувствовал, что в нем вспыхнула безумная, обжигающая страсть, удивившая его самого. Когда же он ввел Луизу в зал, где был накрыт праздничный ужин, все присутствующие не смогли скрыть удивления, а дамы постарались спрятать хитрые, понимающие улыбки за веерами.

— Я рад, что вы сменили гнев на милость и оказали моему дому честь своим присутствием, мисс Дивайн, — негромко сказал Элистер, улыбаясь направо и налево своим гостям, пока они шли в огромную столовую.

— Благодарю вас за приглашение, — ответила она, приветливо улыбаясь и глядя на него из-под густых длинных ресниц.

— Я должен извиниться перед вами за мой тон при встрече в книжном магазине. Помните? Теперь я понимаю, что на вечере у леди Брикнелл вы оказались совершенно случайно, не подозревая, что там за публика.

— Однако вы приняли меня за кокотку. Смею заметить, что можно посещать вечеринки леди Брикнелл и оставаться порядочной, благовоспитанной девушкой. Так что вы очень ошиблись.

— А как тогда вы объясните свое появление на людях в обществе самого развратного, самого гнусного человека во всем Лондоне? — вскипел Элистер, глядя на нее потемневшими от гнева глазами. — Этот человек открыто заявляет, что еще ни одна женщина перед ним не устояла!

— Откуда мне знать об этом, если до вечеринки у леди Брикнелл я даже не подозревала о существовании сэра Чарлза?! И в парке мы встретились совершенно случайно! Если бы вы так быстро не ушли, то заметили бы, что в парке я была в сопровождении мистера Фрейзера!

— У меня есть веские причины презирать сэра Чарлза, мисс Дивайн. Из-за того, что он оказался рядом с вами, я лишился удовольствия представить вас моим сестрам, так как моя старшая сестра испытывает к этому человеку такое же отвращение, как и я.

— Теперь мне все понятно, — проговорила Луиза, почувствовав облегчение оттого, что та тридцатипятилетняя женщина не дама сердца лорда Данстена, а всего лишь его старшая сестра.

— Позвольте вам напомнить, что я о вас ничего не знаю. Мне пришлось довольствоваться тем, что я видел на том вечере у леди Брикнелл. Так что не судите меня строго за мое предложение, сделанное вам в книжном магазине… даже если у вас уже кто-то есть, что неудивительно — ведь вы такая привлекательная и соблазнительная молодая женщина.

— И поэтому вы считаете, что каждый джентльмен вправе делать даме подобное предложение?! — воскликнула Луиза.

— О, вы, оказывается, не только красивая, но и остроумная, — тихо сказал Элистер. — Что ж, мне это нравится. Какой все-таки счастливчик этот Фрейзер! Немудрено, что он вас ни на минуту от себя не отпускает… Помнится, тогда вы отвергли мое предложение. Может, стоит подумать еще раз?

— Может, и стоит, — ответила Луиза, внутренне сжавшись под его пристальным взглядом.

— Мое предложение остается в силе. У вас будет все, что ни пожелаете, мисс Дивайн. Я могу быть очень щедрым. Вот увидите.

— Понятно. Поскольку ваше предложение по-прежнему в силе, обещаю вам, что я еще раз о нем подумаю… после ужина, — сказала она, глядя на него своими лучистыми глазами и не веря, что так удачно сыграла роль кокетки.

Но тут Элистер подвел ее к праздничному столу, и беседа закончилась. Огромный зал был заставлен длинными столами, застеленными белоснежными ажурными скатертями, на которых сверкали хрустальные бокалы, дорогой фарфор и серебро. В зале было море живых цветов, превращавших обеденные столы в произведение искусства. Сотни свечей, отражаясь в зеркалах, освещали зал, доставляя немало хлопот приглашенным леди — выявляя их ухищрения с помадой и пудрой. Но теплый свет свечей только подчеркивал мелочно-белую кожу Луизы и придавал теплый оттенок ее прекрасным янтарно-карим глазам.

Из соседней комнаты доносилась тихая мелодичная музыка. Когда Элистер подвел Луизу к столу, оказалось, что ее место — между братом и Тимоти. Столы были сплошь уставлены блюдами с изысканными кушаньями, несметным количеством бутылок с вином и шампанским, которое гости поглощали не стесняясь. Очень скоро многие захмелели, в зале стало шумно от громких голосов подвыпивших джентльменов и веселого смеха дам.

Наблюдая за Элистером, Луиза заметила, как по его лицу пробегает тень брезгливости и презрения, когда он обводит взглядом собравшихся гостей. Данстен знал, что их привлекают его богатство и могущество, и ему было скучно. И действительно он был не похож на них.

Хотя кругом шло безудержное веселье, Элистер оставался сдержанным и серьезным. Похоже, он даже не пригубил стоявший перед ним бокал вина. Единственными мгновениями, когда его взгляд оттаивал и теплел, были те, когда он смотрел на Луизу. Случайно встретившись с ним взглядом, она уловила в его глазах страстное желание и нетерпение. Она вздрогнула и побледнела, почувствовав, как между ними пробежали искры невидимого для посторонних потока неукротимой страсти.

Луиза почти ничего не ела: от волнения она не чувствовала ни голода, ни жажды.