В трех случаях из пяти я бы взяла в мужья американца. Да, собственно, я так и делала. Из пяти моих мужей трое были американцами.

Они самые лучшие мужья. Трудолюбивы, великодушны и добры к женщине. Они всегда подтянуты и не мыслят жизни без спорта.

Еще одно их привлекательное качество — они мастера на все руки. Всегда сумеют починить посудомоечную машину или устранить неполадки в воротах с дистанционным управлением. Вот уж чего не скажешь о европейских мужчинах! Те категорически отказываются чинить что бы то ни было. Это, видите ли, унижает их достоинство.

Не уверена, недостаток ли то, о чем хочу сказать, но американцы уступчивые мужья, даже слишком. И вот почему — кстати, я это всегда подчеркиваю — они, опасаясь алиментов после развода, позволяют женам делать все, что тем заблагорассудится. Дорогостоящий способ сберегать свои денежки, не правда ли? А ведь когда жена верховодит в доме — плохо и для нее, и для него.

А что, позвольте спросить, толкает американских мужчин на поиски жен по другую сторону океана, скажем в Европе или Азии? И, надо заметить, заморские жены с поразительной быстротой осваиваются на новом месте и вскоре уже ничем не отличаются от американок по умению вертеть своими мужьями. Правда, есть неплохой выход из создавшегося положения: не давать жене изучать английский, связав ее тем самым по рукам и ногам. Но советовать всегда проще, чем воплотить совет в жизнь.

Однако кое у кого это все же получается. Например, у китайской четы, работающей у меня в доме. Он говорит по-английски, а она — нет, так что ей остается только покорно выполнять все, что он ей велит. В общем, ей всегда достается самая трудоемкая работа.

Жаль мне американских мужей, да и их жен тоже. Не помню в какой книжке я наткнулась на любопытную сентенцию: «Грустно в том курятнике, где петух все молчком да молчком, а курица вечно поднимает шум».

Если выйдете за американца, надеюсь, не слишком станете притеснять его. Да, вот еще что: когда жена жестко стелет мужу, он сделает все, чтобы мягко спалось у любовницы.

Для меня англичане были и остаются бесподобными мужчинами. Я их обожаю. Рубироса считал, что у меня слишком развит комплекс «колониальной зависимости». У американцев и англичан немало общего, что неудивительно, ибо у них общие корни. Однако есть и различия, а именно — муж-англичанин всегда берет верх над женой, что по душе почти всем женщинам. Эта особенность и привлекла меня в Джордже Сандерсе.

Помню, смотрели с мамочкой фильм «Луна и грош» с Джорджем в главной роли. Я с ним знакома не была, но влюбилась сразу же. Я сказала: «Вот он — мой следующий муж». А я была тогда на восьмом месяце беременности, и мама, глянув на меня, заметила: «В твоем положении самое время думать о новом муже».

Джордж великолепно играл. Его герой с женщинами не церемонился. Помните у Сомерсета Моэма: «Удивительные существа эти женщины. Можно обращаться с ними хуже, чем с собакой, можно бить их, пока руки не заболят, а они все-таки любят вас».

Тогда я еще не знала, что в жизни Джордж Сандерс похож на героя этого фильма.

Собственно говоря, каждый отдельно взятый француз тоже ничего себе. Я люблю французов. Что касается альковных похождений, тут они вне конкуренции — просто виртуозы.

Удивительно, но они никогда не теряют головы, несмотря на то что легко возбудимы и импульсивны. У них ко всему утилитарный подход: что бы ни происходило, они умеют сохранять олимпийское спокойствие. Дабы проиллюстрировать эту мысль, позвольте рассказать случай из жизни. Речь пойдет о породистых собаках (не о породистых мужчинах, отнюдь). Поведение четвероногих в чрезвычайной ситуации дает возможность провести параллель между ними и сильным полом рода человеческого. Допускаю вполне, что вы можете возмутиться, мол, ни на что не похоже сравнивать людей с животными, но если бы вы знали, как я боготворю наших меньших братьев, вы бы усмотрели в этом скорее комплимент, нежели оскорбление.

Когда в 1962 году в маленьком американском городке Бель-Эре, где я жила, случился пожар и сгорел дотла мой дом, у меня жили три пса: йоркширский терьер по кличке Мистер Магу, Кинг — немецкая овчарка и французский пудель, которого я назвала Мистер Харви X. Хилтон, хотя это звучит и не очень по-французски. Так вот: абсолютно разновидные собаки поразили меня реакцией на пожар.

Едва дом занялся огнем и повалил дым, Мистер Магу принялся ловить спасающихся крыс, чем напомнил мне англичанина во время любимейшего занятия — охоты на лис. Кинг вел себя как истинный немец, пытаясь утихомирить лаем бушующий огонь. А француз Харви X. Хилтон поспешил вон из дома и, мигом оказавшись в «роллс-ройсе» — будто автомобиль только его и дожидался, — уселся с уморительным выражением на морде: «К черту все это! Дело швах, а мне что, больше всех надо?»

Нравятся мне французы еще и потому, что они понимают женщин. А какое у них чувство стиля! Разбираются в искусстве, понимают толк в еде... И уж поверьте, они совсем не изнеженные, как может показаться. Шарль Азнавур, к примеру, несмотря на небольшой рост, даст сто очков вперед иному супермену.

Если случится, что вы станете женой француза, не упустите случая выучить французский язык. Кстати, лучший способ освоить любой язык — это выйти замуж за его носителя. Правда, лексикон ваш будет в основном «постельным», по мнению европейцев.

Я была замужем пять раз, а говорю на семи языках. И все стараюсь вспомнить, откуда знаю еще два.

Люди, имеющие обыкновение судачить о том, в чем не очень-то разбираются, говорят: «Хотите иметь врага, подружитесь с венгром». Что за глупость! Я скажу другое: «Если муж — венгр, не нужен любовник, а если жена венгерка — не понадобится и любовница!»

А с другой стороны, если у вас голова на плечах, лучше за венгра замуж не выходить. В мире нет другой такой национальности, чьи представители были бы столь страстными и ревнивыми натурами. Несмотря на то что наш язык близок к финскому, по темпераменту венгров — потомков Чингисхана и Атиллы — можно сравнить разве что с сицилийцами или с дикими индейцами. Вы только представьте, на что похожи наши обычные ссоры, если таковые случаются!

До сих пор помню, как боялась моя мама вспышек ревности отца. Как-то раз перед ужином ей принесли букет цветов от какого-то поклонника, как водится, с визитной карточкой. Времени прочитать ее не было, и мама поспешно спрятала конвертик в вырез платья. Имейте в виду — вещь исключительно удобная.

Отец — надо отдать должное его проницательности — первым делом пожелал узнать, что у нее там. Мама, всегда отличавшаяся мгновенной реакцией, ответила, что ничего, и нырнула под стол как бы за салфеткой, неожиданно соскользнувшей с колен, где успела проглотить и конвертик, и записку. Поступить так было верхом благоразумия, но кто прислал цветы — навеки осталось тайной.

У моего обожаемого папочки был ужасный характер, но я — не будь он моим отцом — непременно бы вышла за него и была бы счастлива.

Скорее всего потому, что мы с ним одного поля ягодки.

Русским присуще некое удивительное величие с налетом меланхолии, приводящей в волнение. Не могу судить о нынешнем поколении, но мои знакомые, побывавшие недавно в России, отзываются о некоторых из них, как о людях совершенно необыкновенных.

У русских много общего с венграми. В их чувствах нет золотой середины — они или очень счастливы, или безмерно несчастны. Представляю, каково быть замужем за русским! Никогда не знаешь, с какой ноги он встанет. Можно, конечно, сразу же поднести ему водочки с икрой (говорят, они едят ее ложками целый день), и это определенно скрасит его да и ваше утро.