— Рад, что хоть для чего-то я гожусь дома, — протянул он.

— Что ты хочешь этим сказать? — Боже! Почему они все время ссорятся?

— Не думаю, что тебе приятно будет выслушивать это, Шэрон.

— А почему бы и нет? — настаивала она. — Проведем еще один сеанс наказания непослушной жены.

— Тебе еще недостаточно?

Этот легкий намек заставил ее замолчать и покраснеть. Так вот что означало для него позавчерашнее происшествие!

— Пойдем, малыш! Тебя надо умыть. — Марк взял Бобби на руки, демонстративно не обращая внимания на жену, а затем вдруг неожиданно предложил: — Я подумал, не поехать ли нам всем вместе на побережье… Если только, разумеется, у тебя нет каких-либо других планов.

Шэрон очень хотелось провести день вместе с Бобби, но что-то опять заставило ее надуть губы и начать выдумывать предлоги для отказа.

— У меня назначен визит к парикмахеру, — неуверенно сказала она и добавила: — Надо было сказать раньше! Но, полагаю, я могу попробовать отменить… — Шэрон ожидала от Марка только согласия.

— Не стоит беспокоиться, — отрезал он.

С этими словами он ушел.

Донесшийся из открытого окна кухни звук льющейся воды подсказал Шэрон, что Тори стоит у раковины. Подойдя к дому, она поймала на себе порицающий взгляд домоправительницы.

— Ты потеряешь его, Шэрон, — печально сказала Тори. Итак, прислуга все слышала! — Ты доводишь его до предела! Если бы этот дом не принадлежал ему, думаю, он в один прекрасный момент забрал бы Бобби и уехал отсюда.

— Что ты об этом знаешь! — досадливо поморщилась Шэрон.

— Только то, что вижу! А вижу я мужчину, теряющего терпение. — Тори встала на защиту хозяина. — Это ты наказываешь его и, насколько я знаю, наказываешь не за то, что он сделал, а за то, в чем только подозреваешь его! Шэрон, это нехорошо с твоей стороны!

— Какое ты имеешь право?.. — начала было Шэрон, но, вытерев мокрые руки о фартук, Тори не дала ей договорить:

— Я не чужой человек в этом доме. И достаточно долго прожила на белом свете, чтобы видеть, как вы терзаете друг друга! Вы избегаете друг друга, спите в разных комнатах. Это просто позор! У тебя нет ни отца, ни матери, девочка, и пора кому-нибудь серьезно поговорить с тобой, пока все это не кончилось разводом. Я знаю, ты считаешь, что Марк обманывал тебя…

— Откуда тебе это известно? — изумилась Шэрон.

Раньше она никогда не замечала, чтобы Тори подглядывала или подслушивала.

— Полагаешь, я не слышу, как вы ссоритесь? Мне не хотелось бы лезть в дела других, но это нелегко, когда буквально на твоих глазах двое взрослых людей вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, превращают совместное существование в ад. Малышу это тоже не идет на пользу, так что настала пора мне вмешаться!

Сняв фартук, она в сердцах отшвырнула его.

— Ты на редкость наивна, если считаешь, будто мне не известна причина, по которой ты уехала отсюда? Если я ничего не говорила раньше, это не значит, что я оглохла или ослепла. Кроме того, я знаю Марка гораздо лучше, чем кто-либо другой! Этот человек никогда никого не любил так, как любит тебя! Если бы он не боготворил землю, по которой ты ходишь, то разве переживал бы так после твоего ухода? Он пил, работал до изнеможения, срывался на всех по малейшему поводу.

— Боготворил… — Шэрон повторила это слово, не в силах поверить. — А тебе не кажется, что он просто хотел вернуть сына, а я оказалась бесплатным приложением?

— Если ты хочешь продолжать в это верить — дело твое, — возразила Тори. — Говорят же, что люди слепы, когда дело касается их самих. Несмотря на молодость, во многих отношениях ты очень зрелая женщина. Тебе ведь пришлось самой растить сестру!

И ничего хорошего из этого не получилось, подумала Шэрон со скептической усмешкой.

— Ты приветливая, умная и очень привлекательная молодая особа, но иногда бываешь упрямой беспредельно и не можешь признать своей неправоты. Нельзя же все время отталкивать его! Будь Марк другим человеком, он…

— И что бы я тогда сделал, Тори?

В дверях стоял Марк Уэйд.

— О, сэр! Я не знала, что вы еще дома!

— Теперь уже нет. — Он тепло улыбнулся домоправительнице. — Мы вернемся к семи, Тори. — Взгляд, который Марк бросил на Шэрон, был холоден и обещал все, что угодно, кроме хорошего.

Гордо подняв голову, она смотрела, как муж уходит. Однако глаза ее были полны слез.

— Терзайся, терзайся, девочка, — проворчала Тори тоном строгой, но любящей матери. — Ты сама виновата во всем! Смотри, к чему это привело! По-моему, этот человек должен был проявить твердость еще несколько недель назад.

— О, Тори, прекрати! — воскликнула Шэрон и бросилась прочь.

А может, в словах домоправительницы все-таки была доля правды, спрашивала она себя, взбегая по лестнице. Может быть, Джулия Блакстер вовсе не нужна ему? Но тогда откуда взялись ресторанные и гостиничные счета, которые она тогда нашла? И кроме того, разве Ричард не застал их вместе? Нет, она будет последней дурой, если позволит кому-нибудь убедить себя в обратном!

Остаток утра и начало дня Шэрон пыталась насладиться одиночеством, которое обычно любила, но сегодня оно не доставило ей никакого удовольствия. Ужасно не хватало Бобби, и, как она ни убеждала себя в противном, Марка тоже. Она попыталась представить себе, куда муж мог повести малыша, как они гуляют и развлекаются без нее. Как бы ни поступал Марк по отношению к ней, для Бобби он всегда был идеальным отцом, и эта роль была для него не долгом, а удовольствием…

Позднее, сидя в салоне и ожидая, пока парикмахер уложит волосы, Шэрон вспоминала, какую боль ощутила она после вторжения Джулии Блакстер в ее семейную жизнь. Тогда ей казалось, что мучительней этого не может быть ничего. Но она ошибалась.

Когда пропал Бобби, она познала истинную боль. Но ведь и Марк должен был испытать подобное дважды. И в первый раз, по ее вине, когда она увезла от него сына! Ведь ни один любящий родитель не заслуживает подобного наказания!

Выйдя из салона, Шэрон, пытаясь избавиться от беспокойства и тревоги, решила повидаться с сестрой.

Благодаря стараниям Марка, Саманте удалось избежать судебного преследования за свое преступление, однако ей пришлось провести несколько недель в частной психиатрической клинике. По-прежнему находясь под наблюдением медиков, она казалась довольно спокойной и счастливой и даже, как с радостью заметила Шэрон, набрала вес.

— Ричард собирается заняться антикварным бизнесом и сказал, что, когда мне не надо будет больше посещать клинику, мы переедем отсюда — может быть, даже в Канаду, — поделилась своими новостями Саманта. — Если уж мне не суждено иметь детей, ничего не поделаешь… — Она печально вздохнула, как бы покоряясь судьбе. — А взять приемного ребенка мне вряд ли разрешат после того, что я натворила…

«И у тебя есть Бобби! У тебя всегда будет Бобби!» — хотелось сказать Шэрон. Несколько месяцев назад она так и сказала бы, но сейчас не смогла и просто обняла сестру.

Около дома Саманты Шэрон столкнулась лицом к лицу с крепко сложенным мужчиной в роговых очках, только что вылезшим из голубой машины.

— Шэрон, здравствуй! Как думаешь, с Сэмми все будет в порядке?

Ричард Крейг тоже неплохо выглядит, подумала Шэрон, освободившись из сердечных объятий зятя.

— Саманта выздоравливает, Ричард, — улыбнулась она. — Поправилась на несколько фунтов. Лечение помогло ей вновь обрести уверенность в себе и способность рассуждать здраво.

— Да, это так, — просто расцвел он. — Похоже, наши трудности позади.

— Благодаря тебе!

— Мне?

— Не скромничай, — мягко упрекнула его Шэрон. — Ты вернулся к ней как раз в тот момент, когда она нуждалась в близком человеке больше всего. Для Сэмми это стало лучшим лекарством.

— Я по-настоящему понял, как люблю ее, только в тот день в Испании, когда она уезжала от меня. Пока что мои финансовые дела не настолько хороши, чтобы я смог положить жену в эту клинику. Но со временем Саманта будет иметь все, что хочет, и мне не придется больше влезать в долги. В этом просто не будет необходимости — после того, как ваш муж вложил некоторый капитал в мое новое дело. Знаешь, я ведь занялся антиквариатом!