— Я, наверное, еще посплю, — прошептала она, закрывая глаза.

Тори не хотела, чтобы он понял, что с ней творится. Пусть лучше уйдет. Так будет безопаснее.

Она не вставала с постели два дня. Несколько раз к ней заходила горничная справиться, не нужно ли чего. Пару раз заглянула сама Маргарет Андерсон. И Тори с удивлением обнаружила, что за суровой чопорностью экономки скрывается искренняя озабоченность.

Хорошо иногда поболеть, думала она. Только тогда понимаешь, какие хорошие люди тебя окружают. Ради этого стоит поваляться с температурой. Но приятнее всего было внимание Винса. Тори с нетерпением ждала, когда он придет справиться о ее здоровье... Она хотела, чтобы он появлялся почаще, хотя упорно не желала этого признавать.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, заглянув к ней под вечер второго дня.

Она не видела Винса весь день. Судя по элегантному костюму, он явился к ней прямо с какого-то званого ужина.

— Даже не спрашивай, — простонала она.

Ей было стыдно за свой вид. Красный распухший нос. Слезящиеся глаза. Пижама, поверх которой накинут халат.

— Тебе что, хуже?

Он убрал с кровати поднос — Тори только что закончила ужин — и присел к ней на постель. От него пахло свежестью и еще чем-то сладко тревожащим, мужским.

— Нет, я даже уже собиралась встать, — пробормотала она в нос и тут же высморкалась в салфетку, упаковка которых всегда была у нее под рукой.

Он неодобрительно покачал головой.

— До завтра никаких вставаний.

— Кто так решил?

— Я.

И твое слово — закон, подумала Тори. Она себя чувствовала отвратительно. Ей совсем не хотелось с ним спорить.

— Хорошо тебе говорить, — хрипло проговорила она. — Ты бы попробовал сам проваляться весь день в кровати, когда тебе не с кем словом перемолвиться и нечем заняться. Это так скучно.

Винс усмехнулся.

— Судя по голосу, тебе сейчас разговаривать противопоказано. — Он указал глазами на книгу, которая лежала на тумбочке рядом с кроватью. — Ты уже дочитала?

Тори покачала головой, и тут же болезненно сморщилась — в мозгу у нее точно застучали тысячи маленьких молоточков.

— Я не могу много читать — голова болит.

— Хочешь, сюда принесут телевизор?

Она смешно сморщила нос.

— В ванной и так полно мыла.

— Шутить изволите. — Он наклонился вперед и как будто навис над Тори, упершись руками в подушки. — Какая у нас капризная больная. Всем недовольна, ворчит и нудит.

Он полностью прав: Тори, когда болела, всегда становилась капризной и раздражительной. К счастью, такое случалось не часто.

— Ладно, а что ты можешь предложить такое, чтобы глаза не болели и мозги не шевелились? А то я, по-моему, совсем деградировала... — пролепетала Тори, пытаясь справиться с наплывом чувств, которые охватили ее, когда Винс наклонился к ней.

Он ничего не сказал. Молча встал и ушел, захватив поднос. Так тебе и надо, зловредная идиотка, сказала себе Тори. Видишь, как он тебя презирает! Ему даже ругаться с тобой противно... Лежи теперь тут одна со своими капризами. А еще через пару минут Тори услышала, как за окном на улице заурчал двигатель «БМВ». Она прислушалась к шуму, пока тот не затих вдали. Ей вдруг стало грустно и одиноко. Вернись, пожалуйста, мысленно молила она. И тут до Тори дошло, о чем она думает, и это вернуло ее к реальности.

Она же его ненавидит, этого Винса. Он ей неприятен. Не меньше Роджера. Они оба — жестокие и бессердечные... Но тогда почему она снова и снова ловит себя на мыслях о Винсе.

И вот сейчас, лежа в постели и глядя в окно, в котором были видны верхушки деревьев, раскачивающихся под порывами ветра, она думала только об одном: почему он ушел? когда вернется?

Она задремала под шум дождя, но сразу проснулась, когда дверь в ее комнату тихонько открылась. Спросонья Тори подумала, что это миссис Андерсон принесла ей горячего чаю.

Но это была не Маргарет.

— Ты?! — выдохнула она с едва ли не детским восторгом.

— А что тебя так удивляет? — не понял Винс. Тори только теперь заметила, что он держит под мышкой что-то завернутое в бумагу. — Ты же сама, кажется, пожелала, чтобы я предложил тебе что-то поинтеллектуальнее мыльных опер. Это подойдет? — Он развернул упаковочную бумагу и положил на постель зеленую картонную коробку.

— Скрэббл! — заулыбалась Тори, наверное, в первый раз за два дня.

Он специально поехал и купил ей игру, А она-то думала...

— Как я понимаю, угодил, — беззлобно поддел ее Винс.

— Да. — Тори меньше всего ожидала от него подобной заботливости. — Вот удивил.

— Удивил? Чем?

— Ну... — Тори на мгновение замялась, — таким вниманием ко мне...

Она не хотела показать свою уязвимость. Но бледность и странная дрожь в голосе выдали ее с головой. Стоило ей посмотреть на Винса, встретить его загадочный, непостижимый взгляд, и она уже не владела собой.

— А ты на что рассчитывала? — И не дожидаясь ответа, шагнул к двери.

— Не уходи, — вырвалось у Тори.

Она прикусила язык, но было уже поздно: слово не воробей...

Винс развернулся в дверях, глядя на девушку с каким-то странным любопытством.

— Останься, пожалуйста, и поиграй со мной, — попросила она, чувствуя, что поступает не очень умно.

— Все вы так говорите.

Его двусмысленная шуточка заставила Тори покраснеть. Впрочем, сама виновата. Нужно было тщательнее подбирать слова.

К счастью, именно в это мгновение Тори отчаянно захотелось чихнуть. Она схватилась за салфетку, а когда подняла глаза, Винс уже бросил пиджак на кресло и как раз поднимал трубку внутреннего телефона, одновременно ослабляя узел галстука.

— Пришлите, пожалуйста, кофе, Маргарет. И чего-нибудь погорячее для нашей больной. Спасибо.

Тори почувствовала, как по ее телу разливается приятное тепло: он решил остаться...

Стоп, стоп, стоп! — осадила она себя. Ты болеешь. Тебе просто скучно одной. Тебе хочется с кем-нибудь пообщаться, а кроме Винса — не с кем.

На улице уже темнело. Винс зажег свет. И постепенно до Тори начало доходить, что ей действительно приятно с ним. Что она не хотела бы, чтобы на его месте был сейчас кто-то другой. Возможно, все дело в плохом самочувствии... но за последнюю пару дней Винс ни разу не проявил по отношению к ней той откровенной враждебности, к которой она привыкла... А сегодня буквально сразил своим вниманием. И, кажется, вполне искренним. Тори не знала, что и думать... И сама она почему-то не чувствовала обычной настороженности.

Пару раз Винсу пришлось отвечать на звонки. Сначала позвонил Марк — на карьере возникли какие-то сложности и он хотел обсудить их с боссом. Потом — один из директоров лондонской конторы. Тори слушала, как Винс что-то советует ему, отдает распоряжения — словом, по телефону решает проблемы на сотни тысяч фунтов стерлингов. Она поражалась его острому уму и способности моментально ориентироваться и любой ситуации. Только теперь она сообразила, какой он занятой человек. И все-таки нашел время поиграть с ней...

— Яобещал заказчику, что мы закончим на следующей неделе. И я жду, что все будет сделано в назначенный срок. — Винс не принимал никаких оговорок, ясно давая понять, что не потерпит ни малейшей небрежности. Он привык держать слово.

Тори составила на доске слово, не очень-то уверенная в его написании. А когда посмотрела на Винса, он покачал головой и закатил глаза — мол, чему тебя в школе учили, тоже мне, грамотейка!..

И как он все замечает? — в который раз поразилась Тори, убирая с доски фишки с буквами. — Он же сейчас занят важным разговором... Впечатление такое, что управлять целой империей в строительном бизнесе для него такие же игрушки, как скрэббл!..

Винс поудобнее уселся в кресле, положив ногу на ногу. Галстук он давно снял. Две верхние пуговицы на рубашке расстегнуты, смуглая шея выделяется на фоне белоснежной ткани. Одна брючина задралась, так что Тори стала видна полоска голой кожи над черным носком. Бронзовый загар — и это в конце марта? — темные волоски...