Она нетерпеливо подняла руку, чтобы остановить его дальнейшие рассуждения на эту тему. Эдвин, казалось, рассматривал ее в высшей степени внимательно.

— Я не говорила, что со мной что-то не в порядке, просто это занятие… — Зубы у Мэдселин начали стучать, и она плотнее закуталась в тяжелый плащ.

— Орвелл — умный человек, — медленно втолковывал ей Эдвин, словно имея дело с неразумным ребенком. — Вам не причинит вреда, если вы научитесь защищать себя.

— А я думала, вы просто выполняете свою работу, — высокомерно фыркнув, заметила она.

— Да, но всегда существует возможность, что меня не окажется рядом. Вы — такая женщина, которую очень трудно…

— …сковать, — лаконично закончила она. — Послушайте, — сквозь стиснутые зубы проговорила Мэдселин, — раз уж вы меня вытащили в эту… жуткую стужу, то может, хотя бы приступим к делу?

Он наклонил голову, но прежде, прищурившись, внимательно огляделся по сторонам. Они стояли на краю песчаного пляжа, поскольку, как мрачно заметил Эдвин, на песок ей будет мягче падать. Темнеющий позади лес был под стать шумным волнам, которые с тяжелым грохотом ударялись о берег. Затем Эдвин повернулся к Мэдселин и задумчиво посмотрел на нее.

— Для женщины вы хорошо сложены и, вероятно, гораздо сильнее, чем сами предполагаете. Может, попробуем отработать несколько основных движений без кинжала? Чтобы вы привыкли к мужской силе. — Теперь на его лице вместо улыбки появилось торжественное выражение, и из-за этого Мэдселин решила, что сейчас он говорит по-настоящему серьезно.

— На ваше усмотрение, — без особого энтузиазма проворчала она.

— Мэдселин, — угрюмо упрекнул он ее, — я же пытаюсь вам помочь.

— Ну, хорошо, — вздохнула она. — Что вы хотите, чтобы я сделала?

Весьма проворно Эдвин принялся показывать Мэдселин, как наиболее действенно противостоять сильному мужчине. Поначалу неуклюжая и неловкая, она постепенно почувствовала себя увереннее. Ею овладело бурное веселье, когда одним сильным ударом ей удалось, наконец, свалить его с ног.

— Ха! — прокричала она неподвижно лежащему Эдвину. — Оказывается, мужчины годами просто дурачили нас. Ведь свалить вас на землю не так уж трудно. — Не получив ответа, Мэдселин более пристально присмотрелась к своему учителю. Он не шевелился, глаза его были закрыты. Ею овладела паника, она испуганно огляделась по сторонам, но поблизости никого не было, кто мог бы прийти ей на помощь.

Опустившись возле Эдвина на колени, Мэдселин нежно погладила его заросшую щетиной щеку.

— Эдвин! Эдвин? — Она звала его все громче, потом нагнулась прямо над ним, чтобы распознать, дышит ли он. Он не подавал никаких признаков жизни. — Боже праведный! — прошептала она. — Я убила его. — Она сидела, оцепенело глядя на него. Сердце ее бешено билось, а пальцы продолжали нежно гладить его по щеке.

Вдруг две сильных руки крепко схватили ее за запястья и потянули вниз. Эдвин быстро перекатился так, что она оказалась полностью под ним.

— Я думала, вы умерли. — Страх сменился медленно растущей яростью. — И как раз собиралась прочитать благодарственную молитву, — прошипела она.

Нос и губы Эдвина были на расстоянии пальца от ее лица, а тело его довольно ощутимо давило на нее. У нее не было никакой возможности вырваться.

— Да. Я почувствовал, как вы колотили меня по лицу пальцами, — улыбнулся он.

Пока он не сказал это, Мэдселин чувствовала себя в относительной безопасности, но, как только он улыбнулся ей своей особенной улыбкой, внутри у нее словно все расплавилось. Кроме того, ей становилось все труднее и труднее дышать.

— Негодяй! — задыхаясь, выдавила она.

— Мы, мужчины, очень хитрые создания. — Эдвин вытянул ее руки над головой и зажал одной рукой. — Всегда надо быть готовой к любой неожиданности. И никогда не считайте, что мужчина безопасен, даже если у него закрыты глаза.

Мэдселин зевнула, почему-то отрезвленная его проворностью. «Ну, тогда ладно. Не только он умеет хитрить».

— Наверное, именно здесь я и хочу находиться, англичанин, — слегка задыхаясь, проговорила она и посмотрела ему в лицо. Румянец начал заливать его шею. Он немного приподнялся, чтобы было удобнее смотреть на нее.

Этой небольшой уловки, однако, оказалось недостаточно.

— Если вы немного отодвинетесь, тогда я смогу показать вам, что у меня на уме! — Глаза ее сияли, она надеялась выразить этим плохо скрытое волнение, что, конечно же, заслуживало какого-то отклика от ее учителя. Эдвин переместился на песок и отпустил ее руки. Когда он протянул к ней руку, она сумела сжать пальцы у него на горле и в то же время пнула ногой его по голени, а потом принялась царапаться, чтобы обезопасить себя.

На сей раз Эдвин начал извиваться на песке от боли. Мэдселин сделала вывод, что ее замысел оказался более удачным, чем его.

— Вы выиграли, — простонал он, а потом тяжело поднялся на ноги. — В следующий раз я не стану так поспешно заваливать нормандскую даму.

Мэдселин сложила руки и самодовольно улыбнулась. Ей все это определенно начинало нравиться.

— Это было очень просто, англичанин. Я понадеялась на ваши низменные инстинкты, они ведь из вас так и лезут. А мне казалось, вы более предсказуемый человек.

Эдвин с силой потер шею и печально покачал головой.

— Да. Гислейн тоже так говорила.

— Гислейн? — переспросила Мэдселин, словно не понимая, о ком идет речь.

— Гислейн де Курси. Моя прежняя любовница.

Это заявление можно было расценить с двух или даже трех сторон, однако Мэдселин решила, что благоразумнее всего сосредоточиться на слове «прежняя».

— В высшей степени проницательная женщина, — пробормотала она. Немного помявшись, она решила, что ей следовало бы узнать побольше об этой девушке. — А Гислейн хорошенькая? — с любопытством спросила она.

Эдвин уселся на песок, чтобы осмотреть свою ногу.

— Хорошенькая? По-моему, да. Высокая, с непокорными рыжими волосами и опасными глазами. Худая. — Он метнул в нее быстрый взгляд. — И, разумеется, моложе вас.

Уязвленная, Мэдселин быстро обернулась к нему.

— Я спрашивала о том, хорошенькая ли она, а не о ее возрасте, — гневно бросила девушка. — Надеюсь, урок закончен? Если нет, то знайте, что у меня в крепости много дел, и я была бы вам очень признательна, если бы мы могли на этом остановиться.

— Как скажете, леди. — Он поднялся и вытащил из-под туники небольшой кинжал. Его холодный клинок угрожающе сверкнул на фоне серых грозовых туч. — Возьмите это, — приказал он.

Взяв оружие, Мэдселин испытала прилив необыкновенной силы. Клинок был холодный, тяжелый и очень острый. Взяв его поудобнее, она поглядела на Эдвина.

— А теперь что?

Не сводя с нее глаз, Эдвин сбросил плащ и, задрав тунику, показал пальцем на точку в центре груди.

— Цельтесь сюда. Так можно быстро убить, если ударить достаточно сильно.

Он взглянул на ее испуганное лицо и усмехнулся.

— Вы все-таки попытайтесь. Это труднее, чем вы думаете.

Мэдселин крепко сжала губы. «Что же, черт побери, я делаю здесь, на берегу, в такой холод и с полураздетым англичанином наедине?»

— Надеюсь, — с угрозой произнесла она, — что я смогу предпринять что-нибудь, прежде чем мой обидчик окажется в полуобнаженном состоянии. Даже если вы обычно носите кольчугу, когда отправляетесь в дозор.

Эдвин напрягся.

— Да, но я просто показывал вам, куда надо метить. Вы сказали, что невинны, и я поверил вам на слово. Я уверен, что вы не слишком знаете, как устроено мужское тело.

— С тех пор как встретилась с вами, я узнала столько всего, что мне этих сведений хватило бы на всю жизнь, — поспешно отозвалась она. — Ну а теперь наденьте тунику, иначе вы умрете от холода и вынудите меня разглядывать ваше тело гораздо дольше, чем вы намеревались.

Как ни странно, но он беспрекословно подчинился, впрочем, Мэдселин отнесла его исполнительность на счет холодного ветра.

— Несмотря на все наши разногласия, англичанин, у меня нет желания поранить вас, — сардонически заметила она. — И это меня удивляет.