— Будь у меня дочь, мне хотелось бы, чтобы она была похожа на Энни, — призналась Келли, провожая взглядом девочку.

— Это вполне осуществимо. — В сердце Брента вспыхнула горячая любовь к Келли и к Энни.

— Возможно, ты прав, но не стоит торопиться.

— Просто подумай об этом, хорошо? Ты, я и Энни — это семья.

— Ты уверена, что ничего не забыла? — Брент посмотрел на рюкзачок в руках у Энни, а потом на заднее сиденье автомобиля.

— Нет, папа. Пижамы, белье, щетка для волос, школьная форма и тетради — все здесь.

— Зубная щетка? Ты положила зубную щетку?

Прикинувшись испуганной, Энни прикусила губу, но, прежде чем Брент успел что-либо сказать, ее лицо просветлело, она проказливо улыбнулась и быстро кивнула:

— Шучу, папа. Конечно, я не забыла зубную щетку.

— Очень смешно. Надеюсь, ты и свитер взяла?

Дневное солнце почти не прогревало холодный октябрьский воздух, и хотя Брент был уверен, что Келли не позволит девочке разгуливать в одной тенниске, он счел нелишним напомнить Энни о прохладной погоде. Нагрузившись пакетами с продуктами, Брент поднялся по лестнице к кухонной двери. Ожидая, когда ему откроют, он строго взглянул на дочь.

— Пожалуйста, без возражений и недовольства делай все, что скажет Келли. Если тебе это в тягость, оставайся дома с миссис Уитикер до моего возвращения.

— Обещаю, что буду паинькой, папа. Клянусь. — Полный ужаса взгляд Энни вполне убедил Брента, что дочь не нарушит слова.

Дверь кухни отворилась, и Брент, отступив назад, позволил Келли пинком открыть неподатливую решетку.

— Что же вы не входите, ребята? Я наверху готовила гостевую комнату для моей особой гостьи.

Заметив лукавый взгляд, которым обменялись Келли и Энни, Брент улыбнулся и вошел вслед за ними в дом.

Положив пакеты на стол, он сел и стиснул руки, чтобы они не потянулись к Келли. Минуло уже почти две недели с тех пор, как он и Келли стали любовниками, и теперь для Брента ее присутствие казалось таким естественным, будто они прожили вместе всю жизнь. Стараясь встречаться с Келли так, чтобы Энни ни о чем не догадывалась, он превратил свою жизнь в арену с тремя беговыми дорожками. Брента беспокоило, что Келли продолжала осторожничать. С его точки зрения, эти колебания только оттягивали неизбежное, хотя им всем троим было хорошо вместе.

— Можно я поднимусь и посмотрю свою комнату? — Энни уже стояла у двери.

— Конечно.

— Возьми с собой свои вещи, — напомнил дочери Брент.

Смущенно улыбнувшись и взяв свои сумки, Энни выбежала из кухни, и как только она скрылась из виду, Брент обнял Келли за талию и усадил к себе на колени. Келли прильнула к нему, а он, вдыхая теплый женский запах, нежно потерся об ее ухо.

— Не начинай, Логан, — тихо предупредила Келли.

— Я, наверное, не выдержу эти три дня без тебя. — Брент положил руку Келли на грудь и улыбнулся, почувствовав, как она вздрогнула от этого прикосновения. — А ты будешь по мне скучать? Или спокойно переживешь разлуку?

— Переживу, — с притворным безразличием пожала плечами Келли, а когда он поцеловал ее в шею, добавила: — С трудом.

— Не понимаю, зачем Стэнгу понадобилось посылать инженеров на конференцию в Неваду, но не стану же я задавать такие вопросы человеку, который мне платит. Впрочем, вам с Энни еще не поздно полететь со мной. — Брент накрутил на указательный палец прядку огненных волос и слегка потянул. — Мы могли бы без проблем обвенчаться в Рино.

— Ты слишком спешишь. — Келли повернулась, сидя на коленях у Брента, и завиток соскочил с его пальца.

— Мы любим друг друга, и оба любим Энни, так? — раздраженно осведомился Брент.

— Так. Ты, возможно, уже готов, но мне еще нужно время.

— Для чего? — Зарывшись лицом в волосы Келли, Брент глубоко вдохнул. — Ты просто сводишь меня с ума. Нам троим хорошо вместе, так почему не покончить со всеми проблемами?

— Уступи мне, о’кей? Эти несколько дней пойдут на пользу и мне, и Энни. Мы хорошо проведем время без тебя.

— Обещай, что, когда я вернусь, мы сядем втроем и поговорим.

— Посмотрим. — Келли отошла от Брента, потому что на лестнице послышались детские шаги.

— Забавно мыть посуду вручную. — Вытащив еще одну тарелку из воды для полоскания, Энни вытерла ее и поставила на сервант к чистой посуде.

— Я тоже всегда считала, что хорошо иметь посудомоечную машину. — Келли улыбнулась энтузиазму девочки, прекрасно понимая, что он вызван необычностью обстановки, а не особым интересом к работе.

— Так почему у вас ее нет?

— Обычно у меня не скапливается грязная посуда, — Келли опустила стакан в воду для полоскания, — а гонять машину из-за одной тарелки и стакана не имеет смысла.

— Вы правы, — согласилась Энни. — Но если вы с моим папой поженитесь, у нас будет посуда на троих. А потом, когда у вас родится ребеночек…

— Стоп, Энни! — Келли подавила испуганный смешок; нетерпение, видимо, было фамильной чертой Логанов.

— А почему нет? Вы нравитесь друг другу. Страшно нравитесь, я вижу. А теперь, когда папа больше не считает лошадей такими ужасными, мы все вместе можем жить здесь. Если папа продаст наш дом, то купит посудомоечную машину.

— Уж больно ты хитра, а? — Обняв девочку, Келли поцеловала ее в макушку. — А теперь, если ты возьмешь банку с политурой для кожи, мы сядем в гостиной у камина и почистим уздечки. Ты ведь уже сделала домашние задания?

Спустя два дня Келли вызвали в начальную школу заменять одну из учительниц младших классов, и перед началом занятий Энни помогала ей в классе. Она протирала доски и выравнивала ряды парт, и Келли было приятно видеть рядом с собой Энни. Но она мучительно скучала по Бренту — по его голосу, улыбке, ласкам. До этого Келли даже не представляла себе, сколь многого лишена в своей одинокой жизни. И она вдруг подумала, что, возможно, Брент и Энни не так уж не правы. Оттягивая неизбежное, она просто играет в прятки с судьбой. Келли любила Брента, и Энни и ничуть не сомневалась, что они оба любят ее. Она дала обет провести в одиночестве остаток жизни после разрыва с Рэнди, но это было всего лишь опрометчивым решением очень молодой женщины. Когда Брент вернется, они поговорят о свадьбе и обсудят, как сообщить обо всем Энни.

Келли и Рэнди обменивались кольцами в рабочей одежде, обязанности священника исполнял клоун с родео, посвященный в духовный сан, а свидетелями были другие участники турне. Келли даже не помнила, что случилось с ее обручальным кольцом, тоненьким золотым ободком, купленным в ювелирном отделе небольшого универмага.

Пятница пролетела для Келли в розовом тумане. Она ждала Брента, намереваясь обратиться к Делии за помощью в устройстве свадьбы, на этот раз настоящей.

В субботу рано утром Келли внезапно проснулась, не понимая, что разбудило ее, и села, стараясь уловить какой-нибудь странный звук. Цифровые часы возле кровати показывали пять, и она, тряхнув головой, сказала себе, что ей, вероятно, что-то приснилось. Наверное, она просто нервничает из-за того, что сегодня вернется Брент и Энни уедет домой. Келли снова легла и, глядя в потолок, попыталась унять дурное предчувствие, но тут протяжный, тоскливый вой заставил ее вскочить с кровати. Подбежав к окну, она отдернула гардину и сквозь предрассветную дымку стала всматриваться в здание конюшни. В слабом призрачном свете Келли разглядела стоявшую перед конюшней собаку, которая задрала вверх морду и снова жутко завыла.

— Тор!

Накинув халат и сунув ноги в рабочие сапоги, Келли распахнула дверь, подобрала фланелевую ночную сорочку и опрометью бросилась через двор к конюшне. Тор метался перед дверью, внимательно поглядывая на хозяйку. Из конюшни донеслись пронзительное ржание и бешеный стук копыт о стены стойл. Отодвинув дверь и включив свет, Келли быстро пошла по проходу. По пути она заглядывала в стойла и с облегчением убеждалась, что с лошадьми все в порядке. Сахарок тяжело, со свистом дышал, бил копытом и нервно кидался грудью на дверь. Впрочем, он всегда вел себя в стойле беспокойно, поскольку это было единственное место, откуда Сахарок не мог выбраться. Остановившись перед ним, Келли погладила его подрагивающий нос, который тот высунул сквозь загородку.