— Имеешь в виду симфонический оркестр?

— Конечно. Ты получил одно из лучших мест, о котором можно только мечтать, и вместо того, чтобы целиком посвятить себя делу, напрасно растрачиваешь энергию.

— Как-как? — рассмеялся он. — Говоришь, как заправская учительница или моя маман.

— Я знаю, тебе никогда не сиделось на месте, но, Эдди, тебе пора стать серьезнее.

Палмер криво сжал губы:

— Было время, когда такая мысль даже не пришла бы тебе в голову. Что с тобой случилось, детка?

— Наверное, я повзрослела, а ты нет…

У него вытянулось лицо:

— Ну, спасибо, подружка!

Джесси вдруг сообразила, что принимает разговор слишком близко к сердцу, хотя неизвестно почему. Реакция на его внезапное появление? Нет, скорее, на привычную, но давно забытую его манеру над всем и вся иронизировать.

— Эдди, если ты только хотел пригласить меня послушать джаз, почему просто не позвонил? Зачем ты все же приехал?

— Если коротко, мне недостает нашей дружбы, Джесс, и теперь, когда я сюда вернулся, хотелось бы возродить ее.

— Вот как?

— Да.

— Взять щелкнуть, словно имеешь дело с выключателем, и готово?

— А почему нет, если специально не усложнять? Не понимаю, почему ты встречаешь это в штыки.

— Не хохми.

— Ничего не могу с собой поделать.

Джесси прикрыла глаза пальцами и простонала:

— Я же вчера тебе ясно сказала.

— Ясно только одно, подруга, в отличие от тебя я не могу забыть о тех восемнадцати годах, которые мы провели когда-то бок о бок. Ты слишком переплелась с моей жизнью. Как это тебе удалось, Джесс, сам не понимаю…

Под его откровенно пристальным взглядом ей стало неловко.

— Если все так, почему же ты не разыскал меня раньше? Сейчас декабрь, Эдди, а ты вернулся в Штаты, как я знаю, еще в августе.

— Разве я не говорил уже, как был занят. Ты хоть представляешь, что значит включиться в работу Детройтского симфонического? Пять, а то и шесть концертов в неделю, постоянно обновление программы, разучивание новых партитур…

— Но у тебя же находилось время для Рут и своего джаза?..

— Если хочешь знать правду, я боялся звонить.

Джесси рассмеялась.

— Ты? Боялся?.. Рассказывай кому-нибудь другому, только не мне.

— Я чувствовал, что меня ожидает неласковый прием. И не ошибся.

Джесси на секунду растерялась, но выручил звонок.

— Я должна идти. У меня урок.

— Могу я поприсутствовать?

— Нет! — Да что с ним в самом деле? — мелькнуло у нее в голове.

— Почему?

— О, не знаю. Просто не хочу, — заупрямилась девушка.

— Ну же, обещаю не бросать шарики из жеваной бумаги, передавать записочки и задавать дурацкие вопросы.

Джесси почувствовала, что попала в западню, и честно ответила:

— Ты меня будешь отвлекать.

Эдди рассмеялся, обнял ее за плечи и, прижав к себе, сказал:

— Не буду. Ты всегда прекрасно владела собой…

Он сел в последнем ряду, как бывало обычно в школе. «Хулиганский ряд» называли его учителя. Студенты с любопытством поглядывали на незнакомца. Он же невозмутимо вытянул в проход длинные ноги, скрестил руки на груди и только посверкивал своими дьявольски темными глазами. Стоя за кафедрой, Джесси постоянно ощущала его изучающий взгляд. Я, должно быть, кажусь ему простушкой, подумала она, в домашней вязки шерстяной кофте и бежевой юбке, в скромных сапожках на низком каблуке.

Черт бы побрал, кляла девушка его и нелепую ситуацию, в которой она оказалась. Это же моя жизнь, а не шутка какая-нибудь. Она оглядела класс, призвала на помощь все свое самообладание и начала.

Как всегда, Джесси хорошо подготовилась к лекции. Однако взволнованная личными переживаниями, закончила ее на десять минут раньше срока. Поэтому и решила наказать Эдди за собственную поспешность. Она извинилась перед классом, чтобы представить студентам, словно так и было задумано, посетившего их гостя.

Когда Джесси объяснила, чем занимается Эдди, глаза студентов загорелись любопытством.

— Если есть вопросы, я уверена, мистер Палмер с радостью вам ответит.

Поднялась дюжина рук. Молодежь спрашивала о его вкусах и музыкальных пристрастиях, любимых композиторах — классиках и современных, даже о его заработках. Готовы были и дальше мучить, но выручил звонок.

— Ну и устроила ты мне, училка, — сказал ей Эдди, когда студенты разошлись.

Девушка повернулась к нему спиной, вытирая доску. Да уж, неплохо я его подставила. Впрочем, Эдди молодец, отметила она про себя. Справился не без изящества и юмора.

— Ну и где здесь после такой встряски можно хорошо поесть? — спросил он.

— Что? — оглянулась девушка через плечо.

— У тебя, надеюсь, есть любимый ресторан? — Он хлопнул себя ладонью по лбу. — Еще один повод для моего приезда — пригласить тебя на обед.

Ей было не смешно.

— Единственное, чего я хочу, Эдди, так пойти домой и напялить на себя махровый халат…

— И это годится. Мы можем захватить пару гамбургеров по пути.

Джесси вздохнула:

— А ты упрямый!

Эдди покачал головой, чуть скривив свой чувственный рот.

— Ладно, так и быть, давай пообедаем, но в студгородке.

— Здесь?

— Да. — Не желала она идти в ресторан, где разговор мог бы стать слишком личным, и уж совсем не хотела приглашать его к себе. — Так быстрее.

— Ах, конечно, я и забыл. Твой Гений придет к семи. Укутайся получше — на улице холодно.

— Перестань называть его так, — потребовала Джесси.

Эдди дважды обкрутил шарф вокруг ее шеи, намеренно туго прикрыв рот.

— Всегда жаждал сделать это.

— Что?

— Заткнуть учителю рот кляпом.

На улице уже вечерело, в синем небе сверкал месяц.

— Чудесное место, — заметил Эдди, вышагивая следом за Джесси по ухоженному дворику.

— Таким и должен быть колледж в Пенсильвании. Кирпич, плющ и обсаженные кленами тропинки.

— Ты счастлива здесь, Джесс?

— Разумеется, — механически, без эмоций ответила она.

— Так у тебя все хорошо?..

Она удивленно взглянула на спутника.

— Да, моя жизнь полна, и это не может не радовать.

— А чему ты учишь, кроме музыковедения?

— Только этому. Но я еще руковожу хором. А в средней школе у меня два урока теории и струнный оркестр.

Ошеломленный, Эдди замедлил шаги.

— Ты еще и дирижируешь?

Она резко обернулась.

— Да.

— Будь я проклят! — улыбнулся он.

— Может, и будешь.

Эдди рассмеялся.

— И когда ты решилась попробовать?

— Еще на первом курсе. Чему ты поражаешься?

— Прости. К такой новости нужно привыкнуть, ты была такой тихой.

— Тихая не значит робкая, Эдди.

— Тогда меня удивляет, что ты не заинтересована в месте Эндрюса.

— Кто говорит, что не заинтересована? слишком поздно она сообразила, что проговорилась, и покраснела.

Эдди промолчал. Джесси почувствовала — он смотрит будто сквозь нее, словно перед ним пустота, и растолковала это на свой лад. Он не считает меня способной, полагает, я стала просто зарвавшейся нахалкой… И она поспешно сменила тему.

— Пойдем по этой тропинке — так быстрее.

— Что быстрее? Добраться до столовки?

— Да.

Некоторое время они шли молча.

— Так странно, — сказал вдруг Эдди.

— Что странно?

— Быть здесь с тобой, идти вместе в столовку.

— Не поняла.

— Ну, я вот подумал, если бы мы после школы учились вместе в одном колледже… Из-за этого ведь и порвалась связывавшая нас нить, а, Джесс? Когда мы разъехались кто куда…

Девушка вся напряглась.

— Ничего не поделаешь. Тебе выпало одно, мне другое…

— Знаю. И все же у меня такое ощущение, будто я что-то упустил… Мы перестали быть вместе. Образовалась пропасть…

— Нечего сыпать соль на раны. Это не моя вина. — Джесси пожалела, что не смолчала.

— Так куда мы идем обедать? — Эдди явно стремился переменить тему, она, пожалуй, тоже.

— Я уже говорила, в столовку для студентов.